Рим. Цена величия - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Голубева cтр.№ 132

Макрон упрямо выставил подбородок.

– Думаю, она исправилась и будет вести себя как примерная жена. Несмотря на все ссоры, я по-прежнему люблю ее, – ответил он и махнул рукой, давая знать, что не желает это обсуждать.

– Что ж, до вечера, мой друг. Кстати, я так и не услышал твоих поздравлений по поводу будущего наследника, – заметил Гай Цезарь.

– Еще услышишь. До вечера.

Стоило Калигуле удалиться, как ярость Макрона прорвалась наружу. Он велел седлать коня и помчался прочь из дома к Ларе Варус. Единственный вопрос, предугаданный проницательной Клавдиллой, мучил его, не давая покоя. Может ли случиться так, что ребенок Юнии – его, а не Калигулы?

В роскошном лупанаре царило оживленное веселье. Гости с воодушевлением обсуждали сегодняшнее заседание сената, пили за здравие нового принцепса, вслух, без опаски, высказывали надежды на прекращение произвола обвинителей, возобновление общественных игр и отмену эдикта Тиберия о запрете роскоши.

Неожиданно для себя Макрон столкнулся там с Иродом Агриппой. Чернобородый красавец возлежал на почетном месте, окруженный стайкой полуобнаженных девушек.

– О, друг! – приветствовал он Макрона.

Префект искренне расхохотался:

– А я думал, ты поспешил к Киприде и детям. Однако ты предпочел сразу наделать новых долгов.

– Я заходил в те жалкие комнаты, что она снимала в инсуле на Целии. Но оказалось, что месяц назад Антония уговорила их переехать к ней в дом. А мне не захотелось портить радость долгожданной свободы встречей с суровой старухой-отшельницей, хотя, видят боги, она всегда помогала нашей семье. Но после… Давай лучше выпьем, мой друг, за мое освобождение и твое возвышение, а также не забудем поднять чашу и за здравие нового императора!

Макрон медленно поднял чашу, полную янтарной жидкости, и единым махом осушил все до капли. Ирод заметил, что глаза его грустны, и без обиняков поинтересовался, что случилось. Префект попытался ответить молчанием на бестактный вопрос, но Агриппа с поистине иудейским упрямством не прекращал настаивать. Разгоряченный неразбавленным вином, Макрон неожиданно для себя выложил Ироду всю правду. Наболевшее за долгие месяцы наконец выплеснулось наружу. Обо всем рассказывал Невий Серторий. О том, как впервые увидел богиню, о том, как страдал, добиваясь ее любви, о том, как пришла она сама к нему в Капуе, об их встречах в Риме, ее клятвах сделать его императором и о ребенке… Умолчал Макрон лишь о тех преступлениях, что были совершены ими во имя величия.

Ирод задумчиво теребил курчавую бородку. Перед ним вырисовывались очертания дивного лика Венеры, ради которой можно было пойти на любые безумства, но одновременно что-то настораживало в рассказе Макрона. Хитроумный Агриппа чувствовал, что тот недоговаривает. Если эта Юния прекрасней всех земных женщин, как щедро описывает ее префект, если она вышла замуж за Гая Цезаря, товарища детских игр, извлекшего ее из небытия, если она знала, что Калигула – наследник Тиберия, то к чему стоило ей предавать старую любовь и становиться любовницей немолодого человека, к тому же сына раба? Знал бы Ирод, что и сам Тиберий задал себе тот же вопрос, но… слишком поздно. На Агриппу повеяло заманчивым запахом тонких интриг, и он принял внезапное решение.

– Не знаю, что и сказать тебе, мой друг, – вымолвил он, когда поток красноречия Сертория иссяк, – но это все настолько интересно, что, я думаю, мне стоит повременить с отъездом в Иудею. Жена Калигулы, судя по всему, самая умная женщина, что когда-либо жила на этом свете. Даже Ливия не смогла бы соперничать с ней. Много неясного в ее поступках, все время будто преследуется некая тайная цель. И эти ее поездки на Капри… – добавил Ирод чуть тише. – Надо будет разобраться во всем мне самому. Если ты не возражаешь, я пока поживу с женой и детьми у тебя.

Возглас протеста умер у Макрона на устах, едва родившись. Нельзя отказывать другу в гостеприимстве, иначе навлечешь гнев богов.

В этот день не праздновали только в доме Ливии. Обхватив голову руками, Марк Юний Силан в одиночестве сидел за столом в таблинии. Он проиграл! Не выполнил последнюю волю повелителя! Проклятые сенаторы-отступники! Да покарает их Юпитер Капитолийский! Насмешки и язвительные шутки все еще звучали в ушах. Его не тронули лишь из уважения к дочери. Теперь она его защита от произвола зятя. Клавдилла не допустит, чтобы с ним что-нибудь случилось. К тому же она беременна от этого негодяя Калигулы.

В который раз пытается к нему пройти Эмилия. Силану хорошо слышны ее недовольные крики. Пустая вертихвостка! Глупая и тщеславная! Ей не понять, почему он настаивал на исполнении завещания Тиберия. Если бы не цезарь, прозябать бы ему в нищете и безвестности. Старый принцепс дал ему не только власть и богатство, но и безграничное доверие, и он поклялся никогда не предавать своего благодетеля. Но еще не все потеряно! Гемелл наденет тогу совершеннолетнего, и тогда… О Тиберий! Твой завет будет исполнен. Даже в завещании ты не забыл верного слугу, завещав драгоценности из личной казны и бесценные книги. Как я могу изменить твоим пожеланиям? Твой родной внук будет править Римом, а я помогу ему и советом, и делом.

Клавдилла проснулась в сумерках, но сон не принес облегчения – голова кружилась, перед глазами все расплывалось. Предпраздничная суета во дворце выводила ее из себя, и она, закутавшись в теплый плащ, вышла в перистиль. Оказывается, уже час, как ее ожидала там Агриппинилла. Вчерашние недруги тепло обнялись.

– Как ты, моя дорогая? До меня дошли радостные слухи о твоей беременности, – сказала Агриппинилла.

В ответ Юния только горестно вздохнула.

– Не расстраивайся! Все женщины терпят подобные недомогания в первые месяцы. Потом станет лучше, появится аппетит, пройдет тошнота, формы обретут пышность, а ребенок начнет нетерпеливо бить ножками, давая знать, когда голоден.

Юния слабо улыбнулась и с признательностью пожала подруге руку.

– Но даже бледность красит тебя, – искренне сказала Агриппинилла. – Получила сегодня письмо Ливиллы. Они возвращаются из Капуи. Даже дядя Клавдий уже вызван в Рим.

– Я знаю, сама писала им. Агенобарб вернулся?

– Да как же. Через раба дал знать, что скоро будет. Пьянствует в лупанаре. Обвинение снято с него и Вибия Марса, сенатом приговор уже вынесен. Альбуцилла задушена, остальные сосланы. Аррунций вскрыл вены, теперь доносчикам не достанется ничего. Спасибо тебе, подруга! Жаль, что никто не сможет узнать о твоем благородном поступке. Мой дикий супруг обязан тебе жизнью.

– Еще бы, ведь моя жизнь перестала бы радовать меня, если б я больше не услышала его пения, – расхохоталась Юния, но тут же замолчала, испугавшись, что причинит боль Агриппинилле напоминанием о влюбленности в нее Агенобарба.

Но та сама от души рассмеялась:

– Не думаю, что он станет вновь подражать Аполлону. А Друзилла тоже приезжает. Ты простишь ее? Уж теперь-то она признает себя виноватой.

Юния равнодушно пожала плечами и стала рассказывать подруге о последних днях в Мизене, о смерти Тиберия.