Аттила. Собирается буря - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Нэйпир cтр.№ 47

Старая жрица помешала огонь своей толстой палкой, подталкивая отвалившиеся красные угольки обратно в костер.

— Ты узнаешь их по именам, — произнесла она. — Красный Зоб и Черная Вена, Змеиная Кожа и Рваное Нёбо, Каменный Зуб, Половина Уха, Кровавая Полночь и Дождливый Ястреб. Это не человеческие имена. Это имена демонов из преисподней.

Аттила кивнул в сторону мертвого воина, привязанного к высокому столбу:

— Демонов так просто не убить.

Старуха облизнула губы и хитро ухмыльнулась:

— Наверное, вы тоже демоны, но более могущественные.

Она снова посмотрела в огонь. Улыбка исчезла. Жрица еще раз сказала, что кутригуры — не человеческие существа, а демоны в образе людей.

— Давай я расскажу тебе о том племени. — Старуха плюнула в костер. — О нем и о моем погибающем народе.

Наступило долгое молчание, пока женщина воскрешала историю в памяти. Когда она заговорила, голос ее был низким и проникновенным.

— Мы считали, что мы — единое племя, мой народ. Других не было до того как Нага, Великая Мать, Причина Лет, впервые легла с От-Утзиром, и из ее чрева родились мы, ее дети. В момент встречи с другими, пришедшими из-за огромного песчаного моря, все полагали, что это животные, непохожие на нас. Теперь-то мы понимаем, как ошибались. Но насчет кутригуров не заблуждались. Они — не человеческие существа. Великая Мать в тот день, когда сотворила то племя, упала в грядку с вредоносными цветами, пасленом и плющом… А папоротник-орляк уронила на лошадь. Вот из чего сделаны кутригуры. Яд течет в их жилах, змеи вьют гнезда в волосах. У них не ногти, а когти. Это дети зла, отверженные потомки Наги и От-Утзира, и им нравится быть такими, поскольку зло похоже на крепкий напиток. Когда пьешь его в первый раз, заболеваешь. Через некоторое время хочешь еще, аппетит растет, тебе нужно все больше и больше… Мы же, племя людей, теперь страдаем от проклятия кутригуров. Великая Мать пришла к нам в гневе, и мы не знаем, отчего и почему. Была одна девушка… — старая жрица осеклась.

Она сделала быстрый вдох — гунны видели, как двигалась худая грудь, — и очень низко опустила лицо. Плотно сжатые кулаки лежали на коленях. Воины ждали. Старуха немного подняла голову и продолжала.

— В те дни, когда мы еще являлись великим народом, когда в наших загонах стояло больше лошадей, чем поддавалось счету, была девушка, прекрасная девушка. — Жрица сглотнула. — Она походила на птицу, райскую птицу, а ее муж — на орла. Она… однажды она поехала в степь со своим сыном, маленьким розовощеким мальчиком. Два лета и две зимы минуло со дня его рождения. Чоро — так звали крошку — стал бы великим полководцем. Но тогда он был слишком мал даже для того, чтобы охватить своими пухлыми ручками мать за талию.

Старуха засмеялась каким-то неожиданным горьким смехом. Гунны ждали.

— Ее малыш… Он держался за маму как можно крепче своими толстенькими кулачками, а та вела сына в весеннюю степь смотреть на антилопу. Мальчик обожал наблюдать за животными, как и все дети. Муж сказал жене: «Осторожнее. Береги наше дитя, ведь это наш первый и единственный ребенок». Она же улыбнулась и ответила, что позаботится обо всем. Нисколько не боясь, девушка откинула назад свою прекрасную головку и рассмеялась. Она была райской птицей… Мать и сын увидели множество антилоп, и красавица схватила тонкий лук — недаром же слыла искусным стрелком — и убила зайца и куропатку для домашнего очага. На обратном пути выскочил одинокий олень, но девушка оставила животное в живых, хотя могла бы этого не делать. Она была райской птицей…

Снова наступило долгое молчание.

— По дороге домой матери показалось, что откуда-то доносится свист, и девушка испугалась. Она поскакала быстрее, без остановок, ударяя пятками лошадь по животу. Но что-то было не так. Чувство ужаса не исчезало. А то, что слышала девушка, оказалось свистом стрелы. Хотя она и летела домой, как ветер по степи, просвистела еще одна стрела и, звонко хлопнув, попала в цель. — Жрица чмокнула языком по небу, и от этого звука воины вздрогнули. — Девушка почувствовала боль в спине, но ощущение тревоги в сердце оказалось еще невыносимей, ужас поселился в глубине души. Она окликнула сына, пока ехала, но тот не отвечал. Тогда, загнув назад одну руку и крепко держа вожжи другой, мать стала искать малютку. Мальчик наклонился, словно мертвый. Стрела прошла прямо сквозь тело младенца, принеся ему немедленную смерть, и воткнулось в спину девушки. Не очень глубоко, хотя все-таки задело. Это не та рана, что поразила ее в самое сердце. Пронзительно закричав, мать остановила лошадь, и ее вопль, эхом отозвавшийся в степях, был похож на вой ветра. Девушка испытала невыразимый ужас, протянув руку назад, схватив в кулак ту стрелу, выдернув за перо из себя и держа тело собственного ребенка. Несчастная едва не упала с лошади. Рана оказалась в спине возле позвоночника. Одежда намокла от крови своей и сына. Она снова смешалась, как уже однажды в чреве. Тогда — во имя жизни, теперь — после смерти.

Изнуренные воины, сидевшие вокруг, хранили молчание, и у некоторых грозных гуннов в глазах заблестели слезы.

— Мать опустила тело мертвого сына на землю, отломала наконечник у стрелы, вытащила дротик из тела мальчика и поцеловала его лицо, ничего не выражавшее, ведь малютка так рано покинул наш мир. Нужно было закрыть глаза крошке, но бедняжка не могла заставить себя это сделать. Несчастная провела рукой над его лицом, глазами, заглянула в них. Они оставались широко открытыми. Больше ничего там не было. Свет исчез. Мать прижала сына к груди и зарыдала. Когда бедняжка подняла голову, вокруг уже собрались всадники, которые утащили тело бездыханного младенца и всадили в мальчика еще несколько стрел, желая удостовериться в его смерти, хотя в том и не было необходимости. Тогда чужестранцы бросили раненую девушку на землю, и каждый из них воспользовался беззащитной по своему усмотрению. После подтянули штаны, плюнули на несчастную, засмеялись, сели на коней и поскакали прочь. Вот каковы воины Будун-Бору, Волчьего племени.

Огонь почти погас. Ночь была тихой и холодной.

— Они — демоны, как ты и говоришь, — сказал наконец Чанат.

— Никто не противостоял им. И, наверно, по сей день это так.

— А девушка? — спросил Аттила. — Она выжила?

Старуха улыбнулась горькой улыбкой.

— О да, несчастная не погибла. Она пролежала день и ночь на земле, затем встала, нашла в длинной траве закоченевшее крошечное тельце сына, завязала в одежду и, неся в руках, пошла обратно в свой лагерь. И думала, что сердце разорвется от боли. Когда бедняжка появилась в деревне, подбежал ее сильный муж, ее орел, ее лев. Глаза отца сверкали, белые зубы сияли, а черные волосы развевались на ветру: так рад был он встрече. Но тут же увидел своими глазами сверток в окровавленной одежде, что несла в руках убитая горем женщина. Тогда ее сердце разорвалось от боли.

Старуха посмотрела на слушателей, и все, как один, отвернулись, будучи не в состоянии выдержать взгляд.

— И с тех пор рана еще не зажила.