Психология лжи. Обмани меня, если сможешь - читать онлайн книгу. Автор: Пол Экман cтр.№ 61

И нам хотелось бы определить, что именно происходит: люди действительно просто не знают, на что надо смотреть, или это и невозможно увидеть. В следующем году мы займемся именно этим; наберем группу людей, скажем им, на что должны обращать внимание, а затем покажем видеозаписи. Если их суждения будут неверными, мы узнаем, что точность в обнаружении этих поведенческих признаков обмана все же требует более медленного и неоднократного просмотра, а также более точных способов оценки.

Что же касается исследования Рэскина и Кирчера, было бы очень интересно сравнить точность суждений, основанных на показаниях детектора с учетом поведенческих признаков, с суждениями тренированных, опытных, не наивных наблюдателей. Я полагаю, что в некоторой степени такие комбинированные суждения увеличили бы безошибочность обнаружения лжи. Ведь поведенческие признаки могут дать информацию о том, какая именно эмоция испытывается, а разве детектор способен определить страх, гнев, удивление, утомление или возбуждение?

Такую специфическую информацию, конечно, можно извлечь и из показаний детектора. Напомню наши выводы (описанные в конце главы 3 (Глава 3 ОБНАРУЖЕНИЕ ОБМАНА ПО СЛОВАМ, ГОЛОСУ И ПЛАСТИКЕ)) о том, что каждой эмоции соответствуют различные изменения ВНС. Однако никто еще не попытался применить этот подход в интерпретации показаний детектора. Информация же о конкретных эмоциях (полученная одновременно из поведенческих признаков и показаний аппаратуры) могла бы помочь уменьшить как ошибки неверия правде, так и ошибки веры лжи. Еще одним важным вопросом, подлежащим ныне рассмотрению, является вопрос о том, насколько хорошо раскрываются комбинацией обнаруженных поведенческих признаков и показаний детектора предпринятые подозреваемым контрмеры.

Детектор можно применять только в отношении готового к сотрудничеству, согласного подозреваемого, а поведенческие признаки считываются и без всякого разрешения и предупреждения о том, что лжец находится под подозрением. К тому же в то время как применение детектора можно объявить незаконным, сделать то же самое с наблюдением за поведенческими признаками невозможно. И даже если испытания на детекторе никогда не признают законным средством выявления государственных служащих, повинных в утечке секретной информации, верификаторы все равно могут заниматься изучением поведенческих признаков всех подозреваемых.

Во многих областях, где часто подозревается обман, таких как дипломатия, супружеские отношения или торговля, применение детектора лжи просто невозможно. И дело здесь не в том, что поскольку в этих отношениях правда не предполагается, то и нет возможности устроить строгий и последовательный допрос, как на следствии. Даже там, где правду предполагают, как например в отношениях между супругами, друзьями, родителями и детьми, такие прямые вопросы вообще могут поставить под угрозу дальнейшие отношения. Так что даже родитель, имеющий над своим ребенком больше власти, чем любой верификатор над подозреваемым, вряд согласится платить такую цену за свое расследование. Нежелание признавать то, что ребенок по большей части все-таки старается говорить правду, постоянное подозревание его, даже при полной зависимости ребенка от родителей, может в конце концов привести к полному разрыву с ним.

Некоторые люди считают, что лучше (или более морально) и вовсе не пытаться выявлять ложь, а всегда верить на слово и, воспринимая жизнь как ценность саму по себе, даже и не стремиться уменьшить возможность быть обманутым. Лучше оказаться обманутым, чем незаслуженно осудить кого-либо. Иногда это действительно самый правильный ход. Но это во многом зависит от того, что поставлено карту, кто находится под подозрением, какова вероятность быть обманутым и кем является сам верификатор. Было бы, например, интересно сравнить, что потерял бы Джерри из романа Апдайка «Давай поженимся», поверив в правдивость своей жены Руфи в случае ее лжи, с тем, что он потерял бы или приобрел, поверив ей в случае ее честности. В некоторых семьях урон, нанесенный ложным обвинением может стать гораздо тяжелее урона в случае действительного обмана. Все зависит от конкретной ситуации. У некоторых вообще нет выбора; а некоторые бывают слишком боязливыми для того, чтобы рискнуть поверить лжи; они предпочтут неверно обвинить кого-либо в обмане, чем оказаться обманутыми.

Единственное соображение, которое надо всегда иметь в виду, пытаясь выбрать то или иное решение, заключается в следующем: никогда не делайте окончательного вывода о том, лжет подозреваемый или нет, основываясь только на показаниях детектора или только на поведенческих признаках. В главе 5 (Глава 5 ОСНОВНЫЕ ОШИБКИ И МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ) я объяснил возможные опасности неверного толкования поведенческих признаков и те меры предосторожности, которые можно предпринять, чтобы их уменьшить. В этой же главе я попытался прояснить опасности истолкования показаний детектора как единственного доказательства лжи. Верификатор всегда должен оценивать вероятность того, что жесты, выражения лица или показания детектора могут говорить как о лжи, так и о правде, и очень редко обеспечивают абсолютную уверенность. В этих редких случаях, когда эмоция, выраженная мимикой или потоком слов, явно противоречит всем остальным показаниям, подозреваемого необходимо «ткнуть в это носом» — и, как правило, он немедленно признается. Но чаще всего поведенческие признаки обмана (как и испытание на детекторе) являются только основанием для решения, вести расследование дальше или нет.

Верификатор должен также всегда помнить, что лжец может и вовсе не ошибаться. Некоторые обманывают с такой легкостью, что невозможно заметить никаких поведенческих признаков, а некоторые — настолько тяжело, что ошибок в поведении — а значит, и признаков обмана — множество. В следующей главе мы рассмотрим случаи, когда ложь распознать трудно, а когда легко.

Множество обманов сходит лжецам с рук лишь оттого, что никто не берет на себя труд ловить их. Но когда на карту поставлено слишком много (когда жертва обмана опасается тяжелых последствий своей наивности или когда сам обманщик благодаря своей лжи надеется получить большую выгоду), появляется смысл проделать эту нелегкую работу. Обнаружение лжи — дело непростое и небыстрое. Чтобы увидеть, допускает ли оппонент ошибки, и оценить, каковы они, какие могут или должны проявиться еще и как обнаружить их по определенным поведенческим признакам, приходится задавать немало вопросов. И вопросы эти должны иметь отношение как к природе лжи самой по себе, так и к личным особенностям каждого конкретного лжеца и конкретного верификатора. Ни один человек не может быть абсолютно уверен ни в том, выдаст себя лжец или нет, ни в том, оправдается или нет говорящий правду. Обнаружение лжи представляет собой всего лишь догадку, основанную на информации. Но эта догадка все же значительно снижает возможность совершения ошибок веры лжи и неверия правде. И наконец, она дает почувствовать и верификатору, и лжецу всю трудность предсказаний успешности или безуспешности процесса разоблачения.

Техника обнаружения лжи позволит человеку, подозревающему обман, оценить, насколько основательны или безосновательны его подозрения. Порой все, что ему удается узнать, состоит в том, что узнать он ничего не может, как это было в случае с Отелло. А порой он может выявить все ошибки и узнать, на что лучше обратить внимание, что именно слушать и на что смотреть. Эта техника может оказаться полезной и для самого лжеца; указать ему, что на этот раз обстоятельства против него, и не дать ему пуститься во все тяжкие, удержать от дальнейшей лжи. Или же наоборот — лжец может воодушевиться той легкостью, с какой он уворачивается от ловушек, и сосредоточить все свое внимание на том, как избежать их в дальнейшем. Но в следующей главе я объясню, почему содержание этой книги все-таки более полезно верификаторам, а не лжецам.