Но вот, наконец, бешеная ярость столкнулась с холодной боевой злостью, щит с дубиной, железо с человеческой плотью. Неимоверная теснота сгрудившихся тел мешала замахнуться топором, нанести укол копья. Наученный Богумиром, Бус вооружил пешцев короткими ромейскими мечами, более похожими на ножи. Но именно этим оружием сподручнее всего было драться в наступившем хаосе. Мертвые порою не сразу достигали земли, зажатые живыми телами. Лязг металла, гулкие удары по щитам, тысячеголосый бешеный хор…
Бус наблюдал за началом боя, сидя в седле во второй линии. Строй русов порою прогибался, но держался, слегка пятясь назад и вновь выравниваясь. Лучники били безостановочно, каждая стрела просто не могла не найти себе цель. Но напор нападавших никак не хотел ослабевать. Заметив, что на правом краю строй славян опасно истончился, князь бросил туда новые сотни.
Он первым заметил новые стаи стрел, павшие на ягов сверху. Поднял глаза и увидел сотни три берендеев, оседлавших нависшую над полем боя скалу. Они также торопливо натягивали и спускали тугие тетивы, криками подбадривая своих.
«Мирослав… Сережень… Боги, даруйте им жизнь вечную!!»
– Наша берет!!! – что было сил закричал Бус. – Терпим еще немного, други!! Небеса с нами!!!
И, словно испугавшись этого громкого голоса, яги вдруг заколебались, ослабили напор и чуть позже подались назад. На самом же деле полторы тысячи конных Мирослава и Сереженя врубились сзади без боевых криков, яростно работая копьями и мечами, сотнями валя на землю опешивших от неожиданности воинов в шкурах. Громадная толпа вновь уподобилась воде, но теперь она разбилась на множество ручейков, спешащих обратно. А за ягами на свежих лошадях, не измученных битвой, летели крылатые ангелы мести, без устали рубя направо и налево!
…Сумерки опустились над усталой землею и усталыми людьми. Они начали укрывать навеки успокоившихся в земных страстях ягов и русколанов, отныне сметя какую-либо разницу между ними. Ибо кто может сказать через сотни лет, взяв в руки треснувший от меткого удара череп, кем был этот человек?! Смерть, увы, равняет в этом мире всех…
Яры и русы ходили по печальному полю, подбирая своих раненых и убитых, собирая оружие, снимая с врагов ценные доспехи. Более трех тысяч пленных сидели на морском берегу, с трепетом ожидая дальнейшей участи. Скотень, два его уцелевших сына и еще несколько князей ягов были пригнаны к шатру Белояра для княжеского суда.
– Ну… ты доволен? – вопросил раненого предводителя ягов Бус. – А послушался б меня – ушел невереженым и людей своих спас. Теперь же потерял все!
– Сегодня ты оказался сильнее…
– А ты уверен, что у тебя будет завтра, князь?
Скотень исподлобья посмотрел на своего победителя. От его взгляда не укрылось, что сыновья судорожно держали друг друга за руки.
– Я могу заплатить выкуп за себя и них, – глухо вымолвил яг.
– Ну да! А потом снова придешь на наши земли? И мне снова придется лить кровь моих воинов, чтобы доказать ягам, что их вождь – глупец?
– Отдай его нам, – вмешался Сережень. – А я передам женщинам, что были в полоне. Они разорвут на куски этого гордеца.
– И сыновей, и жен, и внуков? – в тон берендейскому князю продолжил Бус. – И все племя ягов истребишь до последнего человека? Так?!
Белояр вдруг поднялся на ноги и обвел горящим взором всех:
– Нет, Сережень! Никогда ненависть не погасит другую ненависть! Только отсутствием оной может прекратиться она. Мой бог учит прощать побежденных и даровать им надежду на новую жизнь. Верю, что он станет и вашим богом! Триглав славян ведь никогда не требовал от нас человеческие жертвы? Бей собаку, когда она бросается!! А усмирив, попробуй дать ей кусок мяса. Может быть, в другой раз она заступится за тебя!
Князь повернулся к Скотеню:
– Я оставляю тебе жизнь и отпускаю тебя! И вас, князья, тоже. И людей всех, с вами пришедших. Но запомните: придете еще раз на земли Русколани с войной – в войне и сгорите! Живите с нами в мире, прикройте границы наши от рыбоедов и иных племен на юге – и будете получать от нас плату скотом и хлебом каждый год! Новый друг всегда лучше старого врага, верно? Подумай об этом, Скотень!
Бус чуть помедлил и закончил уже слегка иным, более жестким голосом:
– А сыновей твоих я приглашаю гостями в Кияр! Пусть несколько лет поживут вместе с нами. Соберите и похороните своих убитых, справьте по ним тризну и можете возвращаться домой. Лошадей и повозки для раненых я прикажу вам оставить.
Скотень медленно поднялся с колен, протянул к Бусу связанные руки. Когда обрывки ремней пали, медленно проговорил:
– Не забирай у меня сыновей, князь! Высшими богами ягов клянусь, что не ступлю более на земли твои!
Бус пристально посмотрел в глаза главного яга.
– Хорошо, я поверю тебе! Но помни: солгавшему хоть раз боги более не прощают!
Когда яги удалились к своим родичам, неся тем радостную весть, Верен негромко произнес:
– Сегодня я увидел явившегося людям Бога, Бус! Я бы хотел тоже принять твою веру.
– И я, – добавил Сережень.
Бус улыбнулся:
– Бог греков и наш Триглав – единая суть, братья! Нужно просто это понять и принять сердцем. Жить по законам Прави, идти путем Прави всегда и во всем… до последнего своего часа. Идемте, наши воины уже начали собирать курганы. Время и нам принести свой камень.
Глава 16
Возвращение было славным и легким. Благодарные берендеи щедро кормили воинов, женщины делили с ними ложе, желая зачать таких же сильных и храбрых детей. Весть о разгроме страшных злобных ягов летела перед войском. Неудивительно, что вновь Бусу у стен Кияра была уготована пышная встреча.
Вновь многие тысячи приветствовали его задолго до въезда в ворота. Опять теплая встреча с родителями и братьями. Дажень в знак того, что сын стал полноправным князем славянских земель, возложил на него массивную золотую цепь и опоясал дорогим ремнем из самоцветов. Вновь гулял народ, играли дудки, бубны, гусли, и сестра Лебедь самозабвенно танцевала для брата, изображая матерь богов Лебедь Сва, помогающую с небес в битве своим детям-славянам.
Лишь когда закончились празднества, отец уединился с сыном для откровенной беседы.
– Почему ты отпустил князя Скотеня и его сыновей, Бус? Сидя в затворе на моем дворе, они б больше не приводили своих дикарей на земли Русколани.
– Это бы сделали их жены, братья, иные князья, добившиеся высшей власти!
– Мне сказали, что ты обещал ягам корма в уплату за мир? Это правда?
– Да, если они будут верно служить нам и защищать наши южные границы.
– Я никогда этого не сделаю!! – взорвался Дажень. – Я никогда не буду платить дань побежденным!!
– Тогда тебе придется преступить через обет твоего сына. И лить кровь своих подданных вновь и вновь, отец! А ведь воины нам могут очень понадобиться и в других местах.