Запечатанное письмо - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Донохью cтр.№ 31

Элиза Линн Линтон [44] // Современная английская женщина. № 11.

Лондонское обозрение (1860. 15 декабря)

— Можно сделать так, чтобы эта птица замолчала? — в тот же самый день спросила Фидо, сидя в гостиной на Экклестон-сквер.

— Да-да, конечно, — ответила Хелен и набросила на большую клетку с серебряными кормушками бенгальскую шаль.

Попугай перестал верещать и что-то недовольно пробормотал в темноте.

Фидо перевела взгляд на аквариум с рыбками, на часы с перламутровой инкрустацией, на ковер изумрудных и алых красок. Она смотрела куда угодно, только не на Хелен. Фидо сердилась из-за того, что чувствовала себя так неловко, хотя не она поймана на лжи. Преодолев замешательство, она наконец возмущенно сказала:

— Вчера вечером, когда мне принесли эту телеграмму — больше чем через час после твоего ухода, — я совершенно растерялась… просто не знала, что делать.

Хелен кивнула, не поднимая головы.

— Поскольку она была адресована тебе, первым моим побуждением было переправить ее сюда. Но потом я подумала: а кто знал, что днем ты была у меня? Только… Андерсон. — Она произнесла его имя шепотом. — Поэтому я не могла возвратить назад срочную телеграмму от твоего мужа, ведь она могла попасть к нему в руки! Тогда я решила, что будет разумнее самой ознакомиться с ее содержанием.

— Да-да, я понимаю, — пробормотала Хелен.

— Сначала я решила, что ты разминулась с телеграммой, — объяснила Фидо, и ее тон становился все жестче. — Что Гарри отправил ее раньше, чем ты вернулась к обеду, и что по каким-то причинам ее принесли с опозданием. Но по моему личному опыту, лондонский телеграф абсолютно надежен. — В отличие от мальтийской почты, вдруг подумалось ей. — В результате я сделала единственно правильный вывод: ты уехала от меня не домой, а в какое-то другое место. У тебя заболела дочь, но я никак не могла сообщить тебе об этом, поскольку не знала, где ты находишься, хотя очень хорошо представляла с кем.

— О, carina! — умоляла Хелен. — Вряд ли стоит усугублять мое и без того угнетенное состояние. Какое наказание может быть ужаснее страха потерять ребенка!

Фидо встревожилась.

— А разве доктор не сказал…

— А что знают эти доктора! — презрительно воскликнула Хелен. — Ты представляешь, как долго тянется ночь, когда мать сидит у постели дочери, не приходящей в сознание, и с тревогой прислушивается к ее тяжелому дыханию! Не переставая проклинать себя и понимая, что если она не доживет до утра, то это будет ее… моя вина?

— Ну, будет, успокойся…

— Да, я отправилась с ним покататься, с человеком, чье сердце я собираюсь разбить, — зарыдала Хелен. — Я всего лишь слабая женщина. Мне было жаль и его, и… и себя. И из-за этой часовой прогулки в теплый вечер мстительное провидение покарало мое дитя.

Фидо раздраженно вздохнула. Так уж и покарало!

— Возьми себя в руки, — сказала она. — Жар скоро спадет, разве доктор не сказал тебе? И через несколько дней Нелл будет совершенно здорова.

Спрятав лицо в носовой платок, Хелен безутешно покачала головой.

— Я не считаю тебя виноватой в опасной болезни твоей дочери. Но меня, безусловно, возмущает, что ты поставила меня в столь неловкое положение, ввела в заблуждение, сказала неправду, — напрямик заявила Фидо.

В ответ — молчание.

— Ты говоришь, Хелен, что надеешься на меня, говоришь, что можешь доверять только мне одной, а затем пускаешься в эти нелепые объяснения, чтобы запутать меня! — Она понижает голос до шепота. — Ты что, принимаешь меня за дурочку? Говоришь, что спешишь вернуться домой к обеду, а сама украдкой встречаешься со своим… — Она не хотела произносить имя полковника. — Ты продолжаешь уверять меня, что порвешь с ним, но твое поведение заставляет предполагать совсем другое — что ты планируешь поддерживать с ним отношения до позорного конца.

— Планирую! — повторила Хелен, глядя на нее сквозь слезы, и горько усмехнулась. — Дорогая моя, где уж мне что-то планировать: я убегаю, подпрыгиваю и петляю, как кролик, за которым гонятся охотники!

Фидо вздохнула.

— Хотелось бы мне иметь хотя бы маленькую толику твоей уверенности, невозмутимости и невосприимчивости, — сказала она и вздрогнула. «Господи, как скучно сухо звучат мои слова!»

— Если я и ввела тебя в заблуждение, то потому, что сама не знаю, что сделаю через минуту. И сама себе стыжусь признаться, как далеко я зашла. Когда я влюбляюсь, то не в силах сдерживаться, ничего не могу с собой поделать, — глухо призналась Хелен. — Но ты это знаешь, не так ли? И всегда знала.

Фидо отвела взгляд на заставленные китайским фарфором полки, на обои с рисунком, который словно уменьшает комнату. Нет, она не могла бы так жить. У Хелен нет ни работы, ни серьезного дела, которое захватило бы ее и возвысило; только страсть способна ее увлечь, но что с ней сделала эта страсть! Если Фидо не понимает этой страсти, не может оправдать слабость Хелен и простить ложь, на которую та вынуждена была пойти, — то может ли она называть себя священным именем подруги?

— Пожалей меня!

— Я жалею, — сказала Фидо наконец, глядя прямо ей в глаза. — Правда жалею. И не осуждаю тебя за эту связь. Но я считаю, что она отравляет твою душу. — Она встала с тяжелым вздохом. — Больше я не стану помогать и содействовать ей; я даже слышать об этом не желаю.

— О, но…

— Тсс… — Фидо приложила палец к губам, глядя на Хелен глазами полными страстной любви.

Члены Общества реформисток созваны на Лэнгхэм-Плей загадочным посланием Бесси Паркес: «С целью обсудить дело, представляющее важное значение для будущего „Журнала“».

Странно, подумала Фидо, перечитывая ее записку: всего месяц назад для нее не было ничего важнее, чем будущее «Журнала английской женщины». А сейчас все ее мысли сосредоточены на Хелен Кодрингтон. Временами она ловила себя на том, что лучше бы ей не встречаться с ней на Фаррингдон-стрит; чтобы в тот последний день августа она оказалась где-нибудь в другом районе Лондона и шла бы себе, погруженная в свои мысли.

— Ситуация весьма неприятная, — заметила Эмили Дэвис, занимая место за столом.

Их секретарь не может унять дрожи.

— Выяснилось… Оказывается, финансовое положение «Журнала» в гораздо худшем состоянии, чем мы думали.

— Расскажите им, что сказали подписчики, — величественно распорядилась Бесси Паркес, трагически покачивая головой.

— Я втайне беседовала приблизительно с десятью нашими подписчиками, которые после шести лет решили не возобновлять подписку, — сказала Сара Левин своим пришепетывающим голосом. — Несколько человек заявили мне, что, по их мнению, «Журнал» так и не сумел оборвать некоторые сомнительные связи.