Наследница Кодекса Люцифера - читать онлайн книгу. Автор: Рихард Дюбель cтр.№ 125

– Что? – спросил он.

Мельхиор окинул жестом целостное произведение искусства: Вацлава и его лошадь.

– Если бы у тебя еще и коса в руке была, ты выглядел бы в точности как Смерть на черном скакуне, впрочем, как сильно вспотевшая Смерть.

Вацлав покосился на своего коня.

– Ты сам не захотел взять вороного, – заметил он.

– Мне показалось, что тебе он больше подойдет – по цвету.

– С тех самых пор, как ты купил себе первую шляпу, я знал, что ты эстет.

– А я и не знал, что где-то в правилах бенедиктинцев написано: лги так бесстыдно, как только можешь, чтобы заполучить лошадь.

– Это не было ложью. Каждое из моих долговых обязательств будет оплачено в Райгерне, как только владелец обратится туда с заявлением.

– Я, скорее, имел в виду ложь, которую ты применяешь для того, чтобы люди вообще принимали твои долговые обязательства.

– Ах, вот ты о чем, – протянул Вацлав и пренебрежительно махнул рукой. – Ну да… Во время исповеди я укажу, что меня к этому подтолкнуло твое присутствие.

– Всегда готов услужить, – заявил Мельхиор и прикоснулся к полям шляпы. Затем он спросил: – Так кто был твоим учителем верховой езды?

– Твоя мать, – ответил Вацлав. – Когда мы мчались в Перн-штейн, чтобы спасти твою сестру. Я тогда подумал, что если однажды мне удастся найти в себе хотя бы половину энергии этой женщины, которая вдвое старше меня, я буду считать, что на меня пролилось Божье благословение.

Лицо Мельхиора стало серьезным.

– Она жива и здорова? Как ты думаешь? А Андреас и его семья?

– Зачем иезуиту вредить им, если он еще не достиг своей цели? Они все – козыри у него на руках.

– А какой козырь есть у нас?

– То, что отец Сильвикола не знает, где на самом деле находится оригинал библии дьявола. – Вацлав щелкнул поводьями. – Вперед, мы уже достаточно медлили.

Лошадь снова поскакала галопом. Он не поворачивал головы, но знал, что Мельхиор остановился у обочины, поскольку тот неосознанно сдержал лошадь. Он также знал, что Мельхиор смотрит ему вслед с открытым ртом. Затем он услышал стук копыт: это друг стал сокращать расстояние между ними. Мельхиор быстрее пришел в себя от неожиданности, чем думал Вацлав.

Вацлав опять пришпорил коня. Мельхиор не отставал ни на шаг. Они довольно долго скакали бок о бок по дороге: Мельхиор – пристально глядя на него и не говоря ни слова, Вацлав – спокойно глядя перед собой, пока наконец не сдался и снова не потянул за повод. Вздохнув, он ответил на взгляд Мельхиора.

– Ты знаешь это только из рассказов, но ты, конечно, помнишь, что мы тогда спасли из Пернштейна только оригинал библии дьявола и три страницы, которые Филиппо Каффарелли вырвал из нее.

Мельхиор кивнул.

– Тогда твой отец сказал, что будет рад, если никто не узнает, куда исчезла копия, и что, с его точки зрения, пусть она спокойно гниет себе вечно в каком-нибудь убежище.

Мельхиор снова кивнул.

– Так вот, на самом деле ему этого, естественно, было мало. После того как мы объединились с рейхсканцлером Лобковичем, мы неоднократно искали там – как только появлялась возможность незаметно отправиться в Брюнн. Сначала только наши с тобой отцы перевернули там каждый камень, а позже я присоединился к ним.

– И вы нашли ее?

Вацлав пожал плечами.

– Да, причем там, где нужно было бы искать с самого начала.

Многолетний поиск как наяву встал перед внутренним взором Вацлава: экспедиции в покинутое полуразрушенное крыло Пернштейна, полного зловещих и печальных следов существа, на лице и в сердце которого царил дьявол; раскопки под развалинами сожженной хижины, где Киприана содержали под стражей; наконец, ужасная каморка в полуподвальном этаже главной башни крепости, где все еще стоял механизм, с помощью которого Генрих фон Валленштейн-Добрович совершил такие жестокости и на котором он в итоге встретил собственный мучительный конец. Поверхность механизма все еще оставалась темной там, где в нее въелась кровь Генриха и его жертв. Вацлав вспомнил об озарении, снизошедшем на него тогда. Снова и снова в то время свою роль играли различные механизмы: от безвредных и странных игрушек в собрании редкостей императора Рудольфа до хитроумного орудия убийства, в которое Генрих перестроил бывший подъемник моста над крепостным рвом Пернштейна. Он вспомнил об ощущении пустоты в животе, появившемся тогда, когда он рассмотрел темные узоры на машине и взглянул вверх, где тихо вибрировали заржавевшие цепи, на которых они в свое время обнаружили Генриха фон Валленштейн-Добровича, чье тело было натянуто до предела… Зрелище, словно вырвавшееся на волю из оков больного мозга Генриха, причем жертвой в тот раз был он сам. Когда Вацлав начал бить топором по механизму, ворвались его отец, Андрей и Киприан Хлесль. Киприан уставился на Вацлава. «Будь я проклят!» – пробормотал он, а затем они вместе разобрали машину.

– Там и была спрятана копия? – недоверчиво спросил Мельхиор.

Вацлав кивнул.

– Я не знаю, чего добивался Генрих фон Валленштейн-Добрович. Наверное, это было что-то вроде запасного выхода, то, что он хотел использовать, намереваясь купить себе возможность снова войти в нормальную жизнь. Вероятно, какая-то его часть до самого конца надеялась, что он сумеет освободиться от черных чар, пленником которых стал. Кто знает? Во всяком случае, там была копия, и мы знали, что нужно делать.

– То, что уже когда-то сделали папа и старый кардинал!

– Правильно. Мы снова обменяли оригинал в собрании древностей на копию. Твой отец не стал возвращать оригиналу три страницы, на которых должен находиться ключ ко всему произведению – хотя никто из нас никогда не изучал эту книгу. Даже кардинал Мельхиор так и не решился на это. Никто не знал, действительно ли оригинал безвреден без трех страниц. Мы знали только то, что копия, похоже, безвредна. Итак, мы отвезли оригинал в Райгерн и оставили копию в собрании редкостей, чтобы никто не заметил отсутствия библии дьявола.

Мельхиор некоторое время молчал. Когда Вацлав опять хотел пришпорить лошадь, он сказал:

– И каждый раз, когда я шутливо спрашивал, в безопасности ли она, ты думал: «Бедный глупец, он совсем ничего не знает».

– Я боялся, что ты именно так это и воспримешь.

Щеки Мельхиора покраснели.

– Нетрудно было догадаться, дорогой друг и двоюродный брат!

Вацлав глубоко вдохнул и снова выдохнул.

– Я когда-нибудь рассказывал тебе, как я узнал, что я на самом деле не сын Андрея фон Лангенфеля и Иоланты Мельники, а ублюдок, о происхождении которого никто не может ничего сказать наверняка, кроме того, что его оставили умирать в приюте кармелиток в Праге?

Мельхиор хотел что-то сказать, но Вацлав поднял руку.

– Мой отец признался мне в этом, когда все думали, что Себастьяну Вилфингу, возможно, удастся разорить семью и принудить твою мать к браку с ним. Я был частью сумасшедшего плана по предотвращению этого, и твоя мать настояла, чтобы я сначала узнал правду и мог свободно решить, хочу ли я осуществлять этот план.