Катары - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Вебер cтр.№ 32

Мирей на секунду отвела глаза. Ей было тяжело будить такие воспоминания.

— Она мной никогда не занималась. Начала пить, была зла на весь свет. Потом ей уже пришлось клянчить на хлеб у соседей по дому. Сама с постели не вставала, а однажды на нее донесли в полицию. Она услышала, что те к нам идут, и выбросилась из окна, чтобы ее в дерьмо не окунули.

— Какой ужас! А ты? Что с тобой стало?

— Морис как уехал нежданно, так же и приехал. Забрал меня с собой, и все эти годы я была с ним. Я все про него знала: махинации там, плутовство, нечистые делишки… Но он мне был отец. Он меня воспитывал.

Мирей произнесла эти слова, не заметив, как больно было это слышать Пьеру. Он-то никогда не мог ни в чем рассчитывать на отца. А когда встретил его, тут же и потерял — так же стремительно, как в день его бегства. Всех воспоминаний осталось — один обед да куча недобрых слов.

— Ну вот, — сказала Мирей, чувствуя себя немножко неловко. — Потом я от него ушла. Хотелось пожить самой, а главное, ему не быть обязанной. Иногда мы с ним пересекались, но я его никогда не искала. Просто случайно сходилось. Да вот, например, я и не знала, что он сейчас сюда приезжал.

— А про меня знала?

— Нет. Даже не знала, что у него был сын. Морис жил по разным бумагам, я даже фамилию Ле Биан забыла. Только позавчера он мне все рассказал, и я узнала, что я тебе сестра.

Мирей произнесла это слово как ни в чем не бывало. А ведь она еще никогда его произносила. Пьер повторил его про себя: «Сестра». У него была сестра. Пять минут назад он мечтал о любви, а вот теперь он рядом с сестрой.

— Где же ты пряталась? — спросил он.

— Здесь. Тут же тихо, разве нет?

Ле Биан немножко помолчал и громко спросил:

— Но ты не Филиппа?

— Филиппа? Не знаю Филиппы, — так же нервно ответила она. — Я пряталась!

— От кого пряталась? Зачем?

— Пьер, тут чудные дела творятся. Такие страсти — ты не представляешь! В общем, не знаю почему, но они не хотят говорить, это точно.

— Не хотят? Кто не хочет?

— Да полно таких, — загадочно ответила Мирей. — Знают какие-то тайны и не хотят выдавать. И не одна овчарка немецкая молчит в тряпочку.

У Мирей, совершенно явно, что-то было на сердце против бывшей хозяйки. Ле Биан не стал об этом говорить: ему надо было знать другое.

— Что тебе говорил Морис? Ты что-нибудь знаешь, кто его убил?

— Морис мне сказал, чтоб я в это лучше не лезла. А еще сказал только, что знает кое-что, о чем другие хотели бы забыть, но ему это полезно для дела. Вот и все.

— Он кое-что знает, — задумчиво сказал Ле Биан. — Ты была в курсе, что он продавал еврейские собрания?

Мирей ничуть не удивилась.

— Я же говорила: ясно он про свои дела никогда не говорил, а что дела не очень чистые, я знала. В общем, короче, — так я и знала!

Девушка замолчала. Казалось, она устала от своего рассказа. Молодой человек новыми глазами смотрел на вновь обретенную сестру.

— И что мы теперь будем делать?

— Мы? — удивилась Мирей. — Как ты, я не знаю, а я вот что: дам деру отсюда. Тут для меня воздух нехорош становится. Хочешь, совет дам? Ты тоже сваливай.

— Не моху

— Почему? Тоже клад, что ли, нашел?

— Нет: я напал на след человека, который искал Грааль. Все думают, что он его не нашел, а у меня есть доказательство, что он был у цели. Или совсем рядом.

— Это твой бош, что ли? Чокнутый Ран?

Ле Биан посмотрел на Мирей. Сестра она ему или нет, только с ней было очень хорошо. Надо постараться уговорить ее никуда не уезжать.

В третий раз за этот день Шеналь постучал в дверь Ле Биану, и в третий раз ему никто не ответил.

— Господин Ле Биан! — опять позвал его хозяин. — Я вам поесть приготовил. Вам обязательно понравится. Вот увидите, это очень просто. Всего лишь бутербродик с гусиным паштетом, который мне прислал кузен из Миранды. Потом скажете, как это вам!

Никто в комнате не шелохнулся, но Шеналь не признал себя побежденным. Он забарабанил в дверь:

— Это, конечно, не мое дело, но я очень прошу вас выйти! Вы уже двое суток сидите в номере! Если я могу вам чем помочь — скажите! Мы с женой уже сильно беспокоимся!

Послышался звук поворота ключа в замке, а резной брелок в форме альбигойского креста стукнул о дверь. Хозяин успокоился: перед ним появился Ле Биан, весь изможденный, лицо скрывала двухдневная щетина. Шеналь, не дожидаясь приглашения, вошел в номер и поставил поднос на стол. Комната была погружена в полумрак; хозяин отворил ставни и впустил в нее яркое солнце. Ле Биан, не ожидавший внезапного потока света, зажмурился и сел на кровать.

— А знаете, как вы огорчили нашу замечательную горничную? — продолжал Шеналь, притворяясь, что сердится. — Она говорит, что не может прибрать ваш номер, и даже боится, не найдет ли вас мертвым. Заставили вы нас переживать, можете радоваться!

— Простите, — неловко пробормотал молодой человек.

Шеналь взял стул, стоявший у маленького столика, игравшего роль письменного стола. На этом столике лежала гора бумаг: какие-то выписки, наброски плана Монсегюра, тут же и книги, взятые в библиотеке, и газетные вырезки. Хозяин поставил стул возле кровати, рядом с гостем, и сел, положив руки на изголовье.

— Пьер, — заговорил он, словно с родным. — Я знаю: то, что я вас хочу спросить, меня не касается. Но я, понимаете ли, отношусь к вам не как к обычному клиенту.

Вы интересуетесь нашим краем; вы понимаете, что я всю жизнь обожал эти дивные места. А я-то вижу, с вами что-то не так, и хотел бы помочь вам, да вы мне сами не даете: сидите круглые сутки запершись в номере и ни слова нам не хотите сказать. Вы не одиноки, Пьер!

Последние слова по-особому отозвались в уме Пьера. В этом-то и было все дело: он чувствовал себя одиноким. Очень одиноким.

— Это история долгая, — ответил Ле Биан. — А самая странное, по идее все это для меня должно быть совсем чужим, а на самом деле я все время возвращаюсь к своему прошлому.

— Что это? Катары? — спросил Шеналь.

— Ну да. Сначала это были катары, а теперь появилось кое-что другое. Я встретил сначала отца, потом сестру… сводную.

Шеналь встал и налил стакан вина для постояльца. Обернувшись опять к Пьеру, он с улыбкой подал ему стакан.

— Так чего же лучше! — воскликнул он. — Тогда совсем не понимаю, почему вы в такой тоске.

— Потому что отец, скажем так, сильно пострадал, а сестра решила уехать.

Пока Ле Биан пил вино, Шеналь подыскивал подходящие слова. Он оказался бестактен, так что теперь трудно было поправиться.