Клан Ельциных - читать онлайн книгу. Автор: Анна Гранатова cтр.№ 5

Надо сказать, что и без решения Бориса «больше не рожать» сама Ная вряд ли решилась бы родить третьего ребенка. Роды Татьяны оказались тяжелыми, и Ная несколько дней провалялась в реанимации. Когда врачи сообщили ей о рождении дочери и поздравили с тем, что ребенок хороший и здоровенький, Ная разрыдалась в три ручья.

— Вот горе-то! Меня муж теперь домой не пустит, — сказала она врачам, — ему сын нужен, продолжатель рода, не дочка.

— Скажи ему, чтоб радовался тому, что ты сама жива осталась!

Тяжелые роды Наины в канун Крещения стали подтверждением народной мудрости о том, что яркие люди проявляют себя уже при рождении. Пройдут годы, и о «сером кардинале Кремля», Татьяне Ельциной-Дьяченко-Юмашевой заговорит вся Россия.

Отдельную жилплощадь Ельцины получили на самой окраине Свердловска в четырехэтажной «хрущевке» на улице Восьмого Марта. Более двадцати ордеров на квартиры в том доме разошлись между сотрудниками строительного треста, где тогда работал Борис Николаевич. Ельциным досталась малогабаритная, практически неотапливаемая смежная «двушка» на последнем этаже. На узенькой кухне еле-еле поместились печка и ванна.

— У нас была самая холодная квартира в доме, — вспоминает соседка Ельциных по лестничной клетке Клавдия Шерстнева. — Помню, как топила Ная печку-буржуйку (газ в доме провели гораздо позже), как заполняла ванну теплой водой и сажала туда ребенка. Иначе не только простыть можно было, а и вовсе околеть.

Семьи Шерстневых и Ельциных все выходные проводили вместе. Тогда официально давался всего один выходной на неделе. «У нас существовала традиция, — рассказывает Клавдия Михайловна, — пельмени. Настоящие сибирские пельмени. Боря тесто катал, деревянной скалкой, а мы с Наей рубили мясо да сами пельмени лепили. Я тогда все шутила: Боря, ну какой из тебя строитель? Шел бы ты лучше на Пушкинскую (там находилась пельменная первого разряда), там поварам платят больше!» Ельцин посмеивался над моим предложением. Зато маленькая Танька — а она буквально с рождения проявила себя активнее старшей сестры, Елены, — кричала: «Не волнуйтесь, тетя Клава! Если папа не хочет пельмешками торговать, то я подрасту и заменю его!»

Когда родилась Лена, то Борис поставил жене условие: «мое дело деньги в дом приносить, а твое — детьми заниматься». Спустя несколько лет Ельцин занял пост директора домостроительного комбината, и тогда дети его перестали видеть вовсе. Уходил он из дома ни свет ни заря, а возвращался далеко за полночь. Соседи по дому видели только Наину и ее детей, а о существовании Бориса даже не догадывались. Тогда, в советские времена, люди жили с открытыми дверями, секретов особых друг от друга не держали. В одном доме собирались люди примерно одного социального уровня, а потому все знали, кто же живет по соседству, с какой просьбой можно обратиться к жильцам по лестничной клетке, — люди много общались. Помогали друг другу, покупая вечно дефицитные продукты, отстаивая по очереди длиннющие очереди в магазины, рассказывали друг другу, в каком магазине какой товар обещали «выбросить».

Одним словом, жили большой коммуной.

И, что удивительно, не слишком-то переживали по поводу такой вот взаимовыручки-взаимопомощи. Помните старинную русскую сказку о том, как старый отец дал сыновьям веник и попросил его сломать. И у сыновей ничего не вышло. А потом раздал детям по прутику из этого веника — и они легко их все переломали. «Так же и в жизни. Вместе вы — несгибаемая сила, а по отдельности с вами кто угодно справится… Держитесь вместе», — завещал сыновьям отец.

По этой притче жила раньше вся наша огромная страна. Такой вот большой, дружной коммуной…

Так вот, у любопытных соседей Наины создалось впечатление, что она — мать-одиночка, и за глаза ее жалели. Ная об этом даже не подозревала. Однажды Борис заработал хорошую денежную премию и решил это дело отметить семейным обедом. В воскресенье вся семья, красиво нарядившись, отправилась в престижный городской ресторан. Этот факт не ускользнул от любопытных взоров соседей и соседок.

На следующее утро любопытные соседки вереницей потянулись к квартире Наи с поздравлениями

— Милая, мы так рады, что ты наконец-то вышла замуж и муж у тебя такой хороший! Он так мило улыбался твоим дочкам!

— Да ведь это же их папа! — в шоке отвечала Ная и растерянно пожимала плечами.

Об этом курьезе в доме вспоминали еще долго.

Парторг Ельцин: секрет карьеры — мимикрия

Вечерние сумерки на Урале несут в себе особую таинственность. В эти сумерки хочется сесть, закутавшись в шерстяной плед, рядом с камином и долго-долго глядеть на огонь, слушая мягкое потрескивание углей…

В маленьком уральском доме на улице Восьмого Марта, куда расселили семьи строителей и где на последнем этаже досталась квартира Ельциным, ни камина, ни русской печки не было. Маленькая «буржуйка», на которой можно было согреть воду, стоящая на кухне, слабенькое центральное отопление — вот и весь комфорт, вот и вся «сказка».

Но какое же счастливое детство без сказок?

Три девицы под окном пряли поздно вечерком.

— Если бы я была царица, — молвит старшая девица, —

Я б для батюшки — царя родила богатыря…

Старенькая, пухлая, в потрепанном переплете книжка сказок Александра Пушкина, с красочными иллюстрациями и библиотечным номером, выведенным вручную темными чернилами на корешке, настраивала на светлый и радостный лад. Всю свою жизнь хотелось превратить в сказку…

Слушая сказки Пушкина, маленькие девочки — Таня и Лена — незаметно для себя самих засыпали. Да и сама Наина, читающая их дочкам на ночь, чувствовала себя отчасти мечтательным ребенком.

Все-таки типажи, схваченные метким пером Александра Сергеевича, удивительно точны. Кто бы мог подумать, что пройдут годы, и Борис Ельцин уподобится царю Дадону из сказки о Золотом петушке, на которого одно за другим по-сыпятся несчастья, включая пять инфарктов и два импичмента? Кто бы мог подумать, что сама она, Наина, работящая, нетребовательная, умеющая стоически переносить бытовые трудности, уподобится Старухе из сказки о Золотой рыбке, которой будет все мало имеющейся в ее полном распоряжении недвижимости и которая вслед за кирпичным домом на Осенней улице и госдачей Горки-10 захочет получить еще и в свое полное пользование госдачу Барвиха-4? Кто бы мог подумать, как изменит «кремлевская жизнь» Татьяну и Елену, как одна из них будет приподнята на гребне волны власти до небес, а другая вышвырнута этой мощной стихией на берег?..

Тогда они были еще слишком малы, чтобы понимать, что такое конкуренция и борьба, страх и одиночество среди равных себе, лживость, месть и предательство. И, конечно, они еще не знали, что делают с людьми деньги. Как они деформируют человеческий характер. Как они принадлежат самим себе.

Конечно, ничего этого они еще не знали. Да и сама мама девочек, Наина, была слишком молода, чтобы всерьез задумываться о таких вещах. И все же… усомнимся в том, что ее характер формировался так, как у нормального русского человека. Все-таки и невероятная гибкость в поведении, артистизм и изворотливость в общении в сочетании с умением считать деньги, с прагматичным расчетом, с хозяйственностью — это не русские гены…