Огненный всадник - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Голденков cтр.№ 24

— У нас много книг, — повторил, повернувшись к Мариш-ке, Кмитич, — со всего света. Брат мой — известнейший в Литве педагог и поэт, между прочим.

— Дану?

— Микола Кмитич. Неужто не слыхала?

— Нет.

— Ось! — Самуэль рассмеялся. — Ты первая, кто не знает моего брата! Это даже приятно! А то бы я подумал, что ты меня полюбила только из-за него! А я ревнивый! Хотя, — и он перекрестился, — мой брат уже в раю давно. Я его не помню даже. Так неужто и в самом деле не читала ты поэм Миколы Кмитича?

— Науки девушкам ни к чему, — чуть обидчиво ответила Маришка, — так наш батюшка говорит.

— Может, он и прав.

— И еще он говорит, что мы, бабы, бесовское отродье. Только и думаем, как бы мужчин с пути истинного сбить.

— И это верно! — рассмеялся оршанский войт. — Вот меня на службу зовут, а я не иду из-за тебя. Правда, и сам не хочу.

— Но я не бесовское отродье и тоже кое-что из наук знаю, — стала оправдываться юная жена Кмитича, — к примеру, знаю про родной Смоленск много интересного. Знаю, что там, ще сейчас Доминиканский кляштор, был ранее Авраамиев монастырь. Знаю, что построили наш Смоленск варяги из шведского Смоланда, потому он так и называется. В деревне Гнездо-во, тут недалеко к западу от Смоленска, целый город погребальных варяжских курганов есть. Сама видела те курганы. Может, там золота много? Но нам строго запрещают эти курганы копать. Говорят, духи урманов их охраняют.

— О! — поднял удивленно темные брови Кмитич. — А я, хоть и считаю себя смоленским, такого и не слышал пока. Утерла ты мне нос! — засмеялся он и поцеловал девушку в губы.

— Значит, в Оршу, раз там пожары, мы не поедем? — лукаво улыбнулась пани Кмитич, — так, может, все-таки в Виль-ню? Ну, раз там этот, как его, Каркаген!

— Карфаген! — поправил Кмитич. — Можно и в Вильну.

— А там женщины, поди, красивые, не чета нашим! Что носят сейчас в Вильне?

— Сейчас не знаю. Знаю, что мужчины носят белые или черные туфли на красном высоком каблуке до полутора вершков.

— А это откуда знаешь? — удивилась девушка.

— Боноллиус сказал, — улыбнулся Кмитич.

— А, этот! — по-детски захихикала Маришка. — Ну и петух расфуфыренный этот Боноллиус!

— Зато не в пример другим делом полезным здесь занимается. Если бы не он, то через вашу стену коровы бы пробегали, и ворот никаких не надо было бы. Представляешь, он даже в Америку плавал юнгой вместе с капитаном Лапусиным.

— А это кто такой?

— Не знаешь Еванова-Лапусина?! Как же так! Ну, это ведь знаменитейший во всей Речи Посполитой человек. Это наш Христофор Колумб!

— А это кто?

— Колумба не знаешь?

Маришка смущенно заморгала.

— Это один наш бывший земляк, — стал объяснять Кмитич, — что поплыл на португальских кораблях в Индию не на восток, а на запад, используя открытие Магеллана, что Земля круглая. Ну и приплыл к новой земле, которую поначалу принял за Индию, потому и назвал Вест-Индия — Западная Индия. Неужто вообще не слыхала?

— Что-то слыхала, — покраснела Маришка.

— Так вот, Лапусин. Я-то думал — он уже умер, но, оказывается, жив старый морской черт. Наверное, мемуары пишет у камина. Он победил пиратов на Полесском море, помогал гетману разбить Хмельницкого… Так, все! — Кмитич голым выскочил из кровати. — Надо собираться. Слышала, что просили? Хутка! А я тут лежу, как бервяно!

Первым делом он поднял ножны своей карабелы, потряс ими в воздухе, улыбаясь:

— Без Бога ни с порога, без карабели — ни с постели!

Маришка, подперев голову рукой, с улыбкой рассматривала поджарое мускулистое тело Самуэля, наблюдала, как он быстро двигается по комнате, собирая разбросанное платье. Ее щеки налились розовым румянцем:

— Самулек! — тихо позвала она. — А я тебе понравилась? Ты меня и вправду любишь?

— Конечно же, глупышка! — засмеялся Кмитич и тут же посуровел, подумав про себя: «Боже! Я ж ее совсем не кахаю! Что я сотворил!»

Кмитич прибежал, как и просили, к пятой кватере. Там уже стояли Обухович с Боноллиусом, вокруг пушки сидела небольшая группа пушкарей, оживленно беседуя. Боноллиус брезгливо поглядывал на рыжебородого пушкаря с глиняной курительной трубкой.

— Опаздываете, пан жених, — мягко упрекнул Обухович Кмитича.

— Прошу прощения, пан, — кивнул головой Кмитич, — а что была за срочность?

— Вот тут хотели обстрелять подозрительный отряд казаков, то бишь легкой конницы. Наверное, разведка московцев. И вот еще полюбопытствуйте, — Обухович протянул Кмитичу мятый лист царской грамоты, точно такой же, какую в эти дни зачитывал в Вильне гетман своим полковникам. «Пан канонир» быстро пробежал глазами текст.

Крикнул орел белой славной,

Воюет Царь православной,

Царь Алексей Михайлович,

Восточнаго царствия дедич.

Идет Литвы воевати,

Свою землю очищати…

— Что значит «свою землю», если идет на Литву? — удивился Кмитич. Обухович лишь слегка улыбнулся и пожал плечами:

— Читайте, пан канонир. Там целая поэма!

Кмитич вновь уткнулся в грамоту:

Боярина шлет думного,

Польской мовы разумного,

Бо до славной горы Девичи И

дет Илья Данилович

До Смоленска города,

Чтоб без крови была згода,

Смело идеть царя славить,

За царя перси стравить,

Отважное сердце мает,

Смело к муру подступает,

Кажет — трубит на розмовы,

Отважны есть етманы словы,

Кто б живот свой так славил,

Як Илья послов ставил.

— Что за… — Кмитич едва сдержался, чтобы не ругнуться. — Это значит, царь пиитов нанимает! На тонкие струны души давит, гадюка! Это что-то новенькое! У его предшественников такого деликатного вида ведения войны я что-то нигде не встречал! Только вот стиль как-то подкачал. Не то по-литовско-русски пишет пиит, не то по-московски?

Кмитич сразу определил, что писал явно московит, знакомый, но отдаленно, с литвинским диалектом русского языка.

— Концовка особенно удалась! — вновь иронично заметил Обухович. Кмитич дочитал:

Восточный царь Бога любит,

Жалует вас, а не губит;

А вы знайте своего царя,

Восточного Государя;

Восточный царь вас жалуеть:

Вместо скорби живот вам даруеть.

До всех Смольян:

Челобитную царю дайте,

Без крови Смоленеск сдайте.

— Откуда сия писуля? — Кмитич вопросительно уставился на Обуховича.