Клеопатра и Цезарь. Подозрения жены, или Обманутая красавица - читать онлайн книгу. Автор: Наташа Северная cтр.№ 57

Глаза римского военачальника потемнели, на скулах заходили желваки, но он умел сдерживать свои чувства.

– Делай, что хочешь, – презрительно ответил он, – но в Риме ты не будешь.

Клеопатра раздраженно поставила золотой кубок на стол. Лишь предстоящая война заставила ее оставить в живых этого мерзавца – одного из самых талантливых и уважаемых в римской армии военачальников.

– Ничего! – зло проговорила она. – Я вас, римлян, воспитаю! Вы станете самой падшей нацией на земле!

Агенобарб фыркнул:

– Тебе бы лучше думать о том, госпожа, как свою страну спасти.

– Страшной смертью умрешь, Агенобарб, – прошипела Клеопатра.

– Я не боюсь смерти. Я видел ее больше, чем ты. Если бы не Антоний, то никто из римлян не пошел бы против Октавиана. Я тебе вот что скажу, госпожа, войну выиграет не тот, у кого больше денег, а тот, кто защищает родину. Тот, кому нечего терять и кто на грани отчаяния готов на самые смелые и безрассудные поступки.

– Ха! Рим ненавидит весь мир! Со мной весь Восток!

– Восток! – перекривил Агенобарб царицу. – Ты думаешь, на Востоке не понимают, что, освобождаясь от римского владычества, они тут же попадают под твою пяту. И еще не ясно, под каким владыкой им будет удобней и вольготней.

– Не тебе, смертный, о том размышлять! – гневно вскричала царица. – Я мессия! Даже боги устали от порочного Рима!

Агенобарб от души рассмеялся.

– Боги? Чьи? Рим порочен? А Александрия? А те пиры и оргии, что устраиваются в твоем дворце, – это добро?

Раздался звук пощечины. Пьяный Антоний спросонья поднял голову и заплетающимся языком спросил:

– А что здесь происходит? – и, не получив ответа, он опять положил голову на стол.

С ненавистью и презрением Агенобарб смотрел в глаза Клеопатры, в которых полыхали ярость и жажда убийства.

– Ну что ж, госпожа, я тебе вспомню еще эту пощечину.

– Отравить бы этого мерзавца, – гневно шипела царица уже в своей спальне после пиршества.

– Божественная, только прикажите, и я все сделаю. – Ирада покорно поцеловала руку царицы.

– Сделаешь, но позже. У Агенобарба большой военный опыт, он нам еще пригодится.

Сев в кресло, Клеопатра нервно постукивала пальцами по позолоченным подлокотникам.

– Эх, Нефтиду бы сейчас послушать… – грустно произнесла она.

– О чем вы, Божественная?

– Ничего, Ирада, иди спать.

Клеопатра еще долго сидела, погруженная в мрачные мысли. В словах Агенобарба было много веских доводов, которые ей совершенно не нравились. С некоторых пор ее начало мучить дурное предчувствие. Такое предчувствие было у нее перед смертью Цезаря, перед самой тяжелой жизненной катастрофой. Неужели… Может ли свершиться худшее?

10

Самой северной базой Антония в Ионическом море была Керкира. Далее с севера на юг следовала цепь военно-морских баз. Первая была на Акции, мысе у выхода из Амбрийского залива в Ионическом море, затем – на острове Левкас, еще одна – в Патрах на берегу Коринфского залива; следующая база располагалась на острове Закинф, затем – в Метане на юго-западе Греции, наконец – на мысе Тенар на самом юге. Последние базы находились на Крите и в Киренаике.

Как только наступила весна и установилась хорошая погода, Агриппа с большей частью римского флота пересек Ионическое море и без особого труда захватил морскую базу Метану, которую Антоний считал самой надежной.

Война началась с поражения. И это стало тяжелым ударом не только для Антония, но и для Клеопатры.

Обосновавшись в Метане, Агриппа стал нападать и на другие морские базы, как бы покусывая и раздражая Антония. Бывшему консулу явно изменила военная удача. Живя в роскоши и вечном празднике, Антоний растерял многие навыки, совершенно необходимые воину. Вскоре Агриппа захватил Левкас и Патры, и контроль над Коринфским заливом перешел к Октавиану.

Антоний был вынужден перенести свою ставку на мыс Акций. Вместе с ним туда прибыла мрачная и угрюмая Клеопатра. Злой рок, на какое-то время оставив ее в покое, вновь навис над царицей. Веселье, самоуверенность и надменность разом сошли с нее, обнажив страх и слабость. Словно та благосклонность богов, которая присутствовала в ее жизни, мгновенно кончилась – и рок восторжествовал. На флоте началась эпидемия малярии и дизентерии, военная дисциплина стала трещать по швам.

А потом наступило самое страшное. Начались предательства.

Устав убеждать Антония в том, что Клеопатра его губит, и не желая зря проливать кровь, на сторону Октавиана перешли друзья и соратники Антония – Луций Мунаций, Марк Титий, Квинт Деллий, Геминий и Агенобарб. Каждому из них решение стать перебежчиком далось нелегко. Ненависть и раздражение, что они испытывали к египетской царице, достигли такой силы, что смогли перебороть клятву и воинскую честь.

Этим Антоний был морально сломлен, и проведение военных советов взяла в свои руки Клеопатра. Изучение военной стратегии и навигации в юности, безусловно, ей помогло, однако она не умела мыслить и чувствовать, как воин – она размышляла и говорила по-книжному, чем приводила в большое смятение соратников, оставшихся верными Антонию.

…Уже шестнадцать недель Антоний и Клеопатра находились в морской блокаде на Акции. Взаимные упреки, ссоры, грызня вспыхивали между ними каждый день. Клеопатра не могла простить Антонию того, что он так бесславно губит ее и Египет, совсем не желая признавать того, что она виновата в этом не меньше. Образ жизни, к которому царица приучила Антония, дабы поработить его волю и привязать к себе, погубил в нем воина, превратив в слабого и безвольного человека. В конце концов, на военном совете было решено, что Клеопатра с шестьюдесятью кораблями прорывает блокаду, а Антоний с оставшимся флотом идет за ней. Они возвращаются в Египет, где создают мощную военную базу для будущих операций. Сухопутные войска, возглавляемые Канидием, отправляются на Восток, в Малую Азию.

Накануне решающего сражения флот Антония насчитывал двести тридцать кораблей, а Октавиана – четыреста судов, легионеров Антоний имел двадцать тысяч, а Октавиан – тридцать семь тысяч человек. Для стороннего наблюдателя было ясно, кто одержит победу. Но для участника, находящегося в самом центре событий, на пределе человеческих сил и возможностей, – это до сих пор было неизвестно.

11

Клеопатра вышла на палубу подышать прохладным морским воздухом, взбодрить себя и, быть может, прийти к какому-нибудь решению и согласию с самой собой. Там, вдали, за морским горизонтом, была ее родина, ее любимый город, дворец, дети, несколько преданных друзей и вся жизнь. Тридцать восемь лет.

Тяжело вздохнув, царица посмотрела на звезды. Мириады мерцающих звезд – глаза древних царей – внимательно наблюдали за ней с небесного Дуата, за ее мыслями и чувствами, деяниями и просчетами. Она единственная из семьи дожила до тридцати восьми лет, и что-то ей подсказывало, что до сорока она дожить не сумеет. То ли от прохладного ветра, то ли от горьких мыслей по телу Клеопатры побежали мурашки. Давние смутные воспоминания растревожили ее сердце. Она вспомнила себя маленькой, одинокой и несчастной девочкой, просившей богов о счастье и любви, а взамен обещавшей быть справедливой. Клеопатра горько усмехнулась. Ни она, ни боги обещаний не выполнили. Сердце, угнетенное детскими воспоминаниями, заныло, на глаза навернулись злые слезы. Да что за судьба у нее такая! Откуда столько роковых стечений обстоятельств и несчастий!