Марк Красс - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Левицкий cтр.№ 82

— Проконсул, я боюсь, что ты ничем не поможешь легионерам в Месопотамии. Сурена действует невероятно стремительно и у него лучшая часть парфянского войска. У тебя же мало всадников, а пешие воины бессильны против катафрактариев.

— А почему бы тебе с шестью тысячами всадников не помочь мне победить Сурену, а затем вместе пойти на Орода?

— Марк Красс, ты пришел завоевывать чужие земли, а мне нужно защищать свое отечество. Возможно, в это время Ород уже топчет поля великой Армении.

— Ты ведь сам сказал, что у Сурены только одиннадцать тысяч всадников. Разбить его не займет много времени. Ведь у нас воинов во много раз больше.

— Сурена очень хитер. Долгое время он будет изматывать нас и примет битву лишь в удобном ему месте. Если ты его победишь, то будешь великим военачальником, и Парфия безропотно примет твою власть.

— Артавазд, ты, видимо, сомневаешься в силе римского оружия. Или ты забыл, как Лукулл с ничтожным по численности войском грабил и бил армян сколько хотел? Разве Помпей не разбил и уничтожил грозу Азии — понтийского царя Митридата?

— Очень жаль, Марк Красс, что мы не смогли договориться действовать совместно против общей опасности.

— Отчего же, я принимаю твой план и приду в Армению, как только разобью Сурену.

— Хотелось бы, чтобы все произошло так, как ты говоришь. Буду рад тебя видеть в Армении, проконсул, — без особой уверенности в голосе произнес Артавазд.

Распрощавшись с царем Армении, Красс устремился к Евфрату. На обоих берегах реки не было даже и следа парфян. Римляне без помех навели мост и начали переправу.

И тут возмутилась природа. Неожиданно небо затянули плотные черные тучи, устрашающе загрохотал гром. Слева и справа от моста засверкали молнии. Две из них ударили в то место на противоположном берегу, где Красс предполагал разбить лагерь. Внезапным порывом налетел ураганный ветер и разметал большую часть моста. Один из личных коней Красса вместе с возничим ушел под воду. Римский серебряный орел в руках знаменосца развернуло назад.

Лишь на следующий день римлянам удалось починить мост и закончить переправу.

После того как последний легионер оказался в Месопотамии, Красс приказал разрушить злополучный мост. При этом он сказал:

— Я разрушаю мост, дабы никто из легионеров не вернулся назад.

Взглянув на побледневшие лица своих воинов, Красс понял всю неуместность своих слов.

— Чтобы никто не вернулся назад ранее, чем мы одержим победу, — поправился проконсул. — Тысячи пленных парфян построят мост во сто крат лучше и красивее. Он навсегда соединит римскую провинцию Сирию с римской провинцией Парфией.

Навстречу войску Красса спешили оборванные, израненные, голодные легионеры. Это были те, кто остался защищать завоеванные в Месопотамии города.

Один за другим эти города становились легкой добычей парфян. Большая часть защитников была перебита или захвачена в плен; лишь немногим удалось бежать и вновь соединиться с войском проконсула.

Только Карры продолжали держаться из последних сил. Греки, поднявшие мятеж прошлым летом и нанесшие удар парфянам в спину, не смели даже надеяться на пощаду. Все как один они вышли на городскую стену и помогали римлянам сдерживать бешеный натиск парфян Сурены.

На востоке поднималось солнце, озаряя землю ласковыми лучами, даря свет и тепло. Пробуждались после недолгой майской ночи птицы, на деревьях расправляли свои лепестки душистые цветы. Лишь только защитникам Карр новый день не сулил ничего хорошего.

Чернобородый Силлак, которому Сурена поручил осаду города, покинул свой шатер, когда небо на востоке едва заалело. Он расставил лучников вдоль городских стен и зорко следил за их работой.

Невдалеке свирепые и беспощадные массагеты (племена, жившие в Закаспии и Приаралье) тащили к воротам Карр «черепаху». Громоздкое сооружение местами сильно обгорело; крыша его, обильно политая смолой, кое-где зияла дырами. Многие части черепахи были наспех заменены кривыми необструганными бревнами. Все говорило о том, что штурмовое орудие уже побывало под стенами города, и, может быть, не раз.

Таран черепахи был сломан у самого основания, и штурмующие не стали его восстанавливать. Вполне возможно, что защитники Карр замуровали ворота, и эта важная часть черепахи стала ненужной. Скорее всего, парфяне намеревались проникнуть в город с помощью подкопа или перебраться с верхней части подвижного сооружения на стену.

Вдруг возня сотен работающих людей прекратилась. На коне подъехал мужчина весьма своеобразной внешности и властно крикнул:

— Прекратить! Всем назад!

Мужчина был огромного роста, с красивым женственным лицом. Женоподобный лик никак не вязался с широкими плечами под панцирем. Вдобавок ко всему мужчина по обычаю мидян натирал щеки румянами и разделял волосы на пробор.

Силлак, на лице которого одновременно отразилось почтение и тщательно скрываемое недовольство, поспешил навстречу гостю.

— И ты хочешь с помощью этой развалины взять Карры? — спросил щеголь подошедшего Силлака.

— Я возьму город, Сурена, и довольно скоро, — заверил Силлак военачальника.

— Может быть. Но при этом погубишь множество моих воинов. Я не нуждаюсь в таких победах.

— Какая война обходится без крови, Сурена? К чему жалеть диких своенравных массагетов? Вместо погибших у стен Карр мы наберем тысячи новых. Ведь этот народ не может жить без войны, убийств и грабежей.

— Мы не успеем это сделать, Силлак. Гонец принес известие, что римляне переходят Евфрат. Немедленно снимай осаду Карр, и поспешим достойно встретить непрошеных гостей.

— Очень жаль. Не сегодня завтра город был бы наш. Его защитники почти перестали сопротивляться…

Парфяне сожгли злосчастную черепаху на глазах у лишившихся всякой надежды жителей Карр. Спустя час в окрестностях города не осталось ни одного врага. Долго еще греки и римляне не могли поверить в свое чудесное спасение и опасались выходить за пределы городских стен.

Несколько затруднял движение парфянского войска огромный караван повозок и вьючных верблюдов. Из повозок часто слышался девичий смех и щебет, привлекая горящие желанием взгляды воинов.

— Сурена, зачем ты таскаешь за собой столько женщин? Им не место на войне, — недовольно проворчал Силлак.

— Я все время воюю. Когда погиб отец, пятнадцатилетним мальчишкой я взял его тяжелый меч и с тех пор не выпускаю его из рук. Где же мне наслаждаться женской красотой, как не в походе?

— Ты уверен, что сейчас уместен караван с десятками твоих жен и наложниц, да сотни сундуков с их тряпками?

— Может быть, и они окажутся полезными, — оборвал товарища Сурена. — Силлак, я все хочу тебя спросить…

— О чем же?