Секира и меч - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михайлович Зайцев cтр.№ 53

— Явился страшный больной человек и упал возле нашего дома… — девочка замолчала.

— И что?

— Его закопали за околицей. И сразу стали болеть. А ночью умер мой маленький брат. И в других домах дети, потом старики, потом мой отец, потом еще и другие люди. Еще и еще… — у девочки слезы полились в два ручья. — На это страшно было смотреть. Когда умерла вся моя семья, я убежала. Мне было страшно…

— Конечно, страшно, — глухо прорычал Волк.

Но Мария покачала головой:

— Страшно не оттого, что умирали родичи. Их мне было очень жаль… Страшно было из-за другого. Тот человек, которого закопали за околицей, вдруг выполз из могилы и поедал мертвых… Он посмотрел на меня, и я убежала.

— Это был не человек, — рассудил Щелкун — Я знаю, это был злой дух болезни.

У Марии в глазах зажглись восторженные искорки:

— Мне было легко от него убежать. Я вдруг стала невесома. Я, как птица, летела по небу, а тот, со страшными глазами и чавкающим ртом, гнался за мною по земле. Как ему было меня догнать?

— Ты ползла по дороге, — сказал ей Глеб. — На дороге мы подобрали тебя.

Но Мария не поверила:

— Нет, я видела птиц. Трех больших птиц. И полетела с ними…

— А потом? — с улыбкой любопытствовал Щелкун. — Потом ты проснулась у костра?

Мария посмотрела на него с сожалением, как на слепого:

— Нет. Мы долго летели вместе. Потом я ослабла, и птицы оставили меня в каменном гнезде. А сами полетели дальше… Но потом они вернулись. Я к тому времени уже была сильна.

Волк посмотрел на девочку удивленно:

— Ничего не понимаю. А куда полетели птицы?

Мария пожала плечами:

— Кажется, на юг. Там они бились с другими птицами. В небе летало много перьев…

Волк усмехнулся:

— Ты выдумала все. Или рассказываешь нам свой сон.

Мария бросила на него обиженный взгляд:

— Я никогда не выдумываю. Всегда говорю, что вижу.

Щелкун нагнулся к уху Глеба и шепнул:

— Я думаю, она еще не в себе. Это болезнь в ней говорит…

Глеб посмотрел на него задумчиво и сказал:

— Когда-то я знал одну женщину… У нее были такие же длинные тяжелые волосы, как у Марии. Эта женщина говорила странные вещи… Ее называли колдуньей, потому что многое из сказанного ею сбывалось.

Щелкун и Волк задумались, потом просили Марию:

— Скажи еще что-нибудь.

— Про что? — не поняла девочка.

— Хотя бы про тех птиц.

Мария пожала плечами:

— Они улетели, я сейчас не вижу их. Я вижу вас.

— А тот человек? Дух…

Глаза Марии округлились от испуга:

— Он очень страшный. Ходит по деревням и умирает. То у чьего-то дома умрет, как возле нашего, то свалится в колодец и утонет. Его закапывают, а он каждый раз выползает из могилы… И все начинают тоже умирать.

Глеб попросил:

— Не надо, братья, напоминать об этом. Она ведь ребенок. Настрадалась. Хоть в мыслях пусть отдохнет.

Волк и Щелкун замолчали.

А Мария посмотрела на Глеба благодарно. Не такой уж и ребенок она была.

Долго ехали в полном молчании. Наверное, все думали об этом разговоре.

Дымили над дорогой жаровни.

Девочка эта, действительно, была необычная. Глеб видел, как ночью она проснулась и, лежа неподвижно, долго смотрела в ясное звездное небо. Потом Мария заметила Волка в стороне, который опять сидел и слушал тишину. Она пошла к Волку, и они о чем-то шептались до утра. Причем Волк… плакал.

Глеб был очень этим удивлен.

А утром Глеб увидел, что Волк обходится с Марией не только с почтением, но даже и с каким-то трепетом.

И Глеб не утерпел. Улучив момент, когда они остались с Волком наедине, Глеб спросил:

— О чем вы шептались с Марией этой ночью?

Волк вмиг переменился в лице, — как бы тоска его пронзила, черная, неизбывная. Волк отвернулся. Но все же справился с собой, и лицо приняло обычное выражение.

Волк ответил:

— Мария говорила, что видела моих детей. Там…

— Где видела? — Глеб помнил, что детей Волка давно нет в живых.

— Там… В небе. Среди звезд, — глухо говорил Волк. — Она рассказывала мне, какими они стали… Она рассказывала, а я угадывал в ее словах: они стали очень похожи на мать. Мария подробно описывала, как они выглядят. Слушая ее, я как будто сам повстречал своих детей, — Волк отвернулся и смахнул слезу. — Мария говорила, как им там, на небесах, хорошо. У них вдоволь еды и красивой одежды. Они гуляют на какой-то лужайке, собирают цветы, плетут венки.

Глеб посмотрел на Волка с сочувствием:

— Никогда бы не подумал, что можно увидеть все это.

— Да, но теперь я верю ей, — вдруг разволновался Волк. — Я и сам порой… сижу в ночи, слушаю тишину и, мне кажется, слышу голоса своих детей. А Мария говорит, что они с небес взирают на меня и кричат мне — хотят поддержать в трудное время. Я много раз это слышал сам. А Мария… не могла же она угадать!.. Значит, все так и есть. Правда.

Глеб покачал головой:

— Невероятно!..

Волк посмотрел на него как-то светло, не по-волчьи:

— И еще она сказала…

— Что?

Волк улыбнулся:

— Ты не поверишь, Глеб. Она сказала, что любит тебя…

Глеб вскинул брови:

— Любит? Она же ребенок!.. И знаем мы друг друга от силы несколько дней.

— Это ничего не значит. Мария говорит, что любит тебя давно. Быть может, с самого рождения… Она видела тебя в колодце.

— В каком колодце?

— Говорит: в колодце, среди звезд. Вы ехали вдвоем на коне.

Глеб не знал, что сказать. Мария была необычная девочка.

Они забирали все к югу и к югу и наконец вошли в земли, в которых страшный мор не свирепствовал. Жаровни выбросили за ненадобностью. Проезжая по деревням и селам, поражались их многолюдью — отвыкли уже видеть стольких людей сразу.

В одном большом селе, увидев церковь на холме, Глеб сказал побратимам:

— Надо бы войти в этот храм и поблагодарить Господа, что уберег нас от смерти.

Побратимы сказали:

— Вот не думали мы, что ты набожен. А думали мы, тебе капище милее церкви.

Глеб и сам признал:

— Я изменился как будто с некоторых пор.