Нерон. Царство антихриста - читать онлайн книгу. Автор: Макс Галло cтр.№ 44

Какое теперь имело значение, что прежде Нерон обвинял жену в бесплодии? На Октавию надо было обрушить всю возможную клевету.

Аникет согласился исполнить поручение и выступил обвинителем Октавии. Он признал свою ошибку, но, добавлял он, отказаться от соблазна было трудно. Он глубоко раскаивался, молил у императора прощения, и Нерон сослал его на Сардинию.

Аникет исчез и был забыт! Но обвинение осталось.

Солдаты схватили Октавию и отвезли на остров Пандатерия, в Неаполитанском заливе. Отныне она была только телом, которому оставалось лишь перерезать горло, душой, терзаемой предсмертным страхом, которую никто — даже народ, выступавший в ее защиту, — не сможет спасти от убийц. Девятого июня ей вынесли смертный приговор.

Даже центурионы были тронуты несчастной судьбой молодой женщины. Октавия пыталась разжалобить палачей и повторяла, что она сестра Нерона, что у них общие предки. Агриппина, говорила она, никогда не допустила бы ее смерти. Это было так наивно.

Центурионы, присутствовавшие при последних мгновениях ее жизни, рассказывали об этом с таким волнением, как будто это было первое убийство, которое они видели.

Октавию связали и вскрыли ей вены на руках и ногах. Бедняжка, должно быть, испытывала смертный ужас, который вызвал спазм, замедливший течение крови. Тогда ее погрузили в горячую воду. И тепло убило Октавию.

Ее отрезанную голову привезли в Рим — Поппея хотела удостовериться в смерти соперницы, насмотреться в мертвые глаза, которые так никто и не закрыл.

Чернь оплакивала погибшую. А сенаторы постановили благодарить богов, взявших под свое покровительство государство и императора.

— Мать, сестра-супруга, брат, отчим, Бурр, Рубеллий Плавт, Сулла… — перечислял Сенека. — Почему он обходит нас? Нерон будет убивать тех, на кого ему укажет страх и его фантазии. Заранее составить список жертв невозможно. На кого-то укажет сам император, на других его приближенные, готовые на любые преступления, чтобы ему услужить.

Сколько дней осталось жить?

Такого вопроса Сенека не задавал себе никогда, но я был не настолько мудр. Когда я узнавал, что вольноотпущенник Паллас убит не потому, что представлял угрозу, а из-за своего богатства, на которое зарился Нерон, или что другой вольноотпущенник, Дорифор — один из самых страстных любовников императора, — отравлен, потому что воспротивился браку Нерона с Поппеей, или что Романа, обвинителя Сенеки, убили за то, что его слишком грубая клевета в конце концов обернулась против Нерона, мне начинало казаться, что смерть стала отныне властительницей Рима. И главной музой Нерона. И что меня она настигнет тоже.

Единственная надежда была на то, что прежде она поразит самого Нерона, который попадется в расставленную богами ловушку.

В этот год молния ударила в гимназию, построенную по приказу императора. Здание сгорело, а статуя Нерона, находившаяся внутри, расплавилась и превратилась в бесформенную бронзовую болванку. Было ли это знаком, предвещавшим смерть тирана?

Несколькими днями позже город Помпеи, последнее, что, после острова Пандатерия, могла видеть Октавия в конце своей жизни, был разрушен землетрясением. Возможно, это было предвестием мести богов?

Хотелось верить в это.

34

Сенека меня предостерег. Мы гуляли в саду, и я описывал предзнаменования, которые, на мой взгляд, свидетельствовали, что небеса готовы покарать Нерона. Молчание учителя раздражало меня. Я настаивал: известно ли ему, что Тигеллин превратил Рим в настоящие застенки? За каждым гражданином велась слежка. Когорты преторианцев, конные отряды германцев из императорской гвардии разъезжали по городу, готовые разогнать любое скопление народа, готовые схватить и убить всякого, на кого укажут соглядатаи.

Подразделение солдат оцепило сожженную молнией гимназию: римляне не должны были видеть почерневшую разбитую статую императора. Нерон и Тигеллин поняли знак богов и стремились скрыть его.

А что думал об этом мудрый Сенека? Отважится ли он оспаривать значение предзнаменований?

Сенека остановился перед статуей Аполлона, но его, казалось, больше интересовали окружающие деревья, сбросившие листву. Он смотрел на кипарисы, тесно прижавшиеся друг к другу.

— Деревья — вот чем славен римский дом, — сказал он, глядя на меня с сочувствием, смешанным с иронией. — Они устойчивы к временам года, не питают надежд, не испытывают отчаяния. Ни опьянение весны, ни тоска осени их не тревожат. Они стоят прямо, одетые в свою зеленую тогу, мужественно проживая день за днем. Настоящее, Серений, — сегодняшний день, вот наша вечность!

Я был разочарован. И снова спросил о предзнаменованиях. Опершись на цоколь статуи Аполлона, он произнес:

— Боги играют тщеславием и доверчивостью людей. Жрецы, прорицатели, астрологи считают, что способны разгадать их намерения. На самом же деле большинство людей, даже те, кому полагается знать язык богов, перед лицом неожиданных событий — молнии, землетрясения, о которых ты говоришь, — высказывают лишь то, на что сами надеются или чего боятся. А надежде, Серений, всегда сопутствует страх. Можно перечислить множество предзнаменований, которые, напротив, свидетельствуют о благожелательном отношении богов к Нерону.

После поражения римских легионов под командованием Пета генерал Корбулон все же одержал победу, и армянский царь Тиридат склонил голову перед статуей Нерона, положив к его подножию свою корону. Тиридат объявил себя подданным Рима и отправился к Нерону, чтобы получить корону из его рук.

Я видел триумфальные арки, во множестве возведенные Тигеллином в городе, чтобы народ знал о важной военной победе, которая свидетельствовала о благорасположении богов к императору. Впервые со времен Августа предполагалось закрыть храм Януса по случаю установления мира во всей империи.

— Разве все это не счастливые предзнаменования? — язвительно заметил Сенека. — Только что ты был полон надежд, а теперь тебя снова терзают опасения…

Мы зашагали по саду. Под нашими ногами земля была сухой и твердой.

— Страх пройдет, как только ты перестанешь надеяться, — продолжил он. — Принимай все таким, каким ты его видишь. Ты не можешь знать, что таят в себе события и что готовят тебе боги. Не пытайся заглядывать слишком далеко. Дар предвидения — одна из самых ценных способностей человека, но она может обернуться большим злом. Понаблюдай за животными: они бегут от опасности, а избегнув ее, успокаиваются. Мы же, напротив, мучаем себя и прошлым и будущим. Память возвращает нам страдание и страх, предвидение же ее опережает.

Мы обошли сад и вновь оказались перед статуей Аполлона.

— Ты знаешь, что бани, построенные по приказу Нерона, просторны, роскошны, как дворец, и величественны, как храм, — продолжал Сенека. — Мне говорили, чтобы обойти их, надо сделать четыре раза по двадцать пять тысяч шагов. Марциал, чей язык остер как бритва, написал: «Что может быть хуже Нерона! Что может быть лучше горячей бани!» Разве можно к этому что-то добавить? Это правильная философия.