Мужайтесь и вооружайтесь! - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Заплавный cтр.№ 68

— Как, как? — терпеливо выслушав Кирилу, передразнил его Тырков. — Сам говоришь, чудной сон тебе был: я чеканю, а ты мне заготовки подметываешь. Чем плохо?

— Я серьезно, Василей Фомич. Сперва с Дощаниковым и Порывкиным разобраться надо, а уж потом дальше решать.

— Ошибаешься, Кирила. Ни с кем разбираться как раз не надо. Чем, скажи, польский Владислав от самозванца Гришки Отрепьева или от Тушинского вора, или от псковского Сидорки отличается? Они ведь тоже, как взаправдашние государи, свои монеты именем «царя и великого князя Дмитрия Ивановича» чеканили. Да вот незадача: их самих время смыло, а копейки-то по-прежнему в ходу. Эти тоже большой беды не наделают. Не будем на них время терять. У нас с тобой другие дела, совсем другие… Лучше скажи, с какими полномочиями ты тут оставлен?

— Перво-наперво принять от тебя под охрану складочное серебро, копеечную деньгу из него поделать, ну а после из рук в руки Кузьме Минину в полки доставить. На то нам с дьяком Денежного двора Саввой Романчуковым грамотка от Совета всей земли писана.

— Вот этим и надо, не мешкав, заняться, — сказал Тырков и спросил: — А с ночлегами для моих людей как?

— Ты с частью дружины на Торговой стороне остановишься — у купцов Лыткина и Никитникова, со мною рядом, остальные в Коровниках — на Амбарном дворе Михайлы Гурьева. Там прежде заготовщики ополчения стояли. Место просторное и, заметь, рядом с Денежным двором.

— У купцов, что ты назвал, Федор Годунов остановится, — поправил его Тырков. — А мы с тобой отправимся в Коровники. Это хорошо, что на Денежном дворе, кроме караульщиков, нынче никого нет. Проще будет с ними дело иметь. Ведь в грамоте от Совета всей земли не зря про охрану писано. Не могу же я подводы с серебряными слитками на Амбарном дворе держать? Смекаешь, к чему я клоню?

— Смекаю, Василей Фомич! Кто первее, тот и правее. Пусть Дощаников с Морозовым потом локти себе кусают. Да?

— Да, — подтвердил Тырков. — Но после того как ты мне старосту и целовальника [64] Денежного двора доставишь. Я тебе для этого своих людей дам. Добром не пойдут, силой приведешь. У них должны быть ключи от мастерских и хранилища. Но главное — мастеров на Денежный двор вернуть. Особо чеканщиков. Без них мы, как без рук. В лепешку расшибись, но хотя бы одну станицу нынче же собери. Завтра поздно будет. Посули им вполовину больше, чем они у Дощаникова получали. На имя Пожарского обопрись. К отчизному долгу воззови. Чай, не все из них корыстники. Ну а дальше моя забота. Где одна станица будет, там и вторая по ее примеру устроится, рядом третья… Люди у меня в дружине бывалые, многоопытные. Не подведут.

— Ох, и скор ты в делах, Василей Фомич! — восхитился Кирила. — Ну совсем, как князь Димитрий. И как это у тебя получается?

— Поживешь с мое, и у тебя получится, — заверил его Тырков.

Они умолкли, думая каждый о своем.

— Что-то душно тут стало, — первым нарушил молчание Кирила. — Пойду свежего воздуха хлебну, с мыслями соберусь.

— Ступай! — кивнул Тырков. — Мыслям и впрямь простор нужен.

Выбравшись из носовой избушки, Кирила уставился в набегающие волны. Теплый ветерок остудил его лицо. Солнечные блики слепили и завораживали.

Кто-то из сибирских дружинников, расположившихся на палубе возле подвод, истово шептал:

— О великий и всемилостивый страдальче Иоанне, заступник и угодник Христов, небесного царя воин! Прими моление от раба твоего и от настоящия беды, от лукавого человека, от злого хищения и будущего мучения избави мя верно вопиюща Ти аллилуиа.

«Так сегодня же день Иоанна Воина, — вспомнил Кирила и перекрестился. — В такой день любое правое дело успешно будет».

Так оно и вышло. Отправив Федора Годунова с частью дружины на постой к купцам Лыткину и Никитникову, Тырков двинулся в Коровники с остальной ратью. На Амбарном дворе Михайлы Гурьева их ждала трапеза и временное жилье.

Уже на закате дня Сенютка Оплеухин доставил туда старосту и целовальника. Староста плевался и грозил обидчикам всеми мыслимыми и немыслимыми карами, зато целовальник вел себя смирно, покладисто, то и дело повторяя:

— Чья воля старше, та и правее.

Часом позже Кирила и Савва Романчуков привели станицу денежных мастеров во главе с чеканщиками Протасием Карпычевым и Долматом Гусихиным. Эти пришли по своей охоте, вопреки запрету старосты и Дощаникова. Все дюжие, не старше сорока лет от роду, с порченными раскаленным железом лицами.

— Теперь можно и право на Денежный двор заявить! — огладил бороду Тырков и велел запрягать те подводы, в днищах которых были упрятаны серебряные слитки. — Поревнуем нашему делу, ребятушки!

Денежный двор издалека виден. Стены его высились рядами заостренных кверху бревен. По углам расставлены караульные избы с дозорными вышками на крышах. С передней стороны устроены проездные ворота, с задней — глухая сторожевая башня. Острог да и только.

Обогнув его, Тырков выпустил вперед Савву Романчикова.

— Эй, Кондрат! — крикнул тот стражнику на воротах. — Узнаешь меня? Ну так и покличь караульного старшака. Скажи: серебро в работу прибыло. Аж из самой Сибири.

— Откудова?

— Из Сибири, говорю. Из города Тоболескова. Слыхал про такой?

— Слыхал вроде. Сказывают, гиблое место.

— Страшна Сибирь слухом, а люди там лучше нашего живут. Да ты сам погляди: все как на подбор.

— А хоть бы и так, — отрубил Кондрат. — Припозднились вы больно. Хранилище еще со вчера заперто. Мастера отпущены.

— А это по-твоему кто? — указал на чеканщиков и их станицу Романчуков. — Староста и целовальник тоже здесь. А вот грамотка от Совета всей земли. Глянь-ка! За рукой самого князя Пожарского. С красной печатью. А сопровождает серебро воевода сибирского строя Василей Тырков.

И тотчас в воротах появился караульный голова. Повертев в руках грамотку, он скользнул цепким взглядом по Карпычеву и Гусихину, задержался на постном лице целовальника, затем не спеша принялся разглядывать обозников и Тыркова.

— А серебро-то где? — наконец вымолвил он.

Вместо ответа Тырков приподнял днище ближней подводы.

Но тут заверещал, задергался в руках здоровущего возчика Феденея Немого зловредный староста Ярославского Денежного двора.

Караульный голова вздрогнул и попятился к воротам.

— Ничего не знаю, — сбился с голоса он. — Наведайтесь завтра. Сейчас не велено.

Но Кирила успел заступить ему дорогу:

— Я тебе дам: не велено! Отпирай, говорят тебе, ворота! Разбаловались тут на легких харчах, пуза отъели. Совет всей земли им уже не указ, князь Пожарский — пустое место. Заруби себе на носу, Собака: коли ты по-хорошему не откроешь, мы тебя отсюда со всем твоим нарядом вмиг вышибем, а воевода Морозов еще и от себя пинка добавит.