Слепой. Приказано выжить - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 66

Просыпался он, как и многие пенсионеры, ни свет ни заря и, дождавшись восьми, отправлялся в давно ставший традиционным поход за продуктами — или, как он сам называл данное мероприятие, фуражирскую вылазку. Запастись продуктами на несколько дней не составляло труда, но недостатка во времени пенсионер Саблин не испытывал уже давно, а «вылазки» не только с успехом заменяли утренний моцион, но и создавали иллюзию относительной занятости: как ни крути, а поход за продуктами — жизненно важное дело, сделав которое, можно весь остаток дня с чистой совестью забивать козла и предаваться иным приятным занятиям, которые соответствующая поговорка описывает словами «гуляй смело».

В это утро Чапай немного отстал от обычного графика, задержавшись во дворе, чтобы поболтать с дворником Равшаном. Темой беседы стало короткое непечатное ругательство, которое кто-то полуметровыми буквами криво написал на стене трансформаторной будки. Написано было не мелом, как это делалось в прошлом веке, а быстросохнущей эмалью из аэрозольного баллончика, и не на штукатурке, которой тут и не пахло, а прямо на силикатных кирпичах. К моменту появления во дворе Чапая неутомимый таджик уже опробовал на надписи мокрую тряпку, наждачную бумагу и растворитель для нитрокраски. Растворитель помог лучше всего, но проблему так и не решил: буквы слегка размазались, но не исчезли, просто подернувшись этаким туманным ореолом одного с ними цвета.

Вместе с дворником посетовав на вандалов, которым нечем занять руки, Василий Иванович авторитетно заявил, что удалить въевшуюся в пористую поверхность кирпича похабную надпись теперь можно разве что зубилом, и посоветовал просто ее закрасить — взять такой же аэрозольный баллончик и задуть к чертовой матери, а нет, так замазать кистью или валиком. «А краску и-ги-де возьму?» — печально спросил Равшан. Природа его печали была вполне понятна, но Чапай все-таки подал абсолютно бессмысленный совет обратиться в управляющую компанию. Дворник высказался в том смысле, что адрес, по которому его пошлют в управляющей компании, написан прямо тут, на стене трансформаторной будки, и, чтобы его узнать, вовсе незачем так далеко ходить. «Это факт», — согласился Василий Иванович. Они еще немного поругали управляющую компанию, которая только и умеет, что драть с жильцов втридорога за коммунальные услуги, после чего отставной особист умело закруглил опасно клонящийся в сторону посильного материального вспомоществования малоимущим дворникам разговор и продолжил путь в направлении магазина. Равшан же, еще немного повздыхав над неприличной надписью, удалился в противоположном направлении — надо понимать, к себе в дворницкую, за краской, баночка-другая которой у него наверняка была где-нибудь припрятана.

Следующим отступлением от правил стала бутылка портвейна, которую малопьющий Чапай, поддавшись неожиданному, удивившему его самого порыву, приобрел вместе со своеобычными кефиром, половинкой батона и пачкой пельменей. Что ни говори, а события последних дней основательно выбили его из колеи. Один разговор на Поклонной Горе почти наверняка отнял у него несколько месяцев, а может быть, и лет жизни. Чапай был уверен, что в тот раз прошел на волосок от смерти, чего с ним не случалось уже давненько. (Вообще-то, такого с ним не случалось вообще никогда, но сказка о героическом прошлом сотрудника компетентных органов Саблина была сочинена так давно, что он сам успел в нее поверить.) Расшатанные нервы надобно лечить, а подполковник Саблин был еще не настолько стар и немощен, чтобы предпочесть валерьянку спиртному.

Держа в левой руке потяжелевший почти на килограмм против обычного пакет, Чапай вышел из магазина. У расположенной справа разгрузочной рампы стоял грузовой «мерседес», и два смуглолицых, откровенно нерусской наружности грузчика таскали из открытого кузова ящики с молоком и сметаной. Поодаль, дожидаясь, видимо, своей очереди стать под разгрузку, калился на утреннем солнышке синий грузовой микроавтобус Горьковского автозавода — то ли «соболь», то ли «баргузин», то ли прародительница названных моделей, старушка «ГАЗель». Слабо разбиравшийся во всех этих модификациях одного и того же барахла Чапай скользнул по микроавтобусу рассеянным взглядом и пошел, было, своей дорогой. Но тут смысл увиденного проник в его сознание, и он замер, не зная, как быть дальше. Туманные представления о том, что предписывают в подобных случаях правила конспирации, вошли в острое противоречие с тем, что подполковник Саблин привык делать (и, наоборот, не делать) при виде начальства. Секретному агенту при исполнении надлежало, по всей видимости, как ни в чем не бывало идти своей дорогой и, держа ушки на макушке, ждать развития событий. Простому военнослужащему следовало, как минимум, приветствовать старшего по должности путем прикладывания правой ладони к головному убору, а военнослужащему в отставке при виде временного работодателя полагалось хотя бы поздороваться.

Сидевший за рулем микроавтобуса майор Полынин пришел связному на выручку, приветливо окликнув его из окна:

— Василий Иванович, доброе утро! Своих не узнаёте?

Выйдя из ступора, который длился недолго исключительно благодаря этому неуместно веселому оклику, Чапай повернулся к машине лицом и приблизился. В машине, помимо майора Полынина, обнаружился его бритоголовый напарник, который при первой встрече отчего-то забыл представиться и так и остался для Василия Ивановича просто бритоголовым напарником майора (разумеется, ФСБ, а никакой не ФСО) Полынина.

— Доброе утро, — сказал Чапай.

— Залезайте, товарищ Саблин, есть разговор, — все так же приветливо, но уже с оттенком официальности, намекавшим на неслучайный, деловой характер этой нежданной встречи у гастронома, предложил майор. — Да нет, не сюда, — добавил он, заметив, что Чапай двинулся в обход кабины с явным намерением устроиться третьим на переднем сидении, — в кузов. У нас тут кое-какая хрупкая аппаратура, так что вы уж не обессудьте. Алексей Дмитриевич, будь добр, помоги Василию Ивановичу.

Лысый, как девичья коленка, Алексей Дмитриевич выбрался из кабины и, обойдя машину кругом, отпер заднюю распашную дверь кузова. Он принял у Чапая пакет с продуктами и трость, помог ему забраться в нагретое солнцем, душное железное нутро, передал пакет и палку и с пушечным гулом захлопнул дверь.

— Сюда, вперед проходите, — позвал с водительского места майор. — Видите стул?

Двигатель микроавтобуса завелся, наполнив железный кузов глухим рокотом и мелкой вибрацией. Чапай двинулся вперед. Под ногами зашуршало, и, опустив глаза, он увидел, что пол застлан черной полиэтиленовой пленкой. Это обстоятельство показалось ему странным, чтобы не сказать настораживающим, но он вовремя вспомнил, с кем имеет дело, и успокоился: некоторые аспекты повседневной работы оперативников спецслужб весьма далеки от обыденных, обывательских представлений о том, «что такое хорошо, и что такое плохо». Подумаешь, полиэтилен на полу! С таким же успехом здесь могла обнаружиться парочка свежих трупов или станковый пулемет. Машина-то не простая — оперативная!

Путаясь ногами в шуршащем целлофане, он прошел в переднюю часть кузова и обнаружил там простой пластиковый стул, какими обычно меблируют летние веранды дешевых уличных забегаловок. Рядом со стулом, прозрачно намекая на упомянутые выше аспекты оперативной работы, лежала видавшая виды штыковая лопата с отполированным землей лезвием и потемневшим, захватанным черенком.