Эльфы, топор и все остальное - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Шепельский cтр.№ 15

— Крессинда? Давай начистоту, красавец: какая любовь, вы же передрались?

Он потрогал разбитый шнобель:

— То когда было…

Заметьте, это случилось сегодня утром!

— Ну-ка, выкладывай: зачем тебе деньги?

Он заложил паузу, бездарней которой я еще не видел.

— Надо… Короче, мы оба — того!

— Сбрендили?

— У нас роман, вот! Фатик, я понял, что созрел для брака, как только ее увидел! Плевать мне на Мужской Пивной Союз и ихние заморочки, я готов носить килт и нянчить наших детей! И Крессинда… Она тоже… Понимаешь, пока ты был в пещере, мы… ну, того… У нас чувства, вот! Но она… она, эркешш махандарр, не хочет мужить [8] меня без бороды!

— Брезгует?

Он обиделся:

— Скажешь тоже. Дело в нравственной стороне вопроса!

— А конкретней?

— Ну-у… У нас, у гномов, настоящая борода — признак зрелости, ты и сам это знаешь. А мужить безбородого — это вроде как совратить младенца, будь ему, хоть как мне, сорок семь лет. Безнравственно это! А Крессинда, она ведь из Жриц Рассудка, она все правила их уложений блюдет до последней руны…

В тучах сверкнула молния, нехотя заурчал гром.

— Ладно, давай короче. Деньги тебе нужны, чтобы подкупить Жриц и изменить уложения?

Олник приостановился и бросил на меня восхищенный взгляд:

— Вот это мысль! А я о таком и не подумал…

Я почувствовал себя матерым ловчилой. Что ни говори, а общение с Джабаром и Ночной Гильдией даром для меня не прошло.

— Гм…

— Нет, я хотел найти денег, чтоб заплатить магу. Я ж из-за чародейства без бороды-то. А маги, сам знаешь, за свои чары обдерут как липку. Раньше в Хараште я жил без бороды и не особо-то тужил, мол, свободный гном и все такое, ну а теперь…

Он захлюпал своим мокрым носом, накликая ливень.

Если вы помните, у моего друга непростые отношения с делами сердечными, и всем, что с ними связано. Нарушив однажды заповедь «Не гуляй с двумя сразу!» он пострадал на всю жизнь.

Морось сменилась дождем, а дождь — тем самым ливнем. В тучах мельтешили серебряные молнии, похрапывания грома превратились в мрачные раскаты. Потоки воды заструились среди древесных корней.

— Настоящая утопия, — бряцая оружием и отдуваясь, проговорил Олник. — За шиворот натекло, караул.

Мы остановились на краю плато. Впереди, не далее чем в трехстах ярдах, высился злополучный пик, его основание раздулось, как дохлая жаба.

Плато покрывали островки чахлых кустов, и чем дальше мы пробирались, тем более чахлыми и безлистными они становились. Наконец они совсем избавились от листьев: голые ветви норовили выколоть глаз, царапали щеки, руки, одежду. Между кустарниками росли отдельные деревья, такие же мертвые и лишенные листьев, они тянули к небу тощие старые кости, не ветки даже — именно кости с посеревшими, ломкими кончиками. Под ногами чавкала бурая кашица — намокшая пыль от опавших коры и листьев.

Отличное место, чтобы сдохнуть от тоски или просто повыть от горя. Замечу — раньше тут была буйная растительность.

В небе ярился гром.

Мы старались идти быстро, дождь-ливень подгонял нас. Внезапно я заметил под ногами трупик птицы с облезшими перьями. Струи ливня колотили останки, двигая их по земле с необычайной легкостью, как пустую, высохшую оболочку. Я не стал проверять, так ли это. Еще два птичьих тельца встретились по пути. Затем я насчитал целый десяток птичьих скелетов и оболочек, с которых еще не до конца облезли перья.

«Звери и птицы там еще вокруг горы дохнут, пройти невозможно…»

— Эркешш… махавдарр… — отдувался мой напарник. Его, уверен, гнала вперед жажда золота. Опасайтесь становиться на пути верно мотивированных гномов, истинно вам говорю!

Я увидел несколько змеиных скелетов — кости с лохмотьями шкур были выбелены солнцем. А дальше… птицы… Много птиц. Скелеты и оболочки. У меня сложилось впечатление, что кто-то выпивал птиц и змей, как бутылки вина.

— Что за… — наконец опомнился гном.

— Давай-ка вперед, — сказал я.

Кустарники поредели, затем вовсе пропали. Теперь до самого подножия пика, на полсотни ярдов, пролегла голая, усыпанная бурыми камнями равнина. Когда-то я драпал по ней так, что из-под набоек сапог летели искры.

Пик вознесся над нами, как навершие поганого храма. Тучи медленно завивались вокруг него в исполинскую, заостренную книзу воронку, постепенно меняя свой цвет с лилового на темно-багряный.

— Дларма тогхирр, — просипел Олник. — Это все неспроста!

Мой бывший напарник всегда умел констатировать очевидное.

Нам попались останки горного волка. Черная шкура местами просела, обнажив ребра. Останки еще двух волков лежали неподалеку. За камнями мелькнула груда волчьих тел… Кости большие и малые валялись среди камней, и костей тем больше становилось, чем ближе мы подходили к подножию пика.

Ну, как там зов, Фатик? Я прислушался к себе. Зов как будто молчал.

Тучи низвергали молнии и громы.

Над входом в пещеру, как змеиный клык, нависал скальный вырост. Знакомое место… Я начал подниматься по осыпи молча и быстро, скользя на мокрых камнях. Смысл оттягивать встречу с судьбой?

— Ах-ах, ох-ох, — отдувался гном.

Водоворот из туч стал ярко-багряным, его острие почти касалось вершины пика. Всполохи молний бросали под ноги мою ломаную тень, гром заставлял пригибаться. Казалось — вот-вот ударит раскаленным молотом по голове.

— Двигай же, Ол!

— Хых… ид-ду-у…

Мы нырнули под острый козырек, в черный провал с гладкими стенами, и распределили экипировку. Ежась от промозглого холода, я напялил доспех, шишак Чайника, приладил клинки Гхашш и взял лук со стрелами. Олнику досталось все остальное.

Нам не нужны были лампы и свечи. И я знал, почему.

Скальный коридор напоминал мне драконью глотку — такой же черный и бездонный, и без малейшего намека на положительный исход в конце пути. Оставь надежду, если ты проглочен. Ну а если сам прыгнул в глотку к монстру, тем более оставь. Надежду, и одежду тоже, и мечи свои можешь выбросить за порог, чтобы у чудовища не разболелся животик.

Ход шел под уклон, в нем гулял ледяной ветер с привкусом плесени. Кажется, у монстра случилась отрыжка.