— Ты заезжал? — спросил Битц.
— Нет. Опасно, — ответил Макушев.
— Правильно, тебе светиться нельзя. Поручи это Прохорову. Как он там на свободе устроился? Вызови его на явку. Будь крайне осторожен.
— Вот адрес Пучинского. Думаю, это очень хороший человек, который может пригодиться, — сказал Макушев, положив на стол Битцу смятый шарик газетной бумаги.
— Хорошо, проверим, в Иркутске нам люди нужны. Напиши ему хорошее дружеское письмо, где просто сообщи, что его просьбу выполнил. Пусть Прохоров выполнит его просьбу и весточку от родственников, желательно письмо или фото, пообещает передать. Задача ясна?
— Предельно ясна, — ответил Степан.
— Дома-то был?
— Нет, с поезда сразу сюда.
— Хорошо, езжай, Степан, домой, Мария заждалась, наверное, привет передай, отдохни день — и на службу. — Крепко пожав широкую ладонь Степана, Битц углубился в свой архив. Где-то, что-то и когда-то упоминалось в его бумагах о законнике по кличке Москва.
Три дня кружил Вангол вокруг лагеря, изучая маршруты движения и места работ заключённых. Его интересовал второй отряд, и он смог установить, где работали зэки из этого отряда. Утром четвёртого дня он ждал группу заключённых, валивших лес в одном из распадков, километрах в десяти от лагеря. Он уже знал, что они из второго отряда, и теперь ему нужно было каким-то образом поговорить с кем-то из них. Бригада втянулась в работу. Дружно вжикали пилы, звонко тюкали топоры, кое-где раздавался негромкий разговор. Вангол устроился недалеко и наблюдал.
— Кузя, чё топор бросил, опять приспичило? — кто-то громко заорал, и раздался хохот.
— Я щас, мужики, чё, виноват, что ли.
Небольшого роста мужик в рваной телогрейке мелкой трусцой побежал в сторону густого ельника. Конвоиры, увлечённые игрой в карты, даже не посмотрели в его сторону.
— Давно сидишь, Кузя? — раздался чей-то голос за спиной расположившегося по нужде мужика, что-то острое и холодное прижалось к его шее.
— Дак токо присел, — заикаясь, еле слышно прошептал Кузя.
— Я не про то, дурак, я про лагерь. Потерпи маленько, поговорим, а уж потом облегчишься, — тихо приказал Вангол испуганному мужику.
Тот трясущимися руками натянул на себя штаны.
— Третий год лямку тяну, а чё? — ответил шепотом Кузя, пытаясь повернуться к Ванголу.
— Стой как стоишь, шевельнешься, зарежу. Понял!
— Понял.
— Дыбарева знаешь?
— Знал такого, токо его нет, в бегах он, уже месяц как в бегах, а может, подох в тайге.
— С кем он кентовался, с кем бежал? Говори, у меня времени мало.
— С кем бежал, не знаю, а держался он за Остапа, ну втроём они держались всегда, Пятак, Остап и Дыбарь. Наверно, и рванули вместе, только тогда вся бригада ушла после урагана.
— Остап — это кличка? Как его фамилия? Знаешь? — Вангол шевельнул ножом у горла Кузи.
— Остапович, кажись, бульбаш он, — прошептал Кузя и взмолился: — Ой, отпусти, начальник, мочи нет.
— Остап молодой, сколько лет?
— Не, Пятак с Дыбарем лет под тридцать, а Остапу за пятьдесят давно. Отпусти, ради бога! Сил нет! — заскулил Кузя, приседая.
— Свободен. Никому ни слова, — сказал Вангол, отпустил Кузю и исчез среди густых веток молодых ёлок.
— Ни хрена себе, тайга кругом безлюдная… — причитал Кузя, облегчённо вздыхая.
Всё так же вжикали пилы, тюкали топоры. Кузя, прибежав, торопливо схватился за топор и, оглядываясь на ельник, стал рубить сучья.
— Чё оглядываешься, Кузя? Медведь напугал, что ли? — спросил кто-то.
— Ага, — под хохот ответил Кузя.
Вангол быстро уходил от лагеря, теперь он знал, кто ему нужен. Теперь в Иркутск, к Пучинскому, но сначала нужно найти родича Такдыгана, отдать ему таблички, он поможет. Перед отъездом из стойбища Такдыган напомнил ему о своём родственнике, который долгие годы помогал им, тайно снабжая всем необходимым. Все расчёты между ними велись на деревянных дощечках. Вангол долго разглядывал испещрённые какими-то полосками таблички и ничего не понял. Ванголу необходимо было успеть на встречу с этим человеком. Там, у пещерки, которая когда-то спасла Вангола, он ждал двое суток, пока не услышал чьё-то осторожное приближение.
Вангол разжёг небольшой костёр, поставил чайник и стал ждать. Не прошло и получаса, как к костру на верховом олене подъехал мужчина неопределённого, как у всех эвенков, возраста.
— Здравствуйте, вы Пётр Андреев? — Вангол встал и протянул для рукопожатия руку. — Вангол.
— Пётр. Будем знакомы, — пожав руку Вангола, сказал приехавший.
— Вам большой привет от Такдыгана.
Глаза охотника потеплели, и он, улыбнувшись, спросил:
— Жив ещё старик, как его здоровье? Когда ты его видел и кто ему будешь?
— Жив и здоров. Я его родич, приёмный сын, вот он передал со мной таблички и просил помочь мне. — Вангол вынул из-за пазухи таблички и передал охотнику.
Андреев взял их и, посмотрев, сказал:
— Всё точно. Так чем я могу тебе помочь, говори. Все деньги старого Такдыгана в сохранности, и я могу их тебе передать, но это очень много, больше пятисот тысяч рублей. Тебе нужны деньги?
— Деньги тоже, наверное, понадобятся, но не так много. Мне нужно добраться до Иркутска, нужна обычная одежда и обувь, желательно не новая, но приличная. У меня есть документы, вот посмотрите, смогу ли я с ними сесть в поезд. — Вангол протянул Андрееву студенческий билет Игоря Сергеева и его паспорт. Фото на паспорте сильно отличалось от лица Вангола, скрытого бородой и усами. С паспорта смотрел молодой безусый юноша с открытым взглядом и короткой стрижкой.
— Да, тайга меняет людей, если постричься и переодеться, сходство, наверное, будет. Когда тебе всё это будет нужно?
— Скоро, как можно скорей. Но сначала мне нужна ваша помощь в другом. Вы хорошо знаете эти места, скажите, эта речка куда впадает? — Вангол рассказал, где они охотились с Тингой, стал рисовать на земле и объяснять Андрееву то место, где была убита Тинга.
— Эта речка — один из притоков реки Чары, — сказал Пётр, прервав объяснения Вангола.
— А Чара впадает в Лену. Так? — спросил Вангол.
— Нет, в Олёкму. Только на вашей лодке этот тип по Чаре не пройдёт, там пороги и течение такое, что не каждый на нормальной лодке сможет пройти.
— Значит, его нужно у впадения этой речки в Чару искать, дальше он по воде не уйдёт.
— Да, но он об этом может и не знать. Скорее всего, он поплывёт по Чаре, но сколько он сможет пройти, невозможно определить.
— Что же делать? Я должен догнать этого зверя, должен! — Вангол стиснул зубы и сжал кулаки.