Фараон Мернефта - читать онлайн книгу. Автор: Вера Крыжановская cтр.№ 67

Сетнехт был недоволен моим назначением на стражу и успокоился лишь после долгого шептания с Радамесом. Все сторожевые посты были удвоены, часовые поставлены даже на галерее, куда выходила спальня царевича. Проконтролировав исполнение распоряжений, я зашел к наследнику представиться. Сети лежал в постели, но не спал. Облокотившись на подушку и подпирая голову рукой, он был погружен в раздумье. Дав мне знак приблизиться, он спросил, по какому случаю я навестил его.

Преклонив колено у кровати царевича, я передал ему наши тревоги и подозрения.

— Злодеи, — проговорил он вполголоса. — Нехо, подай мне незаметно кинжал, который лежит на табурете. Не хочу оставаться безоружным.

Я исполнил его приказание, почтительно поклонился и вышел, чтобы еще раз сделать обход. Когда я вернулся на галерею, Сетнехт сказал мне, пожимая плечами:

— Я думаю, все это пустая тревога. Выпьем по чашке вина, чтобы подкрепить силы.

Глубокая тишина воцарилась в громадном дворце, нарушаемая легкими, мерными шагами обоих офицеров, ходивших по галерее. Прислонясь к колонне, я стоял неподвижно, погружая бдительный взор во все углы комнаты, ничего подозрительного не замечалось, и глаза мои остановились на часовом, стоявшем на галерее. Опираясь на широкий меч и держа на плече боевую секиру, он казался безжизненным как статуя.

В эту минуту на галерее появился Радамес и медленным шагом прошел мимо часового. Неподалеку стоял большой треножник, слуга подложил в него свежих угольев и курения. Дойдя до треножника, Радамес остановился, протянул руку над угольями, которые слегка затрещали, как будто на них бросили какое-то вещество. Фигура Радамеса показалась из-за колонны, и он прошел дальше, не взглянув в мою сторону.

Я протер себе глаза. Уж не грезится ли мне? Я осторожно подкрался к галерее и стал следить за Радамесом. На самом конце террасы он остановился возле Сетнехта, и, перекинувшись шепотом несколькими словами, оба подошли к столу, на котором стояли амфоры с вином и большая алебастровая чаша с водой. Намочив в воде полотенце, офицеры вытерли лицо и руки. Ночь была не жаркая, и вряд ли они сделали это для того, чтоб освежиться. Оба заняли свои посты. Не видя больше ничего подозрительного в их действиях, я покачал головой и вернулся на свое место у постели Сети, который, по-видимому, уже спал.

Странная тяжесть налегла на все мои члены, непреодолимый сон начал клонить меня. Я не спал вторую ночь, но мое изнеможение казалось ненормальным. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Голова кружилась, ноги дрожали и подкашивались, а веки, будто налитые свинцом, закрывались сами собой, несмотря на все усилия удержать их открытыми. За один час сна я дал бы отрубить себе руку или ногу, но я ни за что не хотел заснуть, так как от моей бдительности зависела жизнь наследника престола. Я боролся с овладевавшей мной дремотою с таким напряжением, что пот выступил у меня на лбу.

Вдруг мой помутившийся, блуждающий взор упал на серебряную лохань с водой, стоявшую на столике у стены. Вода была приготовлена для компрессов, которые Сети иногда спрашивал по ночам, так как во время выздоровления от чумы страдал головною болью. Собрав последние силы, я дотащился до стола, сбросил шлем и погрузил в воду лицо и руки. Мне стало легче: дремота рассеялась, голова посвежела, но все тело было так истомлено и разбито, что я, не в силах вернуться на пост у колонны, прислонился к стене. Только тогда я заметил, что старый раб, никогда не покидавший царевича, лежал на ступеньках в глубоком сне.

Я насторожился, но ни малейший шум не нарушал глубокого безмолвия ночи, даже шаги сторожевых офицеров замолкли. Уголь в курильницах потух, и полупрозрачная темнота распространилась по комнате.

Какая-то тень проскользнула вдоль стены. Я окаменел от ужаса… Человек в длинной белой одежде с черным покрывалом на голове появился у постели наследника. Широкий кинжал сверкнул в поднятой руке и с быстротою молнии вонзился в грудь спящего царевича. Сети поднялся с диким криком и тотчас снова упал на подушки.

Несколько секунд я оставался недвижим, но, опомнившись, нечеловеческим усилием преодолел свою слабость и бросился на злодея в тот момент, когда он собирал кровь царевича, ручьем лившуюся из раны, в собственную его золотую чашу с дорогими каменьями. Я схватил убийцу, пытаясь свалить его с ног, но мое странное изнеможение лишило меня всякой силы и ловкости.

Еврей вырвался, оттолкнул меня так, что я упал, и скрылся, унеся с собою чашу Сети.

Падая, я сильно ушиб себе голову и вскрикнул, но никто не отозвался на этот крик. С трудом поднявшись на ноги, я схватил светильник и выбежал на галерею.

Первое, что я увидал там, был часовой, который спал мертвым сном, далее я нашел другого и затем третьего в том же состоянии, а на мраморной скамье лежали Радамес и Сетнехт, также крепко спящие.

Напрасно расталкивал я их, громко кричал над ухом, они просыпались только на мгновение и опять падали как мертвые. В отчаянии я схватил вазу с водой и плеснул им в лицо. В испуге они вскочили на ноги и уставились на меня мутными глазами.

— Сети убит! — крикнул я не своим голосом и побежал дальше, оглашая стены зал и галерей отчаянным воплем: — Наследник зарезан. Сети убит!

В мгновение ока весь дворец проснулся. Со всех сторон бежали рабы с факелами, офицеры с обнаженным оружием, царедворцы и сановники, полуодетые, только что проснувшиеся от крепкого сна. И вся эта толпа повторяла страшную новость, которая как эхо переходила из галереи в галерею, распространяя повсюду испуг и смятение.

Вдруг у входа в одну из зал показался Мернефта, бледный как смерть, окруженный своими телохранителями и служителями. Все мы устремились бегом в спальню наследника. Неподвижно лежал Сети с откинутой назад головой и сброшенным одеялом. Старый нубиец пытался перевязать Мокрым бинтом широкую рану, зиявшую на груди царевича. При этом зрелище фараон вскрикнул. Силы меня оставили, в голове зашумело, все предметы запрыгали перед глазами, я выронил светильник и упал без чувств.

Я пришел в себя на скамье, куда меня уложили во время обморока. Старый негр смачивал мне лицо эссенцией. Я встал слабый и дрожащий. Бегавшие вокруг меня люди оживили мою память.

— Сети умер? — спросил я одного офицера.

— Нет, — отвечал он, — еще жив. Если ты в силах, пойдем к нему, я проведу тебя.

Мы вошли в спальню царевича, все выходы которой были заняты воинами. У постели раненого стоял делавший перевязку врач. На противоположной стороне комнаты сидел Мернефта, облокотясь на стол и опустив голову на руки. Два советника стояли позади государя. Двое обували босые ноги фараона, третий старался застегнуть ему хитон, а четвертый зачесывал ему волосы золотым гребнем. Царь сидел, не шевеля ни одним членом, точно превращенный в камень. Напрасно виночерпий несколько раз подносил ему чашу с вином — фараон ничего не видел и не слышал.

Врач отошел от постели, и я увидел лицо лежавшего на подушках царевича. Глаза его были закрыты, но дрожание губ показывало, что он был жив. Врач подошел к царю и, бросившись к его ногам, обнял его колени.