На веки вечные. Книга 1. Свидание с привкусом разлуки - читать онлайн книгу. Автор: Александр Звягинцев cтр.№ 34

Ребров повернулся к Ирине, замершей в ужасе, обнял ее за плечи и повел прочь.

Уже в машине Ирина спросила:

– Кто это был?

– Наверное, полицаи, бежавшие с немцами, – пожал плечами Ребров.

– А нас все время пугают отрядами эсэсовцев, которые бродят вокруг. В страшном сне не могла представить, что пострадаю за Советскую власть, – натянуто улыбнулась Ирина.

Ребров с отсутствующим видом шел по коридору Дворца, когда его нагнал чем-то встревоженный Гаврик.

– Давай пройдемся немного.

– Куда? – не понял Ребров.

– Да просто погуляем, пока светло, – потянул его за руку Гаврик.

Они вышли из Дворца, как раз в тот момент, когда происходила смена караула. Дежурили наши – рослые, сильные ребята с медалями и орденами, желтыми и красными нашивками за ранение в боях, в руках карабины с примкнутыми штыками. Несколько вездесущих американских туристов с фотоаппаратами зааплодировали, когда наши разошлись с подчеркнутым щегольством.

Чуть дальше мялись несколько немецких шуцманов – вновь набранных полицейских в темно-синей униформе. Увидев Гаврика в мундире, шуцманы сразу вытянулись – руки по швам, носки врозь.

Ребров и Гаврик молча дошли до реки Пегниц, старинный мост через которую каким-то чудом остался цел, до обломков собора, среди которых странно высились две поврежденные башни.

– Ну, и что за тайну ты решил мне доверить? – решил прервать затянувшееся молчание Ребров, давно понявший, что вовсе не для прогулок Гаврик вытащил его из Дворца.

– Я тебя, Ребров, предупредить хочу, – серьезно ответил Гаврик. – И очень серьезно предупредить. Как друг.

– Даже так. И о чем же?

Ребров улыбнулся, но на самом деле он уже знал, о чем будет говорить Гаврик. И разговор этот был ему неприятен.

– Смотри, чтобы у тебя не было неприятностей из-за этой княжны…

– При чем тут княжна? – глупо спросил Ребров. Сам понимая, как глупо звучит его вопрос.

– А при том! – упрямо гнул свое Гаврик. – Я что – не вижу, как ты на нее смотришь?

– Не говори ерунду…

– Я тебя как друг предупреждаю. Ты не представляешь, какие тут строгости. Старлей из взвода наружной охраны пару раз встретился с такой же переводчицей-француженкой, так его тут же убрали из Нюрнберга. И больше его никто никогда не видел и даже не слышал о нем… Им категорически запрещено общаться с членами других делегаций и местным населением.

– Ну, это же охрана! – пожал плечами Ребров. – Понятно, что за ними следят в четыре глаза. Извини, но я по другому ведомству.

– Ты, я вижу, совсем голову потерял, – вздохнул Гаврик. – Я тоже не из охраны. Ко мне во время приема подошла англичанка-переводчица. Спросила, откуда я родом, не скучаю ли по дому. Мы с ней говорили-то минут пять, не больше… А на следующий день меня вызвали куда надо и стали спрашивать, о чем была беседа. Я говорю: «Да ни о чем, так, ерунда какая-то!» А мне дяденька в погонах полковника, Косачев его фамилия, и говорит: «Запомните, товарищ Гаврик, я вызываю человека к себе два раза. Первый раз – вот как теперь вас, предупредить. А второй раз – уже последний. Если до второго раза дойдет, то мама будет вас потом очень долго искать…»

– Грубо.

– А ты думал тут все иначе? Тут еще строже – следят, чтобы мы не попали под влияние американцев. Так что будь с этой княжной поосторожнее. Ей-то ничего не будет, а нам с тобой такие встречи не простят…

– Слушай, Гаврюха, а ты не слишком перепугался этого самого Косачева? – разозлился Ребров. – Я знаешь, не старлей из охраны!

– Слушай, Ребров, – передразнил его Гаврик. – Ты с этим Косачевым еще не сталкивался, а он…

– Да знаю я, он – начальник специальной следственной бригады «Смерш».

– Вот именно. И каковы его точные полномочия – никто не знает. И потому предпочитают с ним не связываться. Он и ведет себя соответственно. Это раз.

– А есть еще два?

– Есть. И какое!.. Ты уверен, что она, эта княжна, не агент разведки? Французской или американской? Думаешь, у них в переводчики брали просто так? По желанию? Или согласно происхождению? Ты можешь дать голову на отсечение, что она не собирает информацию? Ну, что молчишь?

– Да не похоже как-то, – вдруг смутился Ребров. Такая мысль, вполне, кстати, разумная и естественная в его положении, даже не приходила ему в голову. Конечно, связывать Ирину со спецслужбами невозможно, но он знал, какие невозможные на первый взгляд комбинации разыгрывают на тайных фронтах.

– Не похоже… – опять передразнил его Гаврик. – Ты как ребенок, честное слово. Забыл, где мы находимся?.. А я, если хочешь знать, не хочу, чтобы меня, как того старлея из охраны, услали. И знаешь почему? Потому что я хочу видеть, как этих гадов на виселицу отправят. Своими глазами видеть. Видеть, как они от страха в штаны наложат. У меня к ним личные счеты! Всех моих просто сожгли – маму, сестер, бабушку… Мы, когда Люблин взяли, оказались в Майданеке. Там в крематориях трупы не успевали сжигать. Немцы складывали их штабелями на землю и поджигали. Мы еще застали дымящиеся костры из человеческих тел… У меня тогда сапоги стали белыми от человеческого пепла…

Гаврик скрипнул зубами.

– Рядом с крематорием был ров. А там – тысячи трупов с дырками от пуль в затылке. А сверху ребенок лежал… с игрушечным мишкой в руке…

Когда подходили к Дворцу, Ребров не удержался:

– Слушай, Гаврюха, неужели так заметно?

– Что именно?

– Ну… то самое…

– С княжной что ли? Знаешь, на месте полковника Косачева я бы даже не стал тебя вызывать второй раз.

– Это почему?

– Хватило бы одного вызова. Он же был бы последний. Кстати, вон его автомобиль едет…

Гаврик кивнул на роскошный черно-белый лимузин с сиденьями из красной кожи, который выглядел среди развалин несколько даже фантастически.

– Говорят, из гаража самого Гитлера.

Постскриптум

Как сообщил агент советской разведки Гектор, в Боварии появились украинские националисты, ранее являющиеся военнослужащими дивизии СС «Галичина». Несколько человек замечено в окрестностях Нюрнберга. Есть все основания считать, что прибыли они в Германию из Римини (Италия), где содержались в лагере для военнопленных. Ватикан рассматривает их как «хороших католиков и преданных антикоммунистов».

Денис, спустившись из номера в недавно открывшийся в «Гранд-Отеле» ресторан, вдруг увидел за одним из столиков Ирину. Напротив нее сидел молодой мужчина – это был тот самый американец, которого Олаф Тодт встретил в лагере пленных немецких генералов.

– Знакомьтесь, господа, – представила мужчин друг другу Ирина. – Александер Крафт, он американец, из Нью-Йорка…