Император. Поле мечей - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 34

Светоний в бессильном отчаянии сжал кулаки. Друзья нервно переглянулись.

— Ведь он победит, правда? — уточнил Светоний, ни к кому конкретно не обращаясь.

Бибул, немного отставший от товарища, кивнул, однако спохватился, что жест его никак не мог быть замечен, а потому заговорил:

— Вероятно. Во всяком случае, и Помпей, и Красс думают именно так. Зато второй пост вполне может достаться твоему отцу.

Молодой человек спрашивал себя, не придется ли верным друзьям бежать за разгоряченным Светонием до самого поместья. Не хотелось бы — ведь поместье расположено за городской чертой. В противоположном направлении друзей ожидали хорошие лошади и удобные комнаты, но, ослепленный ненавистью, сын патриция и не думал останавливаться. Бибул ненавидел ходить пешком, когда можно было с комфортом ехать, причем желательно в экипаже. Верховую езду он тоже недолюбливал, но все-таки во время нее устаешь меньше, чем при ходьбе, да и потеешь не так сильно.

— Только представьте! Этот бессовестный человек самовольно покидает пост в Испании и без всякого приглашения является сюда, чтобы объявить о намерении занять пост консула! И все послушно принимают такой поступок! Интересно, какие взятки понадобились, чтобы подобное произошло? Он способен на подкуп, уж поверьте мне. Я хорошо его знаю. У этого человека чувство чести полностью отсутствует. Это известно еще со времени греческих событий и истории с кораблями. И вот теперь негодяй явился сюда, словно преследуя меня. Можно было предположить, что после смерти жены он оставит политику более достойным людям, так ведь? Урок мог бы пойти на пользу. Поверь мне, Катон, конечно, умел наживать врагов, но по сравнению с Цезарем он великий человек! Твой отец знал это, Бибул!

Товарищ нервно оглянулся, пытаясь определить, может ли кто-нибудь их услышать. Когда Светоний приходит в такое состояние, трудно предположить, куда его занесет и что он скажет. В уединении, вдали от посторонних ушей, гнев Светония, честно сказать, доставлял Бибулу удовольствие. Интересно было наблюдать за тем невероятным количеством злости, которое производил его приятель. На улице, однако, такое поведение тревожило. Бибул ощущал полнейший дискомфорт: солнце уже отчаянно пекло, так что от жары и нервного напряжения молодой человек совсем взмок. Светоний же мчался вперед с такой скоростью, словно ни солнца, ни усталости не чувствовал. Светоний споткнулся о выбившийся из мостовой камень и выругался. Мысли о Цезаре не выходили из головы. Когда Юлий в городе, на семью Пранда начинают валиться неудачи. Светоний знал, что и в праве командовать легионом ему отказали из-за сплетен, которые распространял Юлий. Он ощущал косые взгляды, слышал за спиной ехидные смешки и прекрасно понимал причину этого.

Увидев, как к дому Юлия подбираются убийцы, сын патриция испытал истинную радость. Он ведь вполне мог поднять тревогу, послать гонцов, чтобы предупредить соседей. Мог остановить, предотвратить нападение, однако ничего не предпринял. И убийцы буквально разорвали жену Цезаря. Светоний хорошо помнил, как его развеселила новость, которую сообщил отец. Да, тогда он славно посмеялся. А еще смешнее история была оттого, что отец рассказывал ее с таким трагическим выражением лица. Веселье сына искренне изумило старика, и от этого молодой человек смеялся еще отчаяннее — до тех пор, пока на глаза не навернулись слезы.

Возможно, теперь, униженный Цезарем, отец смог бы лучше понять сына. Мысль показалась занятной. Стоит поговорить с Прандом серьезно — тема для обсуждения есть, причем достаточно веская. Светоний уже и не помнил, когда патриций удостаивал сына большего, чем нескольких случайных, ничего не значащих слов. И в этом тоже была вина Цезаря. Отец ведь вернул ту землю, которую они сумели так ловко отхватить в отсутствие Юлия. А Светоний как раз собирался строить там собственный дом. И до сих пор помнил взгляд отца, когда тот услышал возражения. В этом взгляде не светилось ни капли любви — одно лишь холодное презрение.

Светоний поднял голову и разжал кулаки. Он обязательно навестит отца и выразит ему свое сочувствие. Тогда, возможно, при виде сына Пранд уже не будет морщиться, словно он отчаянно ему претит. Может, в выражении его лица уже не будет просвечивать столь острое разочарование.

Изменение в настроении и походке друга не ускользнуло от взгляда Бибула, и он тут же воспользовался возможностью.

— Становится совсем жарко, Светоний. Пора поворачивать к гостинице.

Светоний остановился, словно вдруг осознал присутствие товарища.

— Ты очень богат, Бибул? — неожиданно спросил он.

Бибул нервно потер руки, как делал всякий раз, когда поднимался вопрос о деньгах. Он унаследовал состояние, которое вполне обеспечивало безбедную жизнь и свободу от необходимости работать. Но упоминание об этом обстоятельстве всегда приводило молодого человека в смущение. Жаль, что Светония эта тема так откровенно привлекала.

— У меня достаточно средств. До Красса, конечно, далеко, но все равно вполне достаточно, — неохотно ответил он. Интересно, к чему клонит спутник? Хочет снова попросить взаймы? Как неприятно. Почему-то Светоний считал, что отдавать долги он вовсе не обязан. Конечно, когда просил денег, то непременно обещал, что расплатится, однако, получив их, словно сразу забывал об обещании, да и вообще о том, что брал взаймы. Когда же набиралась солидная сумма и Бибул отваживался напомнить о долге, Светоний начинал сердиться, выходить из себя и бросать обвинения во всех смертных грехах. Дело всегда заканчивалось извинениями кредитора.

— Хватит на то, чтобы выставить свою кандидатуру на должность консула? Ведь сенат будет принимать заявления от претендентов еще день или два.

Идея привела товарища в ужас.

— Нет, Светоний, ни за что. Этого я делать не буду даже ради тебя. Меня вполне устраивает и собственная жизнь, и положение в сенате. А консульское звание вовсе не привлекает.

Услышав такой ответ, приятель подошел вплотную и, не скрывая презрения, схватил Бибула за мокрую от пота тогу.

— Так что же, может, тебе угодно, чтобы консулом стал Цезарь? Ты хоть помнишь гражданскую войну? Помнишь Мария и тот вред, который он нанес городу? Если ты выступишь, то сможешь расколоть электорат Юлия, и тогда кто-нибудь другой займет консульское кресло рядом с отцом. Если ты мне друг, то не смеешь ни минуты сомневаться.

— Я тебе друг, но этот номер не пройдет! — почти закричал Бибул, пытаясь вырвать тогу из цепкой хватки товарища. Мысль о том, что Светоний ощутит его пот, унижала, однако тот с силой тянул тогу, обнажая белую кожу на пухлой груди. — Неужели ты не понимаешь, что даже если я войду в число претендентов и наберу несколько жалких голосов, то голоса эти могут уйти не от Цезаря, а от твоего отца? Если тебе так уж необходимо, то выступи сам. Обещаю финансировать твою кампанию!

— Ты совсем потерял рассудок? Советуешь мне выступить против собственного отца? Нет уж, Бибул. Конечно, ты не бог весть какая важная и яркая птица, но выхода попросту нет. Если мы ничего не предпримем, то Цезарь неизбежно победит. Я знаю, как он понравился толпе. Они его уже обожают. Кто из них почтит отца, когда рядом, словно разряженная шлюха, щеголяет Юлий? А ты родом из древней семьи и имеешь вполне достаточно денег для проведения избирательной кампании. — Глаза Светония загорелись алчной радостью, идея явно его вдохновляла. — Учти, что отец не покидал Рима, как Цезарь, а кроме того, он пользуется поддержкой богатых центурий, которые обычно голосуют первыми. Цезарь же уповает главным образом на бедноту. Но ведь в том случае, если большинство голосов будет набрано одним из кандидатов достаточно быстро, половину жителей Рима даже не позовут на голосование. Это все вполне можно устроить.