Русь и Орда - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Каратеев cтр.№ 188

Получив эти сведения, Карач-мурза и Тулюбек-ханум призадумались. Было совершенно очевидно, что Хаджи-Черкес сильнее их и что опередить его едва ли удастся. Да и неблагоразумно было опережать: если бы им удалось захватить Сарай-Берке раньше, то в этом случае, потеряв часть своих сил в сражении с Джанибеком и не успев еще закрепиться в столице, им сейчас же пришлось бы выдержать удар хорошо подготовленного Хаджи-Черкеса, который, конечно, не упустит такого случая и не даст им окрепнуть.

Несравненно правильнее было поставить в такое положение самого Хаджи-Черкеса и уступить ему первенство в захвате города. Так и решили сделать. Улу-Керим был оповещен, что хатунь хочет подождать, чем окончится столкновение Хаджи-Черкеса с Джанибеком, чтобы потом внезапно обрушить свой удар на победителя. Всем находящимся в Сарае участникам заговора надлежало блюсти осторожность и против хана Черкеса открыто не выступать, чтобы сохранить свои посты и в том случае, если ему удастся овладеть престолом; но в то же время следовало сделать все возможное, чтобы победа досталась ему подороже.

В Хаджи-Тархань послали надежных людей, которые должны были наблюдать за всем, что там происходит, и немедленно оповестить Карач-мурзу, как только Черкес выступит в поход. Так как весть об этом важно было получить как можно скорее, по всему пути расставили посты вестового гона [263] , подобрав для них особенно быстрых и выносливых лошадей.

Дальнейшее теперь зависело только от действий Хаджи-Черкеса. Но время текло, а он ничего не предпринимал. Наконец в начале октября пришло известие, которое, казалось, опрокидывает все расчеты и предположения: Хаджи-Черкес передал управление улусом своему сыну Каганбеку, а сам с небольшой группой приближенных и слуг отправился на паломничество в Мекку. По случаю отъезда хан устроил в Хаджи-Тархани пышное празднество, которое продолжалось три дня, после чего огромная толпа народа проводила своего повелителя до первого ночлега.

В Карачеле, однако, сейчас же поняли, что все это лишь хитрость, рассчитанная на то, чтобы усыпить бдительность Джанибека и обрушиться на него внезапно. Это красноречиво подтверждалось тем шумом, которым хан Черкес постарался окружить свой воображаемый хадж [264] . Карач-мурза ни минуты не сомневался в том, что со второго или третьего дня пути он повернет к тому месту, где уже приказал сосредоточиться своим войскам, и со всей возможной быстротой поведет их на Сарай-Берке.

Эта уловка, как будет видно из дальнейшего, не принесла Хаджи-Черкесу никакой пользы, но зато сильно помогла Карач-мурзе, ибо позволила ему выгадать несколько дней драгоценного теперь времени: от Карачеля до Сарая было почти вчетверо дальше, чем от Хаджи-Тархани, а к месту действий надо было поспеть почти одновременно. Немедленно был отдан приказ о выступлении в поход, и когда неделю спустя прискакал второй гонец с вестью о том, что орда Хаджи-Черкеса движется к Сараю, а впереди нее на дорогах ловят и задерживают всех путников, чтобы они не предупредили Джанибека, — все пять туменов Карач-мурзы прошли уже половину того расстояния, которое отделяло их от золотоордынекой столицы.

Движение продолжалось быстрыми переходами, и к середине октября шатры Тулюбек-ханум и Карач-мурзы уже стояли на берегу реки Улу-Узень, в трехстах верстах от Сарая. Здесь было решено подождать известий от Рагима, а тем временем дать отдых измученным лошадям, благо вокруг расстилались богатейшие и никем не тронутые пастбища.

Новостей не пришлось ожидать долго: на второй день, под вечер, к шатру Карач-мурзы подскакал покрытый пылью всадник. Это был сам Рагим.

— Да вознесет тебя Аллах превыше всех владык земных, великая хатунь, и да умножит Он твою славу, пресветлый оглан, — едва не падая от усталости, промолвил он, когда его ввели в юрту Тулюбек-ханум. — Я скакал без отдыха, сменив в пути девять лошадей, чтобы вы узнали: вчера Хаджи-Черкес овладел Сараем и объявил себя великим ханом Золотой Орды.

— А хан Джанибек? — спросил Карач-мурза.

— Убит в сражении.

— Оно было жестоким?

— Да, оглан, и обе стороны понесли большие потери. Хаджи-Черкесу не удалось напасть на город врасплох: хана Джанибека кто-то предупредил и он успел приготовиться к защите.

При этих словах Рагима Тулюбек-ханум самодовольно улыбнулась: за год успев хорошо узнать Карач-мурзу и опасаясь, что такое дело покажется ему слишком грязным, она, втайне от него, послала гонца к Джанибеку с предупреждением, что к городу приближается войско Хаджи-Черкеса.

— Расскажи все, как было, — приказала она.

— Хаджи-Черкес подошел к Сараю ночью, — сказал Рагим. — Один из темников, которых он подкупил, обещал открыть ему ворота, а другие заговорщики должны были убить во дворце хана Джанибека, как только услышат, что началась битва. Но ничего этого сделать они не смогли, потому что Джанибек узнал обо всем раньше и ушел из дворца. Когда приблизился Хаджи-Черкес, он уже находился среди верных ему людей, на городском валу, ожидая нападения. Хану Черкесу пришлось брать город приступом. Джанибек храбро защищался два дня и, может быть, отбил бы врага, если бы его не окружали изменники: вчера они впустили в Сарай Хаджи-Черкеса. Потом еще резались на улицах до самого вечера, пока не был убит хан Джанибек. Но и Хаджи-Черкес потерял очень много людей.

— Что же сейчас делается в Сарае? — спросил Карач-мурза.

— В Сарае идет грабеж и пьянство, благородный оглан. Хаджи-Черкес позволил своим воинам три дня праздновать и грабить город.

— А где теперь два темника, которые обещали нам помочь?

— Они живы и помогут нам, оглан. Они заранее отвели свои тумены подальше от Сарая и потому не участвовали в сражении. Но как только Хаджи-Черкес победил, оба вернулись и изъявили ему свою покорность. Так как их тумены совсем не пострадали и не имеют права участвовать в грабеже, им приказано нести охрану на подступах к городу и на валу.

— Спасибо, Рагим! Ты хорошо нам послужил, и я тобою доволен. Получишь от меня двадцать пять коней и завтра примешь начальство над сотней. А теперь иди отдыхай и скажи эмиру Кинбаю, что я жду его.

— Хорошие вести, мой царевич, — радостно сказала Тулюбек-ханум, когда они остались одни.

— Хорошие, ханум-джан. Сейчас я прикажу поднять тумены и со всей быстротой, на какую способны кони, двигаться вперед!

— Сделай меня повелительницей Золотой Орды, и ты навсегда останешься повелителем моего сердца, — тихо вымолвила она, подходя вплотную и кладя ему руки на плечи.

— Через три дня ты будешь царствовать, ханум!