Путь слез - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бейкер cтр.№ 32

Уверенная ухмылка Карла тут же обернулась смущенной гримасой. Он почесал голову.

– Я… мне надобно подумать, Петер. Но я клянусь, что тебе не придется долго ждать!

Вскоре мальчик погрузился в решение загадки и ни на что иное не обращал внимания, как только на возможные отгадки, пока колонна не завернула за угол и не наткнулась на двух плачущих детей, прихрамывающих к ним из-за кустарника.

Вил остановил строй.

– Эй, там, кто идет?

– Мы потерялись, – торопливо ответил мальчик, приближаясь к суровому господину. Он теребил пальцы и не давал покоя рукам, а теперь, когда со всех сторон его окружили незнакомые лица, его глаза умоляюще метались от одного к другому. – А сестра моя вывихнула лодыжку и теперь не может идти быстро.

Вил проворчал и прошел мимо мальчика.

– Девчонка, дай взглянуть на твою ступню.

Он нежно взял ее дрожащую ногу и провел чуткими пальцами по опухоли. Довольный, что кости целы, он повернулся к брату.

Голубые глаза Петера вспыхнули, и он подошел к новоприбывшим с улыбкой и добрыми словами на устах.

– Та-ак, что у нас здесь? Прибавление к нашему приходу, я полагаю.

Прежде чем он успел вымолвить еще одно слово, Вил схватил его за рукав.

В Как мы их прокормим? – проворчал он. – Надо прекратить пополнение. Хватит этих… – Он кивнул на парочку новеньких и продолжал напирать. – Посмотри только. Ее лодыжка сильно опухла, и она не сможет идти сама. А у него, с виду, лихорадка. Нет, мы больше никого не возьмем.

Петер ответил мягко.

– Для тебя, мой отважный друг, эти малыши – нечто вроде проклятия, еще одна ноша на твои натруженные плечи. Однако для них ты – ответ на молитву, дар с небес. Что же из двух верно?

Губы дрогнули в попытке дать ответ, но такового не нашлось, и Вил опустил усталый взор к земле. Петер положил обе твердые руки парню на плечи и сжав их, предал ему уверенности.

Он обратился к двум:

– Ну, дорогие дети, – сказал Петер, – как вас звать-величать?

Напряженный, но обнадеженный мальчик вышел вперед и просипел:

– Я Иоганн Лукас, а это моя сестра Мария Марта.

– Да, и впрямь достойные имена. С позволения Вила, дорогие мои, мы будем звать вас Лукас и Марта, ибо, правду сказать, наши ряды изобилуют Иоганнами и Мариями. – Петер обнял Лукаса за плечи. – Согласны?

– O, ja…ja, конечно, – с облегчением ответил мальчик, расчесав пальцами свои медные кудри. – И мы никому не доставим хлопот… и, думаю, лодыжка сестры поправится… и…

– Wilcum, ja, – бегло поприветствовал новичков Карл. – Итак, Петер, я отгадал твою загадку…

– Подожди, Карл, – засмеялся Петер. – Повремени чуток. Ты должен познакомиться с нашими новыми спутниками, Лукасом и Мартой.

Карл отвесил паре быстрый кивок.

– Но как же отгадка? Сорока набросала в кубок гальки, чтобы достать вина, ведь так?

Петер захлопал в ладоши и потрепал рыжеволосую голову.

– Отлично, просто отлично.

– Теперь и у меня есть для тебя загадка, Петер.

Петер улыбнулся и уселся радом с Мартой. Он положил ладони прямо в пыль позади себя и опрокинул голову назад, чтобы внять каждому слову, которые собирался произнести мальчик.

– Лесные духи навели заклятье на одну женщину. Только под покровом ночи могла она встречаться с мужем, но к заутреннему звону она обращалась в розу рядом с тремя другими розами в цветочном горшке, стоявшем у окна спальни. Ежели муж сорвет ее цветок, она будет свободна, но если он ошибется, его жена умрет.

Итак, к заутрене каждого дня муж подходил к горшку и внимательно смотрел на прекрасные розы. Каждая из них была удивительно похожа на соседнюю, и он сокрушался, что не может распознать, какая же из них его жена. Наконец в один из рассветов он вскочил с ложа, подбежал к горшку, сорвал цветок и освободил жену от заклятья. Как он узнал, какую розу выбрать?

Петер приложил костлявый палец к сжатым губам.

– Вот это да, Карл, отменная загадка. Мне нужно время, дабы раскрыть сию тайну.

* * *

Дети двигались дальше, шагая под жарким июльским солнцем, поедая всевозможные остатки и объедки – то, что выбросили проходящие до них путники, или питаясь от удачливости сети из кармана Петера. Река им верно служила, ежедневно отдавая воду для похлебки и купания, и Господь прославился чрез исцеление Мартиной лодыжки, лихорадки Лукаса, и различных хворей, от которых страдал маленький Лотар. Казалось, все они постоянно поют, насвистывают, вскрикивают и взвизгивают, хохочут и хихикают, что немало сбивало с толку их юного капитана, который счел такое поведение неподобающим для воинов веры!

Ржаные и ячменные поля по бокам дороги стояли, поникши, но упрямо вызревали к скорой жатве. Сено уже давным-давно убрали и обвешили в скирды, и ныне скошенные луга были в крапинку усеяны белыми овцами. За стенами садов начинали появляться ранние фрукты, соблазняя мальчиков невзначай щипнуть то молодое яблочко, то грушу, дабы сдобрить постную овсянку.

Прибывающее утомление сократило разговоры, но дети стали крепче привязываться друг ко другу тесными узами искреннего братства. Петер и Карл, казалось, с каждым шагом сродняются все больше и больше, поддразнивая друг дружку короткими загадками и остротами, которые придумывали на лету. Но не кто иной, как крошка Мария завоевала сердце старика более всех остальных. Милая Мädel, девчушка очень сильно полюбила Петера, а он ее. По вечерам она делила с Соломоном место на коленях старика, когда убаюканных пламенем костра, их обоих клонило ко сну. И возле тех самых становых костров Петер затейливо рассказывал им истории своей молодости.

– Ach, ja, ну да, ну да. Яростная битва при Тортоне, – внезапно разразился он однажды звездною ночью. – Истинно говорю, мои господа и госпожи, и я там воевал пехотинцем. – Глаза Петера расширились и горели, как ревущий костер у его ног. Он стоял, широко расставив ноги, его руки сцепили старый посох, которым, как могучей булавой, он размахивал над головами слушателей. – Славные рыцари Фридриха Толстого были изрублены и окровавлены, загнаны в тесный узел из кожи и железа в самом средоточии ломбардской ловушки.

Затем, от отступающих наших рядов с ревом отделился самый настоящий великан. Простым пехотинцем был он, но таких я больше не встречал, ни до, ни после. До сего самого дня не ведаю я ни рода его, ни племени, ни билось ли то у него в груди сердце льва… или дьявола. Он стоял на две головы поверх любого мужчины, а когда он обратил свою булаву против недруга…

Дети сидели притихшие, словно кролики при виде лисицы, покамест Петер ткал им богатый словесный ковер на сон грядущий. Он наносил очертания тяжело вооруженной кавалерии, как она грохочет по залитым кровью полям, и рисовал отважных рыцарей, как они сражаются в оглушительном крушении конской плоти и клинков. После, запыхавшийся и возбужденный, он провозглашал достославную победу и приглушенно зашептал о верном пехотинце, который спас могучее войско его господина.