Святая Земля. Путешествие по библейским местам - читать онлайн книгу. Автор: Генри Воллам Мортон cтр.№ 48

Конечно же, Иисус говорил не о земной, а о небесной жатве, и при этом, полагаю, Он указывал на дорогу, по которой шли самаритяне в белых одеждах, желая услышать Его слова.

3

На дорогах Палестины и в горах — везде можно встретить доброго пастыря. Он шествует во главе стада, зачастую несет на плечах ягненка или овцу, повредившую ногу.

Его кожа загорела почти до черноты, поскольку лицо все время открыто солнцу. Он носит на голове развевающееся покрывало бедуина, кеффию, удерживаемое на голове двумя (крученными черными шнурами, известными как агаал. Под рубахой он зачастую носит куртку из овчины, мехом к телу. Это один из типичных персонажей, бредущих по дорогам Палестины точно так же, как шли они и во времена земной жизни нашего Господа.

Одна из самых примечательных черт — взаимопонимание, которое царит между пастырем и его стадом. Он никогда не подгоняет животных, как это делают наши пастухи. Он всегда идет впереди, ведет овец за собой через дороги и горы к новому пастбищу: и по пути он разговаривает с подопечными высоким, звонким голосом, используя странный язык, не похожий ни на какие другие звуки, которые мне доводилось слышать прежде. Впервые я услышал этот овечий и козий язык в горах под Иерихоном. В долину спускалось стадо коз, пастух прошел некоторое расстояние, обернулся и увидел, что животные отстали, столпившись вокруг случайно найденного аппетитного куста. Пастух повысил голос, разговаривая с козами так, как, должно быть, делал это Пан в горах Греции. Это было необъяснимо, потому что в языке его не было ничего человеческого. Несуществующие слова выстраивались по непонятным законам. Но в ответ раздалось блеяние, которое волной покатилось по стаду, и два-три животных подняли головы, глядя на пастуха. Однако они не подчинились.

Тогда пастух выкрикнул одно слово, а затем издал нечто среднее между смехом и ржанием. Коза с колокольчиком на шее мгновенно прекратила жевать и, покинув стадо, затрусила вниз по склону, пересекла долину и начала подниматься на противоположную гору. Вместе с этим животным пастух двинулся дальше, и вскоре они скрылись за гребнем. Прошло совсем немного времени, и среди коз распространилась паника. Они забыли о еде. Они оглядывались в поисках пастуха. Но его нигде не было видно. Они, очевидно, поняли, что и вожака с колокольчиком на шее тоже нет среди них. Издалека донесся странный призыв пастуха, напоминающий смех, и стоило ему прозвучать, как все стадо разом бросилось сначала вниз, а потом вверх по склону.

Любопытно, как повели бы себя с палестинскими животными английские пастушеские псы? Ведь наши принципы управления отарой или стадом неизвестны ни арабским пастухам, ни их подопечным. Здесь все осуществляется с помощью звуков, и овцы безропотно следуют за пастырем, словно собаки. А собак арабы используют не для того, чтобы загонять скот, а только чтобы охранять его от воров и диких зверей.

Однажды ранним утром неподалеку от Вифлеема я видел исключительную картину. Два пастуха, очевидно, провели ночь в пещере, вместе с животными. Все овцы перемешались, а пришло время пастухам двигаться в разном направлении. Один из них встал на некотором расстоянии от овец и начал выкликать своих. Одна за другой овцы побежали к нему, и вскоре вокруг человека собралось все его стадо.

Еще интереснее отметить, что Иисус, должно быть, не раз видел нечто подобное и описал эту сцену так:

«И он зовет своих овец по имени и выводит их. И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же голосом не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Сию притчу сказал им Иисус… Я есмь пастырь добрый; и знаю моих, и мои знают Меня» [48] .

С чувством глубокого удовлетворения осознаешь, сколь многое в евангелиях, почитаемое простыми фигурами речи, является буквальным и непосредственным описанием вещей и обычаев, характерных для того времени, когда Иисус и ученики ходили по дорогам Палестины. Заурядные бытовые картины так часто упоминаются в речи Иисуса, что многие из Его высказываний и притч действительно основываются на происходящем вокруг. Ныне, перечитывая евангелия, я всегда представляю Его указующим на поле цветов, когда Иисус говорит: «Задумайтесь о лилиях полевых», а приведенная выше притча из Евангелия от Иоанна является зарисовкой из жизни пастухов.

Одна из причин такой странной близости и взаимопонимания между пастухом и овцами в Святой Земле заключается в том, что здесь овец обычно лишь стригут и доят, а потому они живут вместе, как единое стадо, в течение продолжительного времени. И пастух проводит с ними всю жизнь. Он с ними с момента рождения, днем и ночью, и когда приводит овец в пещеру на ночлег, сам он остается с ними.

Во времена Иисуса овец в Палестине было еще больше, чем в наши дни. Храмовые жертвоприношения требовали значительного количества животных. Когда Соломон освящал Храм, он принес в жертву 120 000 овец. Немыслимые стада должны были сходиться к алтарю со всех концов страны по дорогам Палестины. Пастухи из Вифлеема в момент рождения Христа, без сомнения, охраняли храмовые стада, предназначенные для жертвоприношения, с вершины, известной как Мигдаль Эдер — «сторожевой башни стад».

Тип животных мало изменился со времен Моисея. Это особые овцы, курдючные, в других местах я таких не видел. Главной отличительной их чертой является широкий толстый хвост или, точнее, огузок, жировой мешок. Он разрастается до огромных размеров и, как мне говорили, его иногда привязывают к спине овцы. Геродот первым заметил, что пастухи иногда изготавливают маленькие тележки, чтобы перевозить огромные хвосты овец! Такого способа я не видел, и никто из жителей Палестины, которых я расспрашивал, об этом не слышал.

Вес таких хвостов, вероятно, велик. Я читал, что иногда он достигает 20 фунтов, при том что сама овца может весить около 60 фунтов. Овечий жир напоминает нечто среднее между маслом и внутренним салом, и бедуины считают его исключительным деликатесом. И в этом, как и во многом другом, они воспроизводят традиции Ветхого Завета. Потому что овечьи хвосты с жиром упоминаются в Библии. В книге Исход сказано, что «И возьми от овна тук и курдюк» [49] , а в книге Левит говорится, что во время богослужения священник должен взять «весь курдюк… по самую хребтовую кость» [50] . Яхве сам называл овечий жир главным лакомством.

Есть два любопытных упоминания об овцах — точнее, о баранах и агнцах — в Псалтири:

«Горы прыгали, как овны, и холмы, как агнцы» [51] .

«Глас Господа сокрушает кедры; Господь сокрушает кедры ливанские. И заставляет их скакать, подобно тельцу; Ливан и Сирион — подобно молодому единорогу» [52] .

Думаю, никто не воспринимает эти слова буквально, то есть не воображает, что названные животные и вправду скачут, а если и так, то разве что от восторга — может быть, ягнята резвятся весной, но взрослые бараны ведут себя так крайне редко. Я задумался: а не учили ли израильтяне свои стада скакать или танцевать? Если так, строки приобретают новый смысл. Я спрашиваю себя об этом, потому что наткнулся на странное упоминание о танцующих овцах в рассказе миссионера Стивена Шульца, посетившего Палестину в 1745 году.