Рим. Цена величия - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Голубева cтр.№ 96

– Пора возвращаться! – сказал он самому себе.

Шум фонтана заглушил осторожные шаги человека, крадущегося за колоннами, но неясная тень мелькнула у ног сенатора. Он испуганно закрутил головой. А, Тиберий Гемелл! Проклятый выродок, ищущий темные места, сторонящийся света и людей. Наследник власти! Он и Калигула – достойные правители Римской империи!

Гемелл не потревожил его, скользнув мимо в свои покои. Но сенатор недолго пробыл в одиночестве. Громкая поступь Макрона, сопровождаемая звоном фалер его панциря, спугнула мысли Юния Силана.

– Где Гай Цезарь? – спросил префект претория, видимо раздосадованный тем, что застал в перистиле одного Силана.

– Он удалился к себе, расстроенный известием о смерти Фабия Персика. Хотя я и сообщил ему хорошую новость, что по завещанию он единственный наследник всех богатств, ведь у Фабия не было родственников.

Убийца Павла и глазом не моргнул, услышав в очередной раз напоминание о совершенном им тайном злодеянии.

– Мне необходимо увидеть его, – сказал префект.

Гулкое эхо его громкой поступи еще долго металось между высокими коринфскими колоннами, пока Макрон шел по коридору, по старой солдатской привычке чеканя шаг.

Калигула уже успел изрядно накачаться вином. Он лежал на круглом ложе, скинув сандалии и пачкая огромными грязными ступнями вышитые простыни. Рядом валялась опрокинутая чаша, объеденные куски сыра и раздавленные оливки. Макрон брезгливо поморщился при виде спящего Калигулы и потряс его за ногу. Тот громко всхрапнул и повернулся на бок, по-детски положив ладонь под щеку. Префект без лишних церемоний окатил его водой из кувшина, и Гай подскочил, безумно вращая глазами.

– Что ты, Невий? Пришел выпить со мной? – хрипло спросил он.

– Поднимайся! Клянусь Юпитером, ты выбрал неподходящее время напиться! Или смерть Фабия так подействовала на тебя?

– Фабия? – глупо переспросил Калигула. – А, Фабия. Пусть его, гуляет, наверное, по елисейским полям или жарится в Тартаре. С чего ты взял, что его смерть заставила меня горевать? Я должен радоваться внезапному богатству!

– Твой тесть сказал, что ты ушел в расстроенных чувствах.

Калигула громко фыркнул, потирая воспаленные глаза:

– Как иначе мне было отвязаться от старика? Все новости я выудил из него, к чему было выслушивать докучливые рассуждения? Скажи лучше, давно ты видел Юнию?

– Давно. Она, видно, не собирается возвращаться в Рим, пока и ты не вернешься.

Гай довольно улыбнулся:

– Но теперь-то я могу уехать с этого мерзкого острова хоть завтра. Сразу помчусь в Капую к ней.

Игла ревности уколола Макрона, и он нахмурил косматые брови, стоило представить их встречу после долгой разлуки. «Возвращайся!» – эхом прозвучали в сердце ее слова, и он вспомнил взгляд божественной. А что, если он прибудет в Капую раньше?

Префект мотнул седой головой, стараясь приглушить радостной блеск в глазах, и заговорил:

– Побудь еще две недели, присмотрись к настроениям Тиберия. Стань для него подушкой для ног, только не потеряй того, что завоевал. А я постараюсь увезти с собой Гемелла. Этот проклятый юнец должен быть подальше от цезаря. А то, глядишь, ветер повеет в другую сторону. Я не могу понять, что заставило Тиберия изменить свое решение. Во время последней встречи он уже показывал мне новое завещание, и ты там не упоминался.

Калигула запустил руку под подушку и кинул Макрону на колени узкую деревянную капсу. Невий обомлел, полный испуга и удивления, когда прочел письма. Единственный вопрос задал он себе. Кто? Кто стоял за всем этим и столь искусно направлял свои удары? Макрон теперь и не сомневался, что убийство Фабия напрямую связано с этими письмами. Но не разум, а сердце неожиданно подсказало имя. Имя той, которую он любил больше всего на свете. Имя убийцы, поджигательницы и коварной лицемерки. Невий закрыл глаза, и ему почудилось, будто он стремительно низринулся в бездонную пропасть, откуда нет возврата и спасения, но он только шире раскинул руки, как орел расправляет мощные крылья, и вдохнул полной грудью пьянящий воздух опасности. Юния! Божественная Юния! Он готов отдать жизнь за обладание ею! Так начертали боги в его судьбе.

– О чем задумался, Невий?

Макрон тряхнул седой головой:

– Да так, ни о чем. Я возвращаюсь, а ты пока оставайся! Пересиль свою тоску по жене, главное – вновь обрести доверие цезаря. И можешь написать Юнии письмо, я заеду в Капую.

Он повернулся, чтобы уйти. Ему хотелось побыть в одиночестве, обдумать и осознать ту тонкую игру Клавдиллы, которая только что открылась ему.

Четыре дня. Долгих, бессмысленных четыре дня, полных тоски и бесполезного ожидания. Макрон ненавидел маленькие тихие города, предпочитая суету и вечное движение Рима, прекрасного, величественного, не сравнимого ни с каким другим городом. Здесь у него не было знакомых, у которых он мог бы попросить гостеприимства, и поэтому он со своими преторианцами остановился в таверне, где имелись комнаты для знати. Хозяин предоставил ему целый павильон с широким ложем, массивными бронзовыми светильниками и безвкусными красно-желтыми занавесями. От предложения хозяина насчет гетер из местного лупанара префект претория отказался, предпочитая коротать время в одиночестве.

Сразу по приезде он отправился в дом Клавдия, где жила Юния. Но ему вежливо ответили, что госпожа Клавдилла больна и никого не желает видеть, а господин Клавдий еще вчера уехал осматривать земельный участок за городом и вернется через два дня. Раздосадованный Макрон оставил для Юнии письмо от Калигулы и записку от себя, где сообщил, что ему надо срочно ее повидать. Через час раб, прибежавший в таверну, вернул восковые таблички нераспечатанными.

Ненависть захлестнула его душу, стоило увидеть, что не сломана печать. Как обезумевший лев, мечущийся по арене, пронзенный острыми копьями и ревущий под хохот безжалостной толпы, впал в ярость и всесильный префект претория, тот, кто отдавал приказания одним взглядом, тот, от чьей милости зависел весь Рим до последнего жалкого плебея. «Возвращайся! Возвращайся!» Он на разные лады повторял это краткое слово, беспощадно насмехаясь над собой. Как он мог поддаться слепой страсти, так унизить себя? Это небрежно брошенное слово обещало все блага мира. Вернулся… Глупец! Девчонка просто забавлялась с ним. Макрон призывал всех богов услышать его страшные клятвы, он клялся разоблачить убийцу и поджигательницу, чтобы насладиться видом ее бездыханного тела на Гемонии. Но стоило представить разметавшиеся лунные волосы на бесчувственном камне, остекленевшие черные глаза, свернутую набок точеную шейку и бледные полуоткрытые губы, как ненависть отступала под натиском жалости и страсти. Во что бы то ни стало он хотел насладиться ее совершенным телом и лишь потом отдать его на растерзание палачу. Поэтому Макрон выжидал, точно хищник, затаившись в засаде, пил много вина и лежал, раскинувшись на широком ложе. Мысли его путались, планы менялись, но цель оставалась четкой и ясной. Юния!