Великие битвы великой страны - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 34

Кологривовы за груди трясли Таракановых:

– Мы самые, самые, самые важные.

А так как были еще и другие, которые о той же мечтали должности, то превратилась Дума в кромешный ад.

Накричались. Вспотели. Охрипли бояре.

Решился все же вопрос о должности. Нашелся самый из них дородный. Он и занял высокий пост.

А умен ли?

А смышлен ли он?

А умел ли в делах служебных?

Об этом не было речи. Не это, по боярскому разумению, главное. Не по уму, не по делу – по чину ступай на должность.

О, бедная, бедная, бедная должность!

Невзлюбил юный князь Шуйских, возненавидел. Немало обид и унижений перенес от них молодой Иван.

Самолюбив, памятлив на обиды великий князь. Не простится боярам прошлое.

Еще в тот год, когда князья Шуйские выступили против князя Вельского, один из приближенных Вельского спрятался от преследователей в спальне спящего Ивана. Ворвались сторонники Шуйского в спальню, разбудили, перепугали мальчика.

На всю жизнь запомнилась Ивану IV эта ночь. И топот чужих ног, и крики, и собственный страх.

Запомнил Иван и тот день, когда в одну из комнат великокняжеского дворца вошел князь Иван Шуйский, бесцеремонно уселся на лавку, оперся на постель Иванова отца, великого князя Василия III, даже ногу на нее положил.

Глянул на князя Ивана Шуйского исподлобья маленький Иван, глазенки налились гневом.

Самолюбив, памятлив на обиды великий князь. Не простится боярское непочтение.

Укрепив свою власть, Шуйские и вовсе перестали считаться с мнением Ивана. Однажды другой князь из рода Шуйских – Андрей, будучи в хмельном состоянии, даже руку пытался поднять на молодого князя.

Не думали бояре, что подросток-князь неожиданно проявит крутой характер. Терпел, терпел Иван. И вдруг… Случилось это из-за Федора Воронцова. Приблизил к себе Иван боярина Федора Воронцова. Милым он оказался ему человеком.

Видят Шуйские, молодой Иван все время рядом с Воронцовым держится. При разговорах с другими все о Федоре Воронцове говорит.

И умен Воронцов. И красив Воронцов.

И характер – не злой, а ласковый.

Заволновались Шуйские. А вдруг из-за такого к нему внимания Федор Воронцов силу большую приобретет в государстве. Решили отдалить Воронцова от великого князя. Даже пытались его убить. Иван заступился за любимого человека. Неохотно отступили Шуйские. Убить Воронцова не убили. Однако все же сослали подальше от Москвы, от Ивана на Волгу в город Кострому.

Случай с Воронцовым и оказался для Шуйских роковым. Не отступил Иван, не смирился с их решением. Кликнул к себе псарей. Приказал схватить ставшего к тому времени самым могущественным из всех Шуйских – Андрея Шуйского.

– Не сметь! – кричал князь. – Я Шуйский.

Не послушались псари. Выполнили Иванов приказ: забили до смерти князя Андрея Шуйского.

Задумались бояре. Поняли: время приходит грозное.

Было великому князю Ивану IV в ту пору тринадцать лет.

Боярин Афанасий Бутурлин имел острый и злой язык. Не может Бутурлин удержаться, чтобы не сказать о ком-нибудь нехорошего или колючего слова.

Еще когда Шуйские были в силе:

– Разбойники! – называл всех Шуйских. Не лучшие слова говорил и о князе Вельском. – И этот – разбойник. Вурдалак! Встретишься с ним на большой дороге – без ножа зарежет.

Великую княгиню Елену Глинскую, мать Ивана IV, и ту и хитрой лисой, и змеей называл. Даже про молодого великого князя, случалось, не удержится – недоброе бросит. Правда, не громко, не вслух. А лишь при надежных, доверенных людях:

– Послал нам Господь звереныша.

А еще любил боярин Бутурлин при любом разговоре всегда первым выпрыгнуть, по любому поводу свое мнение первым высказать. Другие бояре только еще прикидывают, что бы сказать, а он тут как тут – готовы слова бутурлинские. Вот и великого князя повадился боярин перебивать.

Посмотрел на него однажды косо великий князь Иван. Посмотрел второй раз косо. Что-то, видать, в уме отметил.

Нужно сказать, что боярин Афанасий Бутурлин таким был не один. И другие бояре наперед великого князя лезли. И у этих свои советы, свои мнения. Едва поспевает молодой князь крутить головой налево, направо. Советы и наветы то одного, то другого боярина слушать.

В 1545 году великому князю Ивану исполнилось 15 лет. По порядкам того времени это считалось совершеннолетием.

В Кремле торжественно отмечался день рождения Ивана IV. Зашел разговор о делах государственных. Не удержался боярин Афанасий Бутурлин, по старой привычке и здесь первым сунулся.

Грозно посмотрел на него великий князь. Не заметил этого Бутурлин. Ведет себя, как глухарь на току, – ничего не видит, ничего не слышит. Словами своими, всякими советами и наставлениями упивается.

Нахмурились Ивановы брови. Хоть и юн, а глаза свинцом налились.

На следующий день великий князь Иван вызвал своих приближенных и приказал отрезать язык боярину Бутурлину. Узнали другие бояре. Притихли. Ясно: не им теперь лезть с речами, с советами.

Великий князь говорить будет.

Кончилось Иваново детство. Повзрослел. Поумнел, остепенился. Великому князю Ивану исполнилось 16 лет.

– Хочу жениться, – объявил боярам.

В те времена рано женились. Да и царь без жены – не царь, не положено.

Стали искать для царя невесту.

Где ж ее искать-то?

– В Литве, вестимо, – говорили одни. – Мать Ивана, Елена Глинская, жена великого князя Василия III, оттуда была. В Литву послов засылать надобно…

Другие не соглашались:

– Не в Литву, а в Византию. Бабка нашего Ивана, Софья Палеолог, мать покойного князя Василия III, – византийская принцесса. Умная женщина была, племянница самого императора!

Спорят бояре, негодуют. В одном согласны: искать надобно в иных государствах: иноземные невесты лучше. Ищут приближенные заморских принцесс. Прикидывают:

– Кто там есть из невест во французском королевстве?

– Кто там есть из невест в немецких княжествах?

– Кого присмотреть на земле греческой, земле сербской, польской или чешской?

И вдруг:

– Не хочу иноземной принцессы, – заявил великий князь Иван. – Желаю найти невесту в России.

Пытаются приближенные объяснить ему про старые порядки:

– Так ведь такое ведется издавна, испокон веков. Вот и батюшка твой великий князь Василий III, и дед…