Княжна Тараканова - читать онлайн книгу. Автор: Фаина Гримберг cтр.№ 92

Капитан тариды объяснялся с внезапными пассажирами на ломаном флорентийском диалекте. Оказалось, он даже не знал, кого нанялся везти в неизвестность! Доманский и Чарномский рассказали ему, что также являются славянами, что страдают от жестокости и агрессивности России, что…

– …среди нас – принцесса Елизавета, дочь покойной правительницы Российской империи и ее законная наследница, а также один из знатнейших поляков, князь Радзивилл!..

Сам капитан ничего о принцессе не слыхал, потому что даже и не был грамотен. Но писарь – скрибар – неизменный служитель на каждом дубровницком корабле – читал по-итальянски, знал итальянские газеты и помнил какие-то вести о таинственной принцессе. Выяснилось также, что и жители Дубровника – маленького государства славян, живущих, как итальянцы, никакой приязни к Российской империи не питают!..

Чарномский много беседовал с капитаном тариды. Выяснилось, что в Средиземном море крейсирует русский флот. Чарномский еще на корабле говорил Доманскому, что стоит в дубровнике нанять военные корабли и захватить русский флот…

– Всем известно, что русские – плохие моряки! В то время как в Дубровнике – великолепный военный флот!..

– А чем же мы заплатим за участие Дубровника в этой авантюре? – спросил Михал скептически. – У нас на это нет денег.

– Но Дубровник заинтересован в поражении России на море!..

Здесь уже намечалась любопытная логика.

– Посмотрим, как нас встретят в Дубровнике, – сказал Михал.

Капитан обещал отвезти их в Дубровник.

Они плыли без остановок и встали на якорь в порту столицы Дубровника. Город также назывался Дубровник, но было у него и еще одно название – Рагуза…

Им пришлось некоторое время пробыть на тариде, где вместе с ними оставалось несколько матросов и капитан. Затем в порт прибыли кареты. Путники удивились, увидев, что экипажи – славной английской работы! Можно было глядеть из окошек, но Елизавета устала и задремала, припав на колени Франциски, которая также клевала носом. Михал чувствовал себя усталым, но смотрел; вернее, заставлял себя смотреть в окошко кареты. В порту он видел людей, одетых, как венецианцы, но их головные уборы напоминали скорее тюрбаны и обычные славянские меховые шапки, распространенные и в Польше. Он видел женщин в накидках поверх пестрых платьев. Многие из них были с непокрытыми головами. Золотистые волнистые волосы забраны были в тяжелый узел на затылке… Многие мужчины вооружены были саблями. Кареты проехали через город, выстроенный совершенно в итальянском вкусе. Дома украшались балконами, наружными лестницами и балюстрадами. Церковные порталы отягощались пышной лепниной. Вдали виднелись стены крепости, словно выходящие из моря. Аркады и круглые зубчатые башни, фонтаны и колодцы на площадях вызывали в памяти какую-то сказку, наполовину восточную – наполовину западную, какую-нибудь сказку о дочери короля франков, полюбившей сына османского купца и бежавшей с ним куда-то далеко, через балканские, итальянские моря, куда-нибудь в самую далекую Аравию…

Кареты выехали за город и продвигались вперед вдоль зарослей мирта, лавра, вереска, дикой маслины и фисташки. Подальше виднелись пинии и кипарисы… В свежем воздухе разносилось ароматическое дыхание сладко пахучих растений. Франциска, проснувшись, пошевелилась сильно и неловко, повернулась. Елизавета подняла голову с ее колен и села. Обе женщины, почти одинаковыми движениями рук, оправляли волосы…

– Рай на земле! – сказала Франциска со вздохом. Она глядела в окно кареты…

Их привезли в богатый загородный дом, который все же нельзя было назвать дворцом. Там встретило их много людей, но, судя по одежде, это все были служители, среди которых выделялся человек в черном кафтане, возможно, чиновник. Он добросовестно исполнил обязанности переводчика. Елизавета разглядывала его… Скольких людей она в своей жизни вот так разглядывала, а они потом исчезали бесследно из ее жизни, больше никогда в ее жизнь не являлись… Она спросила, как его зовут, и он ответил с каким-то странным мягким произношением:

– Джурадж Градич…

Он снял черную шляпу и поклонился такой знатной госпоже, махнув шляпой у земли…

Дом был старинной постройки. Градич улыбался:

– Четыре комнаты, один зал – вот и все славянское жилье! – Quatre stanze, un salon – zé la casa d’un Schiavon! – Градич улыбался странно – мягко и одновременно с каким-то легким пренебрежением. Он был довольно высокого роста, но не такой, как Михал, и еще и плотный, почти толстый. Сочетание темно-карих больших глаз с длинными ресницами, золотистого цвета кожи и коротко стриженных золотистых волос вызывало невольное представление о большом толстом золотистом насекомом, о шмеле или о какой-нибудь большой пчеле…

Видно было, что дом уже несколько раз перестроен. Помимо зала и непременных четырех комнат, сделаны были спальни, один кабинет с письменным столом. Внутри господствовало смешение турецкого и старинного итальянского стилей – стенные ниши, настенные венецианские занавесы из раскрашенной тисненой кожи, раскрашенные и резные сундуки и лари… Для такой большой компании дом, конечно, был тесноват. У ворот стояла охрана, вооруженная алебардами. Это уже было похоже на Корфу! Но делать было нечего! Они и здесь оставались чем-то наподобие пленников и почетных гостей в одно и то же время…

Михал попросил у Градича достать газет. Оказалось, что в Рагузе это возможно. В Париже, в Германии и в Италии таинственную красавицу, то ли турчанку, то ли персиянку, то ли русскую княжну, то ли Алину, то ли Катарину, то ли Елизавету, покамест еще не забывали! Писали множество различных глупостей, в том числе и о том, что «великая княжна России» будет поддерживать конфедератов «войсками и провиантом». Другая газета уверяла, что «султан готов предоставить в распоряжение великой княжны большую армию»… Михал досадовал, не зная, хорошо ли это, то есть эти газетные толки и враки. Он решил, что скорее дурно, нежели хорошо! Он досадовал и маялся, не зная, что делать. И вдруг приходило на мысль, что ничего не надо было затевать вовсе!..

Она также томилась, ощущала легкий жар и странное нетерпение-томление. Впрочем, она догадалась, что с ней происходит и что ей нужно!..

* * *

Дубровник являлся маленькой славянской республикой, то есть республикой на итальянский лад, где всевозможные безумства и проявления горячего нрава словно бы смягчаются прелестью окружающей природы. Торговые корабли дубровницких судовладельцев возили зерно и прочие товары во все концы Европы и даже и Азии. Порт пропитан был запахами мыла, изюма, перца, муската, мальвазии. Дубровник знал собственную знать, собственных музыкантов и поэтов, но более нигде их не знали! Те западные европейцы, которые попадали сюда, очаровывались этим краем, говорили, что здесь люди имеют острый ум и пламенный дух [76] , но… все равно Западная Европа не знала почти ничего о Дубровнике!..