Парижские письма виконта де Лоне - читать онлайн книгу. Автор: Дельфина де Жирарден cтр.№ 152

— Как управляют Францией. — Холодная телятина и золотой телец

[…] Трудно даже вообразить, как сильно влияют политические распри на парижское общество и в особенности на частную переписку. Люди больше не смеют писать друг другу.

Люди не смеют больше писать… Право, они не дерзают обмениваться даже коротенькими записками; каждый боится, сам того не подозревая, ввязаться в политику. С тех пор как государственные мужи взяли за правило декламировать конфиденциальные письма с парламентской трибуны и сопровождать прочитанное комментариями, полностью искажающими его смысл, никто не чувствует себя в безопасности, даже сочиняя частное послание. Не успеет рука вывести: «Будьте готовы к восьми вечера, мы за вами заедем», как страшная мысль пронзает ум. Какая неосторожность! Конечно, речь всего лишь о поездке в театр, но ведь недоброжелатели могут решить, что готовится заговор!.. Письмо порвано; начнем сызнова: «Нынче вечером я на вас рассчитываю…» Женщина пишет мужчине: «Нынче вечером я на вас рассчитываю!» — да ведь это форменное безумие! Ведь это тоже может быть перетолковано в самом плохом смысле; предубежденный читатель разглядит за этими простенькими словами бездны непристойности… И вот уже новое письмо тоже порвано… Так мы пытаемся предугадать все возможные толкования и битый час исправляем и вымарываем, рвем и сжигаем все эти опаснейшие записки, начатые по недомыслию. Трудно выбросить из головы, что эти проклятые письма в любой момент могут стать известны членам обеих палат; вот и приходится, сочиняя их, заботиться не о том, чтобы быть галантным, шутливым, остроумным, убедительным, красноречивым, пленительным; теперь, набрасывая короткую утреннюю записку, приходится заботиться лишь об одном — о том, чтобы потрафить парламенту.

Те, кто живет неподалеку от особняка на бульваре Капуцинок [640] , встревожены больше других и берутся за перо с особым трепетом; они утверждают, будто секретные агенты господина министра иностранных дел похищают любовные письма, которыми обмениваются жители квартала; стоит какому-нибудь ответу запоздать, в ход идут самые страшные предположения; соседи и соседки министра, опасаясь за раскрытие самых заветных своих тайн, ожесточились и приняли решение отомстить при первом удобном случае. Что скажете вы, господин министр, если кто-нибудь похитит и предаст гласности одну из тех утренних записок, посредством которых любезничаете вы?.. О, тогда обнаружится множество интереснейших вещей, разъяснится не один политический вопрос, ведь ваши очаровательные приятельницы против вашей воли нередко обсуждают с вами эти политические вопросы и, если верить слухам, ждут от вас не столько любви, сколько сведений [641] . Но это же… чудовищно… Да, прежде это казалось чудовищным, но сегодня все переменилось!.. О, что делает власть с мелкими честолюбцами! Совершить некрасивый поступок ради того, чтобы прозябать в министерском кресле, и тем заклеймить себя навеки! И этот человек именует себя историком!

Когда в свете не говорят о скорой революции [642] , говорят о свадьбах и банкетах. В элегантном мире люди женятся, в мире политическом — пируют. Вчера, в пятницу, состоялся банкет во славу реформы [643] ; имена неявившихся произносятся с отвращением. За этим банкетом последуют другие: вчера был дан обед в пользу избирательной реформы, вскоре будет дан обед в пользу свободы торговли; не пройдет и полугода, как наши политические мужи закусят всеми острыми вопросами. Странный способ ускорить созревание идей! Как говорит Альфонс Карр, если идея вызревает слишком медленно, тогда люди собираются и едят в ее честь холодную телятину. Холодная телятина — основное блюдо современной политики; народ, умирающий с голоду, насыщается от одного лишь сознания, что его преданные друзья отведали ради его процветания холодной телятины.

Один наш молодой друг не без оснований утверждает, что нынешние французы поклоняются лишь двум божествам: золотому тельцу и холодной телятине. Золотой телец — это богатство; холодная телятина — это популярность; те, кто разоряют страну, говорит наш молодой мыслитель, приносят жертвы золотому тельцу; те, кто льстят народу, приносят жертвы холодной телятине; те, кто пишет скверные романы, приносят жертвы золотому тельцу; те, кто пишет романы социальные, приносят жертвы холодной телятине. Находятся, впрочем, и такие ловкачи, которые ухитряются молиться обоим идолам одновременно. […]

13 мая 1848 г. [644]