Рим. Цена величия - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Голубева cтр.№ 68

Бык тяжело повалился набок и замер. Опытная рука жреца не дала затянуться предсмертной агонии. Еще один ловкий взмах длинного лезвия – и на золотой поднос выпали окровавленные сердце, печень и легкие. Торжественной поступью к алтарю приблизились гаруспики, и все замерли в ожидании. Когда один из них выпрямился и с важностью возвестил, что Юпитеру эта жертва угодна, громкие вздохи облегчения раздались со всех сторон. Макрон заметил, как Калигула обернулся к своей невесте. Взгляд его выражал счастливое торжество. И тут все увидели с высоты Капитолия, как множество белоснежных голубей устремилось в небо со стороны форума. Остальные жертвоприношения также дали благоприятный результат.

Фламин завел Гая и Юнию внутрь мраморного храма и усадил в золотые кресла перед малым алтарем. Над креслами, как бы соединяя их, была распростерта шкура овцы, заколотой на рассвете в жертву Юноне, покровительницы невест. На малый алтарь жрецы принесли плоды полей, возливая вино. Со двора храма потянуло горелым – там, на большом алтаре, сжигали внутренности жертвенного быка. Из остальной туши должны были приготовить блюда для пира жрецов.

Фламин подал знак Клавдилле. Она с достоинством встала и, склонившись перед женихом, проговорила:

– Если ты Гай, я Гайя!

Он поднялся и произнес:

– Я согласен, чтобы ты именовалась Гайя!

Главный жрец вложил правую руку жениха в правую руку невесты, и они обошли, читая молитвы, алтарь, оставив его по правую руку от себя; впереди шел маленький мальчик и бросал фимиам в огонь. После этого новобрачные разломили жертвенный пирог из пшеничной муки и отведали по кусочку.

Из храма они вышли мужем и женой. Громкие крики приветствий встретили их появление.

Несдержанный Калигула, едва переступив порог, подхватил Юнию на руки и снес по ступеням вниз к колеснице. Толпа, оставшаяся у подножия холма, ревела от восторга.

Гай, не заботясь более о свите, велел Евтиху нестись вскачь, и они помчали по улицам Рима к храму Кастора и Поллукса. Сегодня был их ежегодный праздник, и в храме божественных близнецов новобрачным надлежало принести еще одну жертву.

Счастливый Марк Юний всю дорогу мучил уставшего Макрона разговорами. Сенатор с гордостью перечислял свадебные подарки, расписывал роскошь пиршественных блюд, не скрывая, сколько он затратил средств на этот долгожданный праздник. Единственное, что с интересом выслушал Макрон, так это известие, что Тиберий решил остаться на Капри на все лето и собирается вызвать туда Гемелла. Он решил, что его внук уже должен облачиться в тогу совершеннолетнего, так как умен не по годам. Невию вспомнилось, как долго Калигула не мог получить разрешения на это посвящение. И лишь когда ему исполнилось девятнадцать, вздорный старик соизволил призвать его к себе на остров, чтобы без всяких празднеств, что обычно полагаются в знатном семействе, надеть на него тогу взрослого мужчины. Тогда Макрон еще топтал далекие земли в кожаных сапогах во главе легиона и был далек от дворцовых интриг.

Сзади ехали Энния с Ливиллой и Виницием в красивом, разукрашенном лентами эсседии. Изредка префект претория оглядывался и ловил ее призывный взгляд, это наполняло его сердце недолгим покоем. Друзилла горделиво возвышалась в колеснице рядом с Фабием Персиком. Макрону припомнились пьяные откровения ее мужа за игрой в кости, но тут же всплыли в памяти и презрительные слова Кассия о нем самом, и Невий сердито мотнул головой, отогнав от себя эти мысли. Пусть Друзилла ведет себя как ей вздумается, а этот слизняк проводит время в Капуе. Придет еще их время.

Оживленный форум встретил их огромным затором у храма божественных близнецов. Преторианцы наконец пробили дорогу, и все увидели, что жертвоприношение уже совершено. Коленопреклоненные Гай и Юния стояли перед алтарем. Радость была на их лицах – это значило, что Кастор и Поллукс благословили брак, заключенный в их праздник.

Макрон устало опустил голову. Если все римские боги благосклонно приняли свои жертвы, то ему, смертному, на что еще остается надеяться? Юния Клавдилла потеряна навсегда!

Процессия неторопливо направилась на Палатин, к дому Ливии. Там многочисленных гостей ожидало роскошное пиршество. Кальпурния постаралась угодить каждому приглашенному, выведав его вкусы через домашних рабов. Глотая слезы обиды, она распоряжалась челядью, из последних сил стараясь сохранять спокойствие. Но она не преминула лично встретить новобрачных у порога, наблюдая, как Юния хмурит брови, заметив ее. Калигула сжал жене руку, она поняла этот знак. Что ж, расплата уже близка!

Макрон с облегчением возлег на ложе, вытянув уставшие ноги. Он разглядывал новобрачных. Гай Цезарь заботливо подвигал Юнии лучшие блюда, что-то шептал на ухо, она хитро щурилась и счастливо улыбалась. Макрон отдал бы все богатства в тот миг, чтобы она хоть раз так улыбнулась ему. Энния возлегла рядом, и он едва сдержался, чтоб не сказать ей какую-нибудь колкость, но она неожиданно ласково взглянула из-под опущенных ресниц и провела рукой по его седым волосам. И он расслабился, чувствуя тепло жены, а она, точно играя с ним, крепче прижалась к его чреслам, и он почувствовал нарастающее возбуждение.

Гости пировали, огромный триклиний был забит битком, Силан распорядился принести столы и низкие лавки для приглашенных рангом пониже. Кравчие сбились с ног, разнося все новые и новые блюда, виночерпии опустошили уже более десятка огромных амфор с дорогим вином, повара выбивались из сил. Рабыни, разбрызгивающие благовония, посыпающие пол лепестками и меняющие гостям синфесисы, валились с ног от усталости. Актеры без конца чередовали маски на сцене, веселя гостей забавными пантомимами и застольными песнями. В тот момент, казалось, рухнут колонны, до чего все дружно подхватывали непристойные куплеты на незатейливый мотив. Гости призывали молодых без конца целоваться, и те с удовольствием откликались на эти просьбы, разгоряченные вином, забывая иногда, что не одни. Макрон все крепче сжимал в объятиях Эннию, чувствуя, что пьянеет все больше и больше.

На улице стемнело. И наступило время последней части церемонии конфарреации – введение новобрачной в дом супруга. Шествие отправилось из дома в тот момент, когда яркая Венера засияла на темном небосводе. Те, кто после пира смог подняться на ноги, шли нестройными рядами, покачиваясь и распевая непристойные песенки. Во главе шагали друзья со свадебными факелами из сосны. Вслед двигались новобрачные, идущие по обеим сторонам от Марка Юния. Он, стоя несколько позади, подтолкнул их друг к другу и сказал дочери, чтобы та взяла правой рукой правую руку мужа. Тогда Фабий Персик, Луций Лициний и Марк Виниций подошли к Клавдилле, надвинувшей, по обычаю, покрывало до самых глаз, и притворно стали вырывать ее из рук отца. Лициний и Виниций взяли ее за руки, а Фабий пошел впереди с факелом из боярышника. Перед ними ступала Гемма с прялкой и веретеном и Ботер с ивовой корзинкой с разными принадлежностями женского рукоделия, к которым Юния никогда не прикасалась.

Открывали шествие носилки со статуями четырех божеств. Это были Югатин, бог ярма; Домидука, ведущий женщину к дому ее мужа; Домитий, вводящий ее в дом, и Мантурна, которая заставляет ее там остаться. Всем гостям также раздали факелы из соснового дерева, и над шумной процессией витал крепкий аромат смолы. Гости выкрикивали фесценнины, заставляя новобрачную краснеть под своей огненной фатой, переливающейся в отблесках пламени, а провожающая толпа зевак сотнями глоток орала: «Таласса! Таласса!» [15] Подружки невесты хлопали в ладоши, присоединяя свои голоса к фесценнинам.