Люди Волка - читать онлайн книгу. Автор: Кэтлин О`Нил Гир, Уильям Майкл Гир cтр.№ 77

В глуби морской отец ваш проснется,

Солнцем рожден он и сам — из Солнца.

Один будет жить, и умрет другой.

В небо идет душа за душой.

В небо?

Да, всегда оно, небо.

Добела выжжет мир земной,

Обожжет горящею головней.

Грузных тварей к небу поднимут Сны,

В глине тела их погребены.

Новый край отыщи, где осядет Народ.

Новый путь… или всем нам конец придет.

Свойства трав и кореньев узнай сполна —

Ибо век наш краток и жизнь трудна.

Колоти, молоти, не жалея рук,

Пока жаркий вихрь бушует вокруг.

— Как же мы поймем, — хрипло прошептала Обрубленная Ветвь, — что все это значит?

— Кто… кто это? — дернула головой Цапля. — Это голос откуда-то из прошлого… За ним — старая боль.

— Да это я, старая ты карга, — процедила Обрубленная Ветвь.

— Тише! — в ужасе прошептал Волчий Сновидец. Обрубленная Ветвь, дрожа, зажала рот рукой. Волчий Сновидец, крепче обняв Цаплю, нагнулся над ней и прошептал ей на ухо:

— Продолжай свой Сон. Не отвлекайся.

— Обрубленная Ветвь, — прошептала Цапля, яростно качая головой. — Смерть на западе! Медвежий Охотник… Медвежий Охотник! Иди обратно к…

Тело ее напряглось. Она сидела тяжело дыша, широко раскрыв глаза.

— Назад… в Сон. Ушел… с Медвежьим Охотником. Ушел…

Она дрожала, высунув язык, ужас стоял в ее глазах.

— Я не могу… любить.

Она замерла и стала оседать на руках у Волчьего Сновидца.

Он ждал. Проведя пальцем по тыльной стороне ее ладони, он прошептал:

— Цапля… Сон. Продолжай его. Но лицо ее оставалось безучастным. Глаза пусто блестели в отсветах огня.

— Нет! — отчаянно прошептал он, легонько тряхнув ее тело. — Нет, не покидай меня!

— Умерла! — завыла Обрубленная Ветвь. — Я сама Не знала, что делаю!

— Это не ты, Бабушка, — успокоил ее Волчий Сновидец. — Это Медвежий Охотник убил ее.

— Нет, быть такого не может, — вздохнула Обрубленная Ветвь. — Он же умер. Давным-давно…

— Она любила его. — Он почувствовал холодок под ложечкой. — Она сама мне говорила. Нельзя видеть Сон… и любить.

Боль захватила его врасплох, оплела всего его, ослепила, обожгла его сердце. Он едва слышал собственные глухие всхлипы.

Она пошла обратно сквозь пургу. Ее сердце судорожно колотилось о ребра. Она обернулась и поглядела на серовато-белый снежный водоворот. Пригорок, на котором она оставила бездыханное тело старухи, был окутан туманом. Ветряная Женщина именно в это мгновение подула с особенной силой, и поземка превратилась в настоящую бурю, засыпая все вокруг снегом и мелкими камнями.

Пляшущая Лиса пошла дальше по следам Поющего Волка и Издающего Клич. Они оставили ей опознавательные метки — камни, положенные один на другой. Шаг за шагом, едва передвигая ноги, шла она а Ветряная Женщина все дула ей в спину, все пыталась сорвать у нее со лба кожаную тесемку от вещевого мешка.

Пустота росла в ее груди; вот еще одна часть ее жизни осталась позади, потонула в снежных кольцах и водоворотах. И жизнь ее идет по кругу. Лиса вновь ощутила свое одиночество и беззащитность. Бесконечна линия жизни, ведущая в никуда.

Сжав челюсти, чувствуя, как сосет под ложечкой от голода, она шагала по камешкам, с помощью посошка перебираясь через участки, где снега намело совсем уж невпроворот.

Когда Долгая Тьма сгустилась, она остановилась и опустилась на груду камней, отмечающую тропу. Закутавшись потеплее в парку и плащ, она коснулась этой каменной горки.

— Это — звено, связующее меня с Народом, — прошептала она. — Знак, что я не пропаду, если у меня хватит сил догнать их.

Она в страхе посмотрела на снежную бурю, потом натянула плащ на голову и закрыла глаза. Ей снился Бегущий-в-Свете, его мягкий взор, его нежное прикосновение. Может быть, Кого-ток ошиблась? Может, он все еще желает ее?

На следующий день она доела остатки сушеного мамонтового мяса — с каждым днем ее трапеза становилась все скуднее — и побрела дальше по окутанной снежной вьюгой пустынной равнине. Неужто эта буря никогда не стихнет?

— Я иду, Бегущий-в-Свете.

Она двинулась вперед, ступая медленно и осторожно.

В середине пути она сбилась со следа. Как-то — она и сама не заметила как — горки камней исчезли. Она пошла обратно — сколько хватило сил, — но так ничего и не обнаружила. Она оглядывалась, ходила кругами, пытаясь разглядеть хоть какой-то знак. Ничего.

Ужас сжал ее сердце. В отчаянии она побежала наугад, спотыкаясь, поскальзываясь, обдирая голени об острые камни. Поднявшись на вершину холма, она поднесла руку к глазам и окинула взглядом окрестности. Ничего, никаких следов!

— Нет! — прошептала она, сжав зубы. — Я не могу сбиться с пути. Не могу!

Только Ветряная Женщина завыла в ответ. Рок преследовал ее.

Жесткие ивовые ветви причудливо отражались в горячей заводи. Поющий Волк, задумавшись, глядел на них. Горячий пар окружал его. Глубокий страх томил его сердце. Что-то в этом мире идет не так, совсем не так! Как будто какая-то нечистая сила парила над ними, терпеливо поджидая, пока Народ отдохнет и отъестся, чтобы сожрать его тепленьким.

Он стоял засунув руки глубоко в карманы. Предчувствия бедствий мучили его. Никогда еще не ощущал он такой тревоги. Словно сама земля под ними разверзлась и готова их поглотить!

— Ты встревожен?

Она подошла к нему сзади и положила руку ему на плечо.

— Он ушел уже два оборота луны назад, — глубоко вздохнул Поющий Волк.

— Зеленая Вода сказала, что ему надо побыть наедине с собой. Осознать смерть Цапли и обрести мир.

— Ты же видела, как он выглядел, когда уходил, — покачал головой Поющий Волк. — Я встречал такой взгляд только у стариков. Когда они готовятся встретить свой последний час. Пустой взгляд, понимаешь? — Он поглядел на нее вполоборота. — Когда в душе уже ничего не осталось…

— Он исцелится.

— Может быть. Если только он жив. Только дурень рискнет зайти так далеко во льды. Там на каждом шагу — трещины, провалы… Никому не пересечь их. Никому.

— Он считал, что сможет. Ты же помнишь, что он говорил про бизона. — Смеющаяся Заря обернулась лицом к горячему пару, чтобы увлажнить в нем свою кожу.

— Я слышал это… В том, что касается бизона и кишечных паразитов, я ему верю. Но пересечь льды — нет это нам не под силу. Надо искать тот ход, о котором ему говорил Волк.