Азазель - читать онлайн книгу. Автор: Юсуф Зейдан cтр.№ 58

— Преосвященнейший Несторий, — ответил я, — от тебя не скрылось, что я далек от всего, что творится меж великими церквями. Подробности всего этого дела мне неведомы, но даже если бы я и был знаком со всеми деталями… Когда несколько месяцев назад к нам было доставлено твое послание, в котором ты запрещаешь и черни, и знати использовать термин «Теотокос», я сильно испугался. А когда прослышал об обмене союзническими посланиями между епископами Александрии и Рима, в которых они согласились совместно осудить высказывания Твоего Преосвященства, мне стало еще тревожнее.

Епископ Раббула, слушая мою речь, покачивал головой, словно одобряя, а затем развернулся и, впервые прямо обращаясь ко мне, обронил, что сближение между Александрией и Римом — временное, целью его является исключительно ослабление Константинопольской епархии и лично епископа Нестория. Что же касается послания Нестория, то оно было разослано лишь по восточным церквям, так что оказаться в египетских приходах и монастырях никак не могло, к тому же на коптский не переводилось. Раббула также добавил, что уверен в том, что до епископа Кирилла дошли лишь известия о речи, произнесенной благословенным Несторием в день его епископской хиротонии.

— Иисус, — сказал он, — человек, и его воплощение — это слитность извечного Слова и человеческой природы Христа, а Мария — это мать Иисуса-человека. Неверно именовать ее Богоматерью, как и недопустимо называть ее именем Теотокос.

На меня произвели впечатление способность епископа Раббулы дословно цитировать Нестория и столь твердо выражаемая им решимость в эту трудную для нас всех минуту. Я был готов согласиться с ним и попытался было вмешаться и вставить, что взгляды Нестория в целом ничем не отличаются от воззрений почившего епископа Феодора Мопсуэстийского, но под пристальным взглядом Раббулы предпочел промолчать.

— Епископ Антиохийский Иоанн, — продолжил он свою тираду, — подготовил пространный ответ на три послания епископа Кирилла, где подверг детальному разбору позицию последнего, как прежде это сделал сам благословенный епископ Несторий. Однако к согласию они не пришли. И теперь Несторий хочет отозваться на анафемствование Александрийского епископа ответными анафемами… Но я полагаю, это приведет лишь к разжиганию еще большего раздора, ряды наших врагов умножатся, и пламя раскола и разногласий между великими церквями разгорится с удвоенной силой.

Епископ Раббула был красноречив и убедителен. И не удивительно — ведь он был знаменитейшим церковным поэтом. Он сочинил известные поэмы, воспользовавшись сюжетами, заимствованными из стихов объявленного еретиком Бар-Дейсана (Бардесана) {101}! И хотя многие люди до сих пор помнят их, сегодня сочинения Раббулы известны больше, чем поэмы Бар-Дейсана… Особенно после возведения Раббулы в сан епископа Эфеса, где он пользовался большим уважением среди жителей и стал во главе церкви в Восточных провинциях. Его стихи и церковные гимны до сих пор исполняются во время многих обеден и праздничных служб. При всем при этом я ощущал, что в епископе Раббуле есть какое-то двуличие.

Почтительно умолкнув, я продолжал мучительно раздумывать, как бы ускользнуть с этого собрания, присутствие на котором застало меня врасплох. Но немедленно отказался от этих мыслей, когда на меня, сидящего с покрасневшим от напряжения лицом, взглянул епископ Несторий:

— Как ты считаешь, Гипа, монахи в монастырях в Вади Натрун и в отдаленных пустынях Египта согласятся с утверждениями Кирилла?

— Они будут согласны со всем, ведь они — воинство церкви Святого Марка и преданные солдаты александрийского папы.

— Папы, хм-хм… Ну тогда пусть будет что будет.

Иоанн Антиохийский бросил на Нестория взгляд, полный отеческого сострадания, и как будто собрался что-то произнести, но тут Раббула Эфесский тяжело поднялся со своего места и, извинившись, сказал, что ему нужно навестить византийского наместника Антиохии, после чего он вернется и примет участие в молитве. Епископ Иоанн поинтересовался, нельзя ли сопровождать его, и Раббула замялся, но Несторий положил конец неловкой ситуации.

— Идите с Богом вместе, — сказал он, — я хочу немного побыть с монахом Гипой…

Они вышли, а мы остались смиренно сидеть в углу залы. Несторий прошептал что-то на ухо священнику Анастасию, и тот немедленно встал и удалился, оставив нас вдвоем. Помолчав немного, я участливо сказал:

— Отец мой, я беспокоюсь за тебя. Я бы не советовал тебе бросать вызов Александрийской церкви.

— Ах, Гипа, я ни с кем не хочу соперничать. Но Кирилл вознамерился возвестить о своем попечении над всеми Вселенскими церквями!

И Несторий стал объяснять, хотя я и так уже знал из его исповедания, что непозволительно называть Деву Марию «Теотокос», поскольку она пусть и святая женщина, но никак не Матерь Божья. И мы не должны верить в то, что Бог младенцем вышел из чрева своей матери во время рождения, что пачкал свою колыбельку и нуждался в пеленках, а когда был голоден, то кричал, требуя материнскую грудь.

— Возможно ли верить, — говорил он, — в то, что Бог сосал грудь Девы, крепчал день ото дня, что ему было сначала два месяца, потом три, а потом четыре? Бог совершенен — так записано, так как он может иметь Сына? Дева Мария была человеком, она родила Ему, но ее лоно при этом осталось, по милости Его, непорочным, благодаря Божественному чуду! А сын Ее стал Божественным воплощением и Спасителем человечества!.. Он словно небесное окно, сквозь которое на нас проливается Божественный свет, или печать с вырезанной на ней Божественной надписью. Но если сквозь окно светит солнце, это не делает его источником солнечного света! Оттиск печати не есть сама печать!.. Гипа, все они сошли с ума, сделав Бога лишь одним из Троицы!

Я молчал из уважения к негодованию Нестория и из жалости к нему. Спустя какое-то время он успокоился и уже более мягким тоном разъяснил свой символ веры: временное воплощение Всевышнего Бога в Иисусе Христе — это милость, которой Господь одарил нас. И нам не следует пренебрегать этим Божественным даром, толкуя его столь широко, и примерять Божественность Мессии к нашим собственным предрассудкам, относя их ко времени пребывания его в утробе матери и его младенчеству. Непозволительно верить, будто Мария — это Дева, которая родила Бога! Ибо Бог пребывает в своем безначальном и извечном совершенстве, Он — един, не порожденный и не умирающий, временами являющий себя, а порой, по собственной воле, — скрывающий себя.