Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гранатова cтр.№ 80

Господин президент, я обращаюсь к вам, чтобы вы хорошо взвесили, к чему могут привести агрессивные и пиратские действия, которые вы объявили, США намерены осуществлять в международных делах. Если вы это сделали в качестве первого шага к развязыванию войны — ну что ж, видимо, ничего другого у нас не остается, как принять этот ваш вызов. Господин президент, нам с вами не следовало бы сейчас тянуть за концы веревки, на которой вы завязали узел войны, потому что чем сильнее мы с вами будем тянуть, тем сильнее мы будем затягивать этот узел. И может наступить такой момент, когда этот узел окажется затянут до такой степени, что уже тот, кто его завязывал, не в силах будет развязать его, и тогда придется рубить этот узел. А что это значит, не мне это объяснить, потому что вы сами отлично понимаете, какими грозными силами обладают наши страны.

Поэтому, если нет намерения затягивать этот узел и тем самым обрекать мир на катастрофу термоядерной войны, то давайте не только ослаблять силы, натягивающие концы веревки, давайте принимать меры для развязывания этого узла. Мы на это согласны.

Вот, господин президент, мои соображения, которые продиктованы искренним стремлением разрядить обстановку и устранить угрозу войны.

С уважением Никита Хрущев.

26 октября 1962 г.

(Цитировано по: АВП РФ, фонд 059, опись 49, папка 89, дело 437, листы 45–52).

Итак, Кеннеди зачитал своему комитету очередное письмо Хрущева. Оно было принято с одобрением. Особенно американским военным понравилась метафора с завязыванием узла на веревке войны и ассоциация со случайно столкнувшимися под землей слепыми кротами. Но не только художественные образы русского лидера заслужили одобрение американских военных, но и сам факт того, что в этом письме, как они посчитали, Хрущев решил вступить на путь миролюбивых переговоров и вывести ракеты с Кубы без всяких на то для Америки условий. Но тут неожиданно последовало второе письмо Хрущева, датированное тем же днем.

И вдруг! Еще не завершилось утреннее заседание в кабинете у Кеннеди, а по линии спецсвязи начало поступать новое письмо от Хрущева! Это письмо было также датировано 26 октября, а кроме того, в нем сообщалось, что оно было передано в вечернем эфире 26 октября московского радио! Читая его, Кеннеди не верил своим глазам. Хрущев решил занять решительную позицию и озвучил деловое предложение, или, если угодно, торг: «Куба в обмен на Турцию».

Когда Кеннеди зачитал новое послание Хрущева своему военному штабу, добавив, что русский политический лидер даже запустил его в радиоэфир, то среди военных появилась растерянность. Они-то были уверены, что Хрущев выведет ракеты с Кубы просто так, без всяких условий! Ведь в предыдущем огромном письме от 26 октября не озвучивалось никаких условий, а только предложение «не затягивать узел на веревке войны». Но метафора — это не деловое предложение.

После того как пришло новое послание Хрущева, в котором говорилось про ракеты в Турции, американцы стали гадать: «Может быть, в Союзе произошел военный переворот, и это письмо от имени Хрущева написал кто-то другой, пришедший вместо него к власти? А если переворота и не произошло, то, значит, на Хрущева надавили его же военные!»

Главным фактором, который удерживал американских военных от мгновенной агрессии, станет Берлин, куда, по словам Кеннеди, Хрущев немедленно введет советские войска, как только США начнет себя вести чересчур агрессивно по отношению к Кубе.

НАША ВЕРСИЯ

Ответ на вопрос, зачем Хрущеву понадобилось писать два письма, на наш взгляд, таков. Первое, пространное и миролюбивое письмо, переданное по линии спецсвязи, было призвано смягчить впечатление от второго послания. Хрущев почувствовал агрессивность американских военных и боялся, что если они получат сразу же письмо с предложением торга «Куба в обмен на Турцию», то в США отреагируют не с позиции разума, а с позиции агрессии. Действительно, деловое предложение Хрущева «Куба в обмен на Турцию» вызывало у американских военных резкое недовольство. Они не хотели уступать «ни пяди земли», как своей, так и чужой, и размышляли, как давить на Хрущева. Хрущев обозначил проблему ракет НАТО в Европе, в Англии, Италии и особенно в Турции. Он предлагал классический политический торг — Куба в обмен на Турцию. И это заявление он передал по московскому радио, а уже спустя считаные часы оно появилось и на страницах «Правда». Иными словами — документ, где расставлены все точки над i.

Отметим, сам Джон Кеннеди сразу же услышал в этом предложении голос разума и интерпретировал его иначе. Как напишет в воспоминаниях о Карибском кризисе Роберт Кеннеди, «президент посчитал, что по советскому радио Хрущев озвучил свое предложение потому, что тогда еще не работала линия прямой телефонной связи между США и СССР, после ракетного кризиса она была сразу же установлена. Хрущев спешил, он боялся, что мы начнем вторжение, он знал, что наши службы слушают советский эфир, и таким образом спешил донести до президента США свое предложение по разрешению кризиса».

Действительно, именно это предложение, «Куба в обмен на Турцию», в тот же самый день «черной субботы», 27 октября, от имени Джона Кеннеди по «неофициальным каналам (Скали — Феклисов) и будет озвучено в адрес Хрущева! Историки, пишущие про Карибский кризис, потом запутаются, кто же первый придумал как разрулить кризис и найти решение в турецкокарибском гамбите: Хрущев или же Кеннеди? Хронологически эти идея была озвучена в один и тот же день — субботу, 27 октября. Отметим, что про Турцию Кеннеди говорит уже на первом заседании исполнительного комитета, 16 октября, уже тогда пытаясь найти ответ на вопрос «почему Хрущев установил на Кубе ракеты». А 27 октября утром Кеннеди получает документальное подтверждение того, что его догадка оказалась абсолютно правильной. Процитируем это письмо Хрущева, вызывавшее такое недовольство среди военных в Белом доме и одновременно одобрение Джона Кеннеди.

ПОСЛАНИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР

Никиты Сергеевича ХРУЩЕВА

ПРЕЗИДЕНТУ США ДЖ. КЕННЕДИ 26 ОКТЯБРЯ 1962 ГОДА.

Копия и.о. генерального секретаря ООН, г-ну У Тану.

Передано в московском радиоэфире в 17 часов 26 окт.

Уважаемый г-н президент!

Я с большим удовлетворением ознакомился с вашим ответом г-ну Тану о том, чтобы принять меры, с тем чтобы исключить соприкосновение наших

судов и тем самым избежать непоправимых роковых последствий. Этот разумный шаг с вашей стороны укрепляет меня в том, что вы проявляете заботу о сохранении мира, что я отмечаю с удовлетворением.

Вы в своем заявлении высказались за то, что главная цель не только в том, чтобы договориться и принять меры для предотвращения соприкосновения наших судов и, следовательно, для углубления кризиса, который может от такого соприкосновения высечь огонь военного конфликта, после чего уже всякие переговоры будут излишни, так как другие силы и другие законы начнут действовать — законы войны. Я согласен с вами, что это только первый шаг.