Уржа оглянулся — русичи, окруженные нукерами, усаживались у подножия холма на траве, о чем-то переговариваются между собой, на свою крепость оглядываются. И князь пристально посмотрел на Белгород: самому бы сходить туда и все выведать, но другое надумал он — пошлет недруга…
У входа в Белый Шатер князь Уржа резко остановился — чуткое ухо привычно уловило отдаленный топот скачущих коней.
— Кто скачет? — спросил он у старшего нукера, который стоял по ту сторону шатра.
Некоторое время было тихо — нукер всматривался во всадников — потом хриплым голосом ответил князю:
— Гонец спешит, князь. Кони, вижу, сбиваются в беге, притомлены дальней дорогой.
Князь Уржа по примятой траве обошел шатер, встал, прикрыл глаза от полуденного яркого солнца: скакали двое. На легком ветру трепетали длинные конские хвосты, привязанные под наконечниками копий.
— Пусть старший из них войдет в шатер! — от нетерпения Уржа напрягся всем телом, по запыленным лицам гонцов пытаясь заранее предугадать, с доброй ли вестью прискакали издалека. Одно понял сразу — не из Саркела гонцы!
Худощавый, обветренный всадник ловко отстегнул пояс с оружием, бережно положил на траву копье и щит и только после этого в сопровождении настороженно следящего за ним телохранителя приблизился к Урже и пал ниц перед ним.
— Выследили, князь.
— Говори! — поторопил Уржа, с трудом сдерживая нетерпение. Позавчера на рассвете дозорные известили кагана, что по Днепру мимо Киева спустилась на больших лодиях сильная дружина урусов. Тимарь повелел узнать — куда идут урусы, что замышляют? Может, надумали вместе с тмутараканцами ударить и разорить каганову столицу?
— Под вечер урусы пришли в город Родню, — прошептал гонец, приученный передавать плохие известия едва ли не в большое волосатое ухо князя Уржи. — Опасались урусы наших доглядчиков, потому и сидели до тьмы в лодиях. Когда стемнело, вошли в город. Сколько — сосчитать не удалось, но не малая дружина, тысяч до пяти.
Уржа молчаливым взмахом руки отпустил гонца, постоял минуту, осмысливая услышанное, поторопился в шатер.
В окружении пятерых самых надежных телохранителей, закусив губы, стоял насупленный Тимарь. За спиной брата, обнажив меч, сверкал черными глазами Араслан — этот готов хоть сейчас кинуться в драку с родственниками Анбала, ему мало заботы, что, по всей видимости, князь урусов Владимир уже подошел с дружиной под Киев или где-то совсем близко. А стало быть, в любой день может ударить по войску. До свары ли между собой?
— Всех! Всех надо с корнем выдрать, как занозу из ладони! Останется под кожей колючка — меча в руке не удержать! — такими словами встретил вошедшего Уржу молодой княжич. — Самовольничает Анбал! Перед своими родственниками себя возвеличивает, без дозволения великого кагана на переговорщиков набросился. Не ждать нам добра от родичей Кури!
— Всему свой черед. Когда выдергиваешь большую колючку, из-под кожи идет кровь. Маленькую колючку тело само выжимает прочь, безболезненно. Гонцы прискакали от Родни, брат, — негромко сказал Уржа.
Настороженным взглядом встретил Тимарь слова о гонцах: добрых вестей он не ждал. Чтобы скрыть противную дрожь в пальцах, накрепко сцепил их на груди. Подрос Анбал — и конец его спокойного правления. Теперь каждую минуту жди в спину отравленную стрелу, любой час может вспыхнуть, подобно степному пожару от молнии, княжеский мятеж. И где? Если бы в родном становище, а то на земле урусов. И почему мешкает брат? Можно нанять кого-нибудь и сразить ночью стрелой из приречных зарослей — сказали бы, что урусы подстерегли. А теперь и своего сына беречь надо пуще глаза — родичи Анбала тоже умеют стрелы по ночам пускать!
— Со дня на день подойдет к Кыюву, если не подошла уже, дружина кагана Владимира, — негромко сказал Уржа. Тимарь поджал губы — досиделись под Белым городом! Дождались выкупа!
— Точно ли каган урусов пришел?
— Дружину в Родню выслал, пешую, — сообщил Уржа. Сел на ковер около красной подушки, сцепил длинные жилистые руки на коленях. — Почему каган урусов не послал дружину под Белый город на нас?
— Не вся еще собралась из полуночных земель, — догадался Тимарь. — А эта мала против нашего войска. Со спины зайти хочет, броды перекрыть.
Уржа молчаливым кивком головы согласился с братом — должно быть, так.
— Торки сошлись единым становищем. И тоже под Родней. Они и дадут урусам коней. Их отряды уже перехватывают наши заставы, ловят гонцов и вяжут их.
— С каганом урусов снюхались, безродные шакалы! — Тимарь не выдержал и, размахивая кулаками, заметался по шатру. — Найду я на них силу! С собой звал в поход — не пошли, слабосильными сказались. Придет срок — рабами будут! — и погрозил в сторону далекого Заросья, где кочевали торки.
— Своих бы в узду взять крепче, — охладил Уржа раскричавшегося Тимаря. Подумал с осуждением: «От настоящего кагана должно пахнуть конем, а не розами! Тогда и нукеры трепетать перед повелителем будут. Перед его грозным мечом, а не перед старым… Тарантулом!»
— Нам еще продержаться надо лет пять-шесть, — вслух подумал Уржа. Тимарь понял брата, опустил поднятые в бессильных угрозах кулаки, вспомнил о посланцах.
— Из головы не идут вон слова уруса, старшего среди пришедших посланцев. Чем живут они в своем городе? Почему не дают выкуп?
Уржа пожал плечами — кто поймет этих коварных бородатых людей?
— Надо идти в Белый город, — решил Тимарь. — Там и смотреть их тайну. А потом крепко думать, как уйти из урусской земли, не потеряв чести, а то и голов своих. Кого послать?
Тимарь вполоборота встал к Урже, поймал языком жесткий ус, пожевал его влажными губами. Уржа, не вдаваясь в подробности, сказал:
— Князь Анбал пойдет в крепость урусов. Пусть он все увидит, переговорит с урусским воеводой… с глазу на глаз, придет и расскажет все кагану, правда ли, что урусов земля кормит?
Уржа поднял глаза на Тимаря — брат умолял: спасай кагана, спасай род! Озлится войско на безуспешный поход — обоим не жить, а роду не править союзными князьями!
— А мы войску объявим, что князь врал нам, что его купили за золото.
Тимарь облегченно выдохнул — хитро задумал брат! Не убить Анбала, а казнить за измену! Хлопнул ладонями. Нукер у входа кашлянул — он слушает великого повелителя.
— Пошли Самчугу к посланцам урусов, пусть зовет их к Белому Шатру выслушать волю кагана. И князей вели позвать на совет!
Затопали быстро удаляющиеся шаги — нукер побежал звать к Белому Шатру каганова толмача Самчугу.
* * *
Через некоторое время толмач Самчуга спустился к русичам и сказал, не убирая насмешливой улыбки с худого хитрого лица:
— Великий каган повелел ждать его решения, как поступить с вами, урусы. Он теперь совет держит с братом своим князем Уржой. Когда выйдут оба из Белого Шатра к прочим приглашенным князьям — надо вам подняться к нему, — и, словно приглашая к дальнейшему разговору, лукаво подмигнул Михайло правым глазом.