Тайные дневники Шарлотты Бронте - читать онлайн книгу. Автор: Сири Джеймс cтр.№ 78

— Ничего страшного, Эмили. Можешь брать мой, или, если хочешь, я куплю тебе новый. — Я вытерла глаза и добавила: — Гляди, что я принесла тебе.

И протянула ей крошечную веточку вереска. К моему горю и отчаянию, она только посмотрела на нее тусклыми, равнодушными глазами и спросила:

— Что это?

Мне никогда не забыть тот ужасный день. Эмили неуклонно слабела. Отказавшись от помощи, она с трудом спустилась вниз, села на диван и попыталась шить, но ее дыхание было таким затрудненным, что мы с Анной почти отчаялись. В час дня Эмили наконец прошептала:

— Я не против, если вы пошлете за доктором.

Врач приехал, но было уже слишком поздно. Часом позже — верный Кипер лежал у смертного одра, мы с Анной рыдали и держали сестру за руки — Эмили скончалась в полном сознании, борясь и задыхаясь.

Эмили, свет моих очей, погасла навеки совсем молодой. Ей было всего тридцать лет.

Эта потеря была равнозначна потере части себя. Ее смерть, последовавшая сразу за смертью Бренуэлла, поразила всех домочадцев в самое сердце. Мы на много дней лишились воли к существованию. Кипер караулил у спальни Эмили и жалобно выл. Анна, Марта и Табби плакали на кухне. Папа, сломленный горем, ежечасно повторял мне:

— Шарлотта, ты должна держаться. Я погибну, если ты подведешь.

И все же я подвела его: мне было так плохо, что неделю я едва поднималась с кровати. Я знала, что кто-то должен оставаться сильным и ободрять остальных, но где мне было черпать силы?

Как выяснилось, в мистере Николлсе.

Викарий первым явился выразить соболезнования, менее чем через час после смерти Эмили. В последние месяцы я замечала в его взгляде заботу и сочувствие, с какими он наблюдал за стремительным угасанием моих брата и сестры. Теперь, в час наибольшей нужды, он сложил к нашим ногам доброту, предупредительность и сноровку, а именно предложил помочь с похоронами и провести церемонию. Папа был слишком захвачен горем, чтобы обдумывать другие возможности, и с благодарностью согласился.

В назначенный день, когда суровый декабрьский мороз сковал землю и резкий восточный ветер насквозь продувал церковный двор, мистер Николлс и папа возглавили небольшую горестную процессию из дома в церковь. Наше заметно сократившееся семейство расположилось на церковной скамье, Кипер растянулся у ног, а мистер Николлс своим звучным, чистым ирландским голосом обратился к многочисленным собравшимся с кафедры.

Когда он прочел погребальные молитвы и гроб Эмили опустили в семейный склеп под церковью, мы вышли на улицу, и соседи с кроткой искренностью и жалостью принесли нам соболезнования, невзирая на лютый холод и пронзительный ветер. После того как большинство деревенских жителей удалились, я с благодарностью в сердце подошла к мистеру Николлсу и протянула ему руку в перчатке.

— Спасибо, сэр, за все, что вы сделали, и за все, что сказали о моей сестре. Ваши слова очень много для меня значат, и они принесли утешение моей несчастной семье.

Викарий взял мою руку и ласково пожал, отпустив с заметной неохотой.

— Сделать то немногое, что я сделал, — честь для меня. Но вы единственная обладаете подлинной силой, мисс Бронте. Вы надежда и опора своей семьи, а теперь и ее утешение. Вашим родным очень повезло.

— Спасибо, мистер Николлс.

Я повернулась к сестре и отцу, и свежие слезы обожгли мне глаза. Я поклялась, что в будущем непременно оправдаю подобную веру мистера Николлса. Но в тот час отчаяния я чувствовала, что не справлюсь без дружеского плеча.

Тогда я написала Эллен; она приехала после Рождества и осталась на две недели. Я послала в Китли экипаж, встретивший ее поезд. Как только Эллен переступила наш порог, мы упали друг другу в объятия.

— Мне так жаль, Шарлотта. Я всем сердцем любила Эмили.

— Знаю.

— Но мы должны быть благодарны, что ее страдания окончились.

Я кивнула, не в силах говорить.

Эллен была воплощением покоя и умиротворения, постоянство ее доброго сердца было для меня настоящим благословлением. Через несколько дней после ее приезда мы проводили время у камина в столовой вместе с Анной. Дружеского общества было вполне достаточно для празднования последнего дня года. Эллен устроилась в старом кресле Эмили и вышивала, отблески огня мерцали в ее каштановых кудрях. Мы с Анной сидели рядышком на диване и читали газеты. Вдруг на нежном лице Анны расцвела едва заметная улыбка.

— Почему ты улыбаешься? — спросила я.

— Потому что «Лидс интеллидженсер» напечатал одно из моих стихотворений, — радостно сообщила она.

У нее тут же перехватило дыхание, и она взглянула на меня, осознавая, что невольно выдала нашу тайну. Я посмотрела в газету и увидела предмет ее восторга. Стихотворение «Узкий путь» — искреннее и прелестное выражение убеждений и верований Анны — впервые было издано в августе во «Фрейзере мэгэзин» под псевдонимом Актон Белл. Прежде чем я успела вымолвить хоть слово, Эллен подняла глаза от вышивки и сказала:

— Не знала, что ты пишешь стихи, Анна. Твое стихотворение действительно напечатали?

— Да.

— Можно прочесть?

Сестра повернулась ко мне с воздетыми бровями и молча кивнула. Прекрасно поняв ее, я поднялась и произнесла:

— Конечно, Нелл. Но сначала я преподнесу тебе подарок.

— Подарок? Но зачем? Рождество уже прошло, и мы пообещали друг другу не обмениваться подарками.

— Это не рождественский подарок. Это подарок на память об Эмили.

Я достала с полки несколько книг и протянула подруге. Это был трехтомник «Грозового перевала» и «Агнес Грей».

Эллен с удивлением изучала презент.

— Спасибо. Я слышала об этой книге. Это одна из любимых книг Эмили?

Мы с Анной обменялись едва заметными улыбками — вероятно, то была моя первая улыбка за несколько месяцев.

— Наверное, — отозвалась Анна.

— Эмили никогда бы не призналась в этом открыто, — ответила я, — но она любила эту книгу всем сердцем, поскольку первые два тома вышли из-под ее собственного пера. Если честно, Нелли Дин названа в честь тебя, Нелл.

— В честь меня? — Эллен посмотрела сначала на книгу, затем на меня. — Намекаешь, что это Эмили написала «Грозовой перевал»?

— Да, — подтвердила я.

— Эллис Белл — это Эмили?

— Да.

Глаза Эллен распахнулись от внезапного озарения. Она взглянула на третий том, затем на Анну и вновь на меня.

— Тогда кто такой Актон Белл?

— Я, — заявила Анна.

— О! — воскликнула Эллен, вложив в этот звук все свое изумление и глубокое восхищение. — О Анна! — Подруга медленно повернулась и уставилась на меня, открыв рот. — Так значит, ты, Шарлотта… ты должна быть…