Звездный удар - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Майкл Гир cтр.№ 137

— Что?

— Мы устанавливаем машины-убийцы на кораблях Пашти. Раштак понимает почему и разумом сочувствует этой мере, но на уровне эмоций ему это противно. — Сэм стукнул ногой по полу. — Честно говоря, я не осуждаю его за это. Пока мы не явились, у них была просто райская жизнь. Нет войн, нет сражений, просто каждые семьсот шестьдесят лет легкое сумасшествие.

— Но если Овероны смягчатся…

— Не смягчатся. Мы с Раштаком долго говорили об этом. Он не представляет себе другого выхода, но мы поставили его в трудное положение. Из этических соображений он не мог выгнать нас: если бы он сделал так, это было бы еще хуже, чем замысел Толстяка в отношении Пашти. Ведь Ахимса не смущены, не охвачены отвращением, они мыслят категориями геноцида. Но больше всего он страдает от мысли о том, что Ахимса лгут. Его драгоценный идол свалился с пьедестала — и когда он упал на пол и разбился, Пашти увидели, что он набит песком.

Она прикусила нижнюю губу, глядя на звезды,

— Ладно, заботься о них, Сэм. Старайся, чем можешь, облегчить их страдания.

Он кивнул.

-Однако я тебе не завидую. Что будет, когда вся галактика увидит, как люди ненормальны? Ты уверена, что галактика с радостью примет в свои объятия правоверных исламских фундаменталистов? А твердолобых политиков с их улыбочками и двурушничеством? А продавцов подержанных автомобилей? А, кроме этих, есть ведь еще адвокаты с туго набитыми портфелями и телевизионные пророки, которые рыщут в поисках новых способов потуже набить карманы? Какой подарочек для звезд! Сливки человеческого общества! Все будут знать, какие мы психи. А что ты скажешь о тех людях, которые в бакалейных лавках покупают журналы со статейками вроде “Родился малыш с мозгом шимпанзе”? Ты хочешь, чтобы Пашти узнали, что мы позволяем таким людям запросто разгуливать по улицам?

Она подняла руки и бессильно уронила их.

— Знаешь, как подумаешь об этом, начинаешь понимать, почему они хотят держать нас взаперти. С ними трудно спорить — их аргументы кажутся разумными.

— Если уж мы заговорили о психах, что там с Толстяком?

— Ничего нового. — Она кинула на него укоризненный взгляд. — Разве так уж необходимо было посылать его в ведре?

Он усмехнулся и хихикнул.

— Казалось, что это удобно. — После продолжительного молчания Сэм произнес: — Прости, что я говорил так о Викторе.

— Что заставляет тебя думать…

— Я всегда играю в покер с белыми ребятами. Если у них хорошая карта, их уши слегка краснеют. Видишь ли, это ваша проблема, проблема белых людей. Кожа такая бледная, всегда вас выдает. Черный ученик многое может прочитать в ваших голубых глазах. В изменении цвета кожи, в расширении зрачков, в разных других вещах, конечно, ты никак не показывала, что ты выделяешь его среди других; но, когда появлялся Виктор, ты менялась. Почти неуловимо, но менялась. Ты подолгу смотришь на него, задумавшись. Ты переживаешь из-за него.

Она признала свое поражение.

— Кажется, у тебя все схвачено.

Сэм кивнул, возвращаясь взглядом к звездам.

— Да. Он тоже очень увлечен тобой, ты знаешь. Не знаю, что случилось, но тем не менее он боится тебя как огня. На самом-то деле он боится самого себя.

Она вздохнула и наклонилась к нему поближе, не отрывая глаз от звезд.

— Ну и что же мне делать? — она невесело рассмеялась. — Я могу спланировать военную операцию, свергнуть звездную империю, я пытаюсь спасти Землю, но когда дело касается Виктора, я…

— Это все призраки, майор. Черт побери, и все-таки Созерцаталь и другие Овероны не правы. Понимаешь, может быть, мы все ненормальные. Посмотри, что мы делаем друг с другом во имя дешевой политической ереси. Подумай, неужели Брежнев хоть чуточку беспокоился о том, какие страшные шрамы оставит в душах людей его маленькая война с афганцами? Все эти политики — ублюдки.

— А Виктор?

— Тебе придется покопаться в его кошмарах, майор. Он участвовал в пакостной, ублюдочной войне, еще более несправедливой, чем вьетнамская. Пришлось хлебнуть грязи — а ведь Виктор в душе порядочный человек. Тебе нужно выслушать его, поверить ему, понять его всей душой. Тебе нужно помочь ему забыть самого себя.

Она кивнула.

— При том условии, что Ахимса дадут мне достаточно времени для этого.

Сэм вздрогнул, его глаза затуманились.

— Да. Но если нам придется поохотиться за этими Ахимса Оверонами, они здорово поплатятся. Черт побери, может быть, мы и в самом деле сумасшедшие. Убийцы-психопаты, прорвавшиеся к звездам.

* * *

Тишина стала такой густой, что казалось, будто барабанные перепонки заткнули ватой. Алексей Наседкин тяжело сглотнул, казалось, на расстоянии нескольких метров слышались даже мысли. Стоило задуматься, как кровь в его венах начинала стучать, как барабан из свиной кожи. Он слышал дыхание Бориса Томского. Человек всегда чутко реагирует на обстановку.

Алексей не видел, что произошло. Иван повернулся, чтобы удобнее устроиться в своем кресле. То ли он ударился локтем о стол, то ли гаечный ключ был плохо укреплен в своем пазу — никто не знал, как это вышло. Но тяжелый гаечный ключ упал на поверхность стола с таким оглушительным грохотом, что казалось, звук эхом отозвался в небесных воротах и эти ворота захлопнулись.

Секунду все были в шоке, никто не пошевелился. Даже сердца, казалось, перестали биться. Услышала ли американская субмарина-убийца этот грохот?

Алексей снова сглотнул, адреналин заструился в крови, и сердце яростно застучало меж ребер.

Иван страшно покраснел, поднимая гаечный ключ, в его взгляде зажегся страх: неслышными шагами в отсек вошел лейтенант, его горящие глаза впились в перепуганных подводников.

Иван закрыл глаза, качая головой. Когда он вновь открыл их, указательный палец лейтенанта, направленный на него, означал неумолимый приговор. Иван задрожал, но взял себя в руки и встал на нетвердых ногах.

Алексей не поднимал глаз, когда его сосед по койке прошел мимо него. Страх! Он переполнял человека, проникал в самую душу того, кто служил на подлодках. Боялись американского флота, боялись отлично технически оснащенных противолодочных служб, боялись офицеров — присутствие смерти ощущалось постоянно, ее отвратительный запах забивался в ноздри.

Советские наземные войска опять наступали, отбрасывая силы НАТО назад в Восточную Европу, сокрушая одну дивизию за другой: Растиневский проводил операцию “Наполеон”. Согласно последним официальным сводкам, потери НАТО исчислялись миллионами. По слухам, в Вене и Варшаве уже невозможно найти и двух целых кирпичей.

Американский морской флот старался компенсировать неудачи сухопутных войск на западном фронте, и военные действия в океанах активизировались. “Онега”, подлодка Алексея, уже потопила три грузовых транспорта, плывущих в Европу с подкреплением. Среди них баржа, начиненная взрывчатыми веществами: Алексей никогда раньше не видел такого ужасного зрелища дыма и пламени на фоне ночного неба.