Рим. Цена величия - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Голубева cтр.№ 121

Он должен немедленно возвращаться! Если заговор уже успел глубоко пустить свои корни, то вскоре и на Капри станет небезопасно. Благословенный остров может превратиться в смертельную ловушку. Надо избавиться от этой заразы, залить кровью потомков Германика Ступени слез и устрашить наглый сенат. Он вырежет все ненавистное потомство и объявит Гемелла своим единственным наследником. Пусть в его жилах течет кровь изменника, а не родного сына, но, в конце концов, он сам воспитывал его и явит Римской империи достойного преемника.

А через два дня поступили новые известия из Рима. Письмо от Гая Цезаря с просьбой о разводе, но без объяснения причин. Это лишь подстегнуло уверенность Тиберия в том, что Калигула причастен к заговору и что Клавдилла испугана, как бы он, Тиберий, ничего не заподозрил. Но цезарю уже донесли, что она не покидала покоев на Палатине и не возвращалась в дом отца. Тиберий решил повременить с отъездом до мартовских календ и направил в Рим свое распоряжение коллегии понтификов и верховным фламинам Юпитера, Марса и Квирина, чтобы они подтвердили расторжение брака, заключенного путем конфарреации между Гаем и Юнией. Тиберий отдавал себе отчет в том, что этот процесс может затянуться, потому что только коэмпция могла быть расторгнута без согласия жрецов.

Но вскоре выяснилось, что его распоряжения отодвинуты на более поздний срок и в Риме начались приготовления к Фериям марта, посвященных Марсу. Вероятно, Калигула как понтифик сам оттягивал развод. Тиберий решил запастись терпением и не писать ничего в Рим, но дата отъезда уже была назначена.

Теперь он уверился, что Гай и Юния любят друг друга и что Клавдилла морочила ему голову искусным притворством.

В последнюю неделю февраля Рим наполнили грязные противоречивые слухи. Сын бывшего консула Секст Папиний, красивый юноша, неожиданно совершил самоубийство, бросившись с большой высоты. Вину за это в сенате поспешно возложили на его мать, которая, давно пребывая в разводе, нежностью и обольщениями довела юношу до мысли о смерти как о единственном средстве покончить с этим. Мать, обвиненная перед сенатом, обнимала колени сенаторов, долго говорила о своем столь близком и понятном каждому горе, о том, как страдает ее слабое женское сердце, и без конца клялась богами, что невиновна. Однако непреклонные отцы отечества тем не менее запретили ей проживать в Риме в течение десяти лет, пока ее другой сын не выйдет из легко доступного соблазнам возраста.

Но вдруг поползли непристойные сплетни о Друзилле, полные настолько отвратительных подробностей, что Кассий Лонгин сразу увез ее в Капую. Это только подстегнуло безымянных недоброжелателей, развесивших коряво написанные листки, изобилующие грязными намеками, на всех перекрестках и на форуме, а народ с удовольствием их перечитывал сотни раз, разнося вести по знакомым. Весь Рим обвинял сестру Гая Цезаря в том, что она опоила скромного, порядочного Секста Папиния любовными зельями, свела с ума изощренными развратными ласками, а натешившись вдоволь, дала ему напиток безумия, что и толкнуло его на самоубийство. И мать обвинили лишь потому, что Кассий Лонгин пожертвовал огромную сумму денег судебной комиссии, а несчастная женщина, пережившая такое страшное горе, невиновна. В этих сплетнях не было ни капли здравого смысла, к тому же мать юноши давно славилась своей склонностью к молоденьким мальчикам, хоть и пребывала в зрелом возрасте, но и патриции, и плебеи с радостью делились подробностями за обеденным столом или при встрече на форуме. Этим слухам не давали затихнуть и забыться значительные вливания звонких сестерциев в кошели наемных разносчиков сплетен, что писали злобные наветы, из рук самой божественной Клавдиллы. Так она в тайне от всех отомстила Друзилле и избавилась от ее присутствия в Риме.

Потрясенная Друзилла, не понимающая причин этой травли, серьезно заболела, и Кассий, слепой в верной любви, некоторое время опасался за ее жизнь. И хотя Юния ни с кем не поделилась своей затеей, одна Агриппинилла догадалась, кто стоял за этими происками против ее сестры, но это не взволновало ее, а, наоборот, скорее укрепило уважение и восхищение умом Клавдиллы.

Добрая Ливилла последовала с мужем за сестрой, искренне ее жалея. Она обиделась на брата и Юнию, когда они позабыли о ней, бросив одну в темном коридоре дворца. Ее, напуганную и продрогшую, увез домой Кассий Херея.

Юния после возвращения супруга больше не могла встречаться с префектом претория, и их уютная маленькая кубикула с купальней в лупанаре Варус пустовала. Макрон со злости услал Эннию в Анций, подальше со своих глаз: у них вышла крупная размолвка из-за совета в доме Агриппиниллы. По настоятельной просьбе Клавдиллы Домиций Агенобарб был выпущен под домашний арест. Он объявил, что готовит речь в свою защиту, а Вибий Марс заявил, что намерен уморить себя голодом, возмущенный ложными обвинениями. Комиссия сенаторов по делам об оскорблении величия ждала распоряжений Тиберия, но он упорно молчал, и узники по-прежнему пребывали в тюрьме. Старый Аррунций совсем высох, кожа его пожелтела, выпали волосы, и он стал похож на египетскую мумию. Лелий Бальб без устали слал проклятия Альбуцилле, сидевшей в соседней камере, и несчастная женщина часто плакала, впадая временами в настоящее безумие. Глаза ее почти ослепли от слез, она исхудала, и от былой стати и пышности не осталось и следа.

Мартовские календы украсили Рим цветами в честь праздника Юноны Люцины. Юния Клавдилла впервые приняла участие в Матроналиях. Священнодействия в честь богини проводились без участия мужчин в храме на Эсквилинском холме, и Юния вернулась немного уставшей после трудной церемонии, но полной новых впечатлений. В этот день, единственный в году, когда супругам разрешалось дарить подарки, Калигула порадовал ее драгоценным нарядом, искрящимся смарагдами, и прекрасными украшениями. Они были счастливы, не расставаясь ни на мгновение, и весь римский народ посвящал им свои молитвы.

Наступили долгожданные Ферии марта. В храме Марса на форуме Августа фламины принесли на алтарь традиционные жертвы, составляющие главное богатство земледельцев, от полей которых бог удалял войну и опустошение, – свинью, овцу и быка. На Марсовом поле возвели деревянные трибуны, украшенные лавровыми венками и гирляндами, насыпали песка для состязания колесниц. И каждый день море голубей окрашивало небо в цвета победившей партии. Чаще всего птицы взлетали ввысь зеленым облаком, потому что Евтих, маленький возничий, неизменно одерживал победу за победой со своей квадригой. И патриции, и плебеи сходили с ума, делая ставки, проигрывая деньги, имения и рабов, во время бегов. Инцитат принес неслыханное богатство Гаю Цезарю, но когда определялась победившая лошадь, Евтих в последнем забеге предусмотрительно заменил Инцитата, правого пристяжного, на другую лошадь из квадриги. Ее и пронзили копьем, принеся в жертву богу войны. Отрезанную голову лошади закрепили наверху особого столба, у подножия которого развернулась битва за обладание этим талисманом. Две группы молодых патрициев, в числе которых был и Гай Цезарь, бились деревянными мечами не на шутку. Если бы оружие было настоящим, мало кто уцелел бы в этом сражении, а так многие отделались синяками, сломанными руками и выбитыми зубами. Калигула свирепо сражался, как лев, и с гордостью возложил окровавленную голову лошади к ногам своей возлюбленной под громкие крики толпы. Хвост лошади отрезали жрецы и дали крови стечь на ритуальный очаг. Остальную кровь сохранили и отнесли в храм Весты, где ее должны были смешать с кровью весталок и отдать пастухам, чтобы те сожгли ее для очищения стад. Этот ритуал свято соблюдался каждый год для увеличения урожая.