Крест и меч - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сенькин cтр.№ 36

Ближе к вечеру, проводя время в интересных беседах, добрались путники до той самой скалы. Скоро должно было стемнеть, и радуги не было видно, серые тучи застилали угасающее небо. Мовсес отдышался и сказал:

— Теперь пойдете сами вот по этой тропе, — священник указал на еле заметную тропинку на западном склоне Арарата. — Многие погибли на этом пути. Знайте, что, может быть, и вам не избежать смерти. Но не бойтесь и держитесь твердого упования на милость Божью и молитесь непрестанно Господу нашему Иисусу Христу, чтобы явил он вам Свое милосердие. Если будете крепкими в молитве и уповании, доберетесь до ковчега и получите благословение Божье для Алании. А я с Божьей помощью отправлюсь к ближайшему охотничьему домику, пока не застигла меня ночь…

…Распрощались аланы с армянским священником и двинулись дальше. Иуане начал многократно произносить Иисусову молитву, как некогда научал его греческий архиепископ Феофан: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». Куще же казался мрачным и задумчивым, а на все расспросы царевича отвечал, что ему нездоровится или что тоскует он по Ахсаду, отшельнику Геору, который был ему как отец, овчарке Буяну и своим овцам.

Шли они в молчании и молитве до темноты, пока солнечный диск не закатился за горизонт. Было уже довольно холодно, по пути начали попадаться белые снеговые островки. Путники развели костер. Завтра днем, если их не обманул армянский пресвитер, они окажутся вблизи Ноева ковчега или возле того, что от него осталось. С какими чувствами они будут молиться на вершине Арарата? Иуане еще не решил для себя этот вопрос, тем более, что не понимал, для чего именно с ним пошел пастух Куще. Царевич решил спросить об этом друга, погруженного в глубокую задумчивость:

— Что для тебя Ноев ковчег, Куще? О чем хочешь просить Бога, когда доберемся до него?

Словно очнулся от сна пастух. Его глаза были увлажнены от печали.

— Мое желание неотделимо от твоего — я тоже хочу помочь моей родине Алании. Тебя, Иуане, Господь одарил разумом, а меня — силой. Благословение старца Геора хранит нас, и я рад, что могу послужить тебе в твоем намерении.

— Разве не одно у нас обоих намерение? Что же ты печален, Куще? Неужели согласен ты со мной в сомнениях тяжких, что в неразумное путешествие отправились мы? Что нет там никакого ковчега, а если и есть нечто подобное, то не принесет это мир Алании.

— Что ж! Есть и у меня эти сомнения. Разве может христианин не сомневаться в том, что он делает? Но печаль моя, Иуане, не связана с ковчегом. Только не спрашивай меня сейчас об этом, друг. Придет время, и ты сам обо всем узнаешь. Завтра тебе понадобятся силы, поэтому спи, а я буду оберегать твой сон.

Лег тогда Иуане поближе к костру и уснул, оставив Куще бодрствовать. И приснился ему в ту ночь белоснежный барс. Когда-то спустился он с Арарата и его потомство заселило все высокогорье. Он весь как бы переливался и сиял, и был очень красив. Царевич пошел за зверем — барс карабкался по склонам, но не убегал далеко, дожидаясь пока и Иуане проделает свою часть пути. Долго они шли или нет, Иуане не знал, но, наконец, барс прыгнул на большой камень. Отвесной скалой стоял этот камень, врезаясь в бездну. Барс посмотрел на царевича и приподнял свою большую когтистую лапу…

Проснулся царевич и увидел, что Куще сидит на том же месте у костра, где он его вчера оставил. Но лицо его уже не выглядело столь мрачным.

— Слава Богу за все! — Куще поднялся на ноги и размялся. — Вставай, Иуане, нам нужно до вечера добраться до ковчега и вернуться сюда. Они позавтракали тем, что собрала им женщина из дома священника Мовсеса. Во время трапезы Иуане рассказал пастуху про свой сон. Куще ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся.

Паломники тронулись дальше. Было видно, что по тропе, на которую их направил армянский пресвитер, давно никто не ходил — на ней лежали ветви старых деревьев и скатившиеся с уступов камни, через которые то и дело приходилось перепрыгивать. Путь и в самом деле был очень опасным, коварные повороты и узкие проходы могли стать последними для паломников.

Иуане и Куще шли несколько часов, огибая скалы, пока не наткнулись на большое замерзшее озеро, в котором, покрытое инеем и изморозью, находилось нечто, весьма напоминающее ковчег великого Ноя. Путники радостно прославили Бога, упав на колени. Они молились минут десять, затем, поднявшись, подошли к ковчегу.

Одно из величайших чудес вселенной открылось перед ними внезапно, когда они обогнули небольшой утес… Аланы даже не успели по-настоящему удивиться. Чудо было очевидным. Лишь радость от того, что добрались они до конечной цели, переполняла их сердца. Озеро было небольшим, правильной круглой формы. Оно находилось в небольшой долине между зубчатых скал прямо под громадным араратским ледником, что дамокловым мечом нависал над озером. Ковчег — если это и правда был он — оказался большим прямоугольным ящиком, по размеру совпадающим с тем, что описан в Библии. Внушительность сооружения великого Ноя дополняло великолепие Арарата — Божьего творения. Они были уже почти у самой вершины, от высокогорного воздуха кружилась голова. Здесь было очень холодно и пустынно — не было никаких следов присутствия человека.

Царевич встал на озерный лед, поднял руки и поскользил к ковчегу. Пронзительный ветер продувал его насквозь, но Иуане не мерз — грела его радостная мысль, что добрались они, наконец, до цели своего путешествия. Пастух осторожно следовал за царевичем, опасаясь, что лед под ним может проломиться. Но это был напрасный страх — видимо, озеро не оттаивало уже несколько лет. Сурово и необжито было здесь. Иуане не понимал, как армянский царевич смог пребывать здесь три дня в посте и молитве.

Наконец царевич заметил в корпусе ковчега небольшую дверь.

— Пойдем, Куще зайдем внутрь!

Пастух подсадил царевича, чтобы тот смог забраться в ковчег, а затем последовал за ним, подтянувшись на своих богатырских руках. Внутри ковчега было темно и сыро — никаких следов присутствия человека. Лишь свет падал из многочисленных отверстий сверху. Куще и Иуане прошлись по дну ковчега, но ничего не обнаружили. Внутри он был пустым и полусгнившим. Царевич выглядел несколько разочарованным:

— Ну и что дальше, Куще? Мы проделали с тобой большой путь, чтобы увидеть это чудо из чудес, претерпели много опасностей и скорбей, не один раз находились на грани жизни и смерти! И вот мы здесь — внутри ковчега. Но не бьется мое сердце от благоговения, и смущение мое растет с каждой секундой. Как знать, настоящий это ковчег или армяне сами смастерили его для известных только им целей? Ни ты, ни я этого никогда не узнаем. Я до сих пор ума не приложу, как все это может спасти Аланию. Подвиг веры совершили мы, но сердце мое не освобождается от сомнений и тревоги за отечество. Может, знаешь ты, что все это значит? Ведь Господь часто утаивает волю Свою от премудрых и ученых и открывает ее простым сердцем младенцам. Что скажешь, мой друг?!

Улыбнулся Куще:

— Сейчас ты все поймешь. И совершенно неважно, настоящий ли это ковчег, или его построили армяне, чтобы возвысить свой род и державу. Нам важно принести на родину благословение.