Беллона - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Брусникин cтр.№ 55

Может, из-за колдовской силы индейца, а может из-за того, что отступил страх, голова моя вдруг словно прочистилась.

Действительно, чего я тут разгуливаю? Нашелся зевака. Здесь происходит дело страшное, необходимое, люди службу служат и жизнь свою отдают. А я что? Нечего зазря рисковать, даром Божьим разбрасываться. Грех это и даже преступление. Если нынче я на бастионе не нужен, так позже пригожусь. Вон какие у нас потери, скоро на батареях каждый человек понадобится.

Пристыженный, я побежал в тыл — со всех ног и пригнувшись, чтоб не задело осколком. Красоваться было ни к чему и не перед кем.

Там, где бомбы и ядра почти не падали, а дыма было мало, перед уходящей в сторону города траншеей, лежали в ряд тела — много. Каждое было прикрыто шинелью или мешковиной, и поэтому я не знал, кого из моих знакомцев убило.

Арестанты семеня подносили на носилках еще и еще. Если мертвец — вываливали, если раненый — волокли дальше, к доктору Шрамму.

Над погибшими расхаживал один Варнава, его будка-часовенка была неподалеку. Поп наклонился над только что принесенным, поднял полу шинели.

— Не остави, Господи, душу православного честнóго воина Даниила, в брани убиенного…

А рядом уже клали следующего, без обеих ног. Это раскосое лицо я знал — матрос с «Беллоны», из калмыков.

Отец Варнава замахал кадилом и над ним:

— Не остави, Господи, иноверного честного воина Абдулку, в брани убиенного…

Засвистел воздух. Я дернулся, хотел крикнуть «Ложись!» — да не поспел. Ядро ударило прямо в резной крест часовенки, и вся она сложилась на доски, разлетелась щепками. Кусок дерева ударил батюшку по голове — отец Варнава без вскрика упал ничком.

Я кинулся к нему, перевернул на спину. Глаза у священника закатились, зубы оскалены, но изо рта с хрипом вырывалось дыхание, и крови не было. Жив!

— Сюда, сюда! — позвал я плетущихся со стороны тыла санитаров. — Батюшку контузило! Несите к доктору!

Как они ко мне кинулись! Понятное дело: лучше нести раненого отсюда, чем тащиться на бастион, где снаряды сыплются что твой горох.

Вот опять попало по живому — на правом фланге, где третья батарея. Там закричали в несколько голосов.

— Вестовой! На шестую мортиру смену из резерва! Живо! — послышалось оттуда.

Шестая? Это же Соловейкина!

Позабыв обо всем, я ринулся обратно, в густой дым. Двум арестантам, только что притащившим покойника и собиравшимся перекурить, заорал:

— За мной! За мной!

Они, матерясь, пошли.

Возле самого вала я споткнулся о неподвижное тело. У воронки лежали еще и тоже не шевелились. Лишь у самой мортиры я увидел живых: одного подносчика, он был целый, только из уха стекала красная струйка — и Соловейку. Рыжий сидел на земле, стягивал ремнем ногу выше колена. А ниже ничего не было, только красный обрубок.

Увидев меня, мой бывший враг осклабился. Губы у него были того же цвета, что зубы, — белые.

— Вишь, какая штука? Одна нога здесь, другая там…

Арестанты, которым не терпелось поскорей убраться из этой преисподни, не дали ему договорить — силком подхватили, кинули на носилки, унесли.

— Чего стоишь, малый? — сказал мне странно высоким голосом подносчик, немолодой мужик с вислыми губами. — А? Бабу, говорю, кати! И так залп пропустили.

Я побежал к пирамиде с бомбами. Схватил одну — ох, тяжелая. Кое-как дотащил до орудия, а поднести к дулу сил не хватает.

— Дядя, помогай!

Но «сухарь» тыкал банником в жерло и не поворачивался. Да он оглох, догадался я. Пнул его ногой.

— Притащил? Нутко!

Вдвоем мы запихнули снаряд в ствол.

Здесь как раз батарейный скомандовал:

— Батарея, огонь!

Из нашей короткорылой изверглось пламя. Я-то, как положено, успел заткнуть уши, а моему напарнику было все равно.

— Давай, давай! Не поспеем. Вишь, нас двое только! — громче нужного проорал он, прочищая дуло.

Я уж и так бежал.

Сам не знаю, как нам удавалось не отставать от остальной батареи, но только наша мортира стреляла вовремя, по команде. Просто у других подносчиков и заряжающих оставалось время передохнуть, а у нас не было. Ничего, скоро должна была подойти смена из резерва.

Мне всё думалось: да что же это? Все бастионные мортиры — а это четырнадцать стволов — уже битый час лупят по квадрату, точно рассчитанному геройским Аслан-Гиреем — и никакого проку? Не такой человек был штабс-капитан, вечная ему память, чтоб обмишуриться. Однако французу хоть бы что. Лупит по нам и лупит, а взрываться даже не думает.

И вдруг до меня дошло, в чем заковыка!

Когда я скучал на Лысой Горе и пялился на французов, то видел некое загадочное учение. Ихний унтер, начальник над пороховым погребом, затеял странную забаву. Крикнет — из окопчика выскакивают два солдата, открывают бронированную крышку, вытягивают подъемник с зарядами. Унтер следит по часам. Сызнова крикнет — они крышку захлопнут, и стремглав в укрытие. Я еще от нечего делать попросил у Аслан-Гирея часы и замерил: ровно полторы минуты у французов вся эта петрушка занимала, а если дольше, то начальник на них ругался.

Теперь же меня осенило.

При батарейном залповом огне между выстрелами по нашему артиллерийскому уставу проходит аккурат полторы минуты. И французы про это знают. Унтер свою команду натаскивал, чтоб они успевали открыть погреб, вынуть нужное количество зарядов, опустить крышку и укрыться в окопе. Вот почему вся наша стрельба впустую! Если бомбы и попадают в нужное место, то отскакивают от запертой броневой дверцы! Даже если взорвутся свежевынутые пакеты — урон невеликий.

Не так надобно стрелять, не так!

— Куда? — сипло крикнул мне в спину «сухарь». — Один я не управлюсь!

Но я спешил к лейтенанту.

— Ваше благородие! Ваше благородие!

Поскольку офицер был чужой, про мою вчерашнюю вылазку не знал и вообще видел меня впервые, он сначала не хотел и слушать.

— На место, матрос! Вернись на место!

Глаза очумелые, хрипит, от копоти всё лицо черное, только морщины белые. Но в конце концов внял. Гляжу — прищурился. Стал задавать вопросы.

— Молодец, говорит, матрос. Беги на вторую к лейтенанту Кисельникову, скажи, что я начинаю бить не залпами, а вразнобой. — И во всю глотку. — Расчеты! Прицел тот же! Огонь по готовности! Беглым, пли!

Я сбегал к Кисельникову. Он-то меня хорошо знал и вообще толковый, долго объяснять не пришлось. Правда, из-за того что орудия правофланговой батареи теперь бухали без перерыва, я чуть горло не надсадил, перекрикивая канонаду.

Потом я побежал на дальнюю левую сторону бастиона, где первая батарея. Там у лейтенанта Белова было еще четыре мортиры. Вторая уже начала лупить россыпью.