Гиллеспи и я - читать онлайн книгу. Автор: Джейн Харрис cтр.№ 80

Во время перекрестного допроса Прингль установил, что мешки для муки с мельницы Скотстун встречались в Глазго на каждом шагу, и это была его единственная вылазка в лагерь Эйчисона.

Грейс Ламонт, владелица прачечной, сообщила суду, что прошлой весной Белль Шлуттерхозе несколько месяцев работала у нее младшей прачкой, а в мае, якобы получив наследство, попросила расчет. Ламонт и сама была готова уволить помощницу, поскольку до нее дошли слухи, что у той есть другая работа.

В ответ Эйчисон поднял бровь.

— И какая же другая работа?

Ламонт поджала губы.

— Не хочу говорить, сэр.

— Прошу вас, мэм, постарайтесь сказать. Другая работа какого рода?

— Аморального, сэр.

Затем несколько виноторговцев и трактирщиков подтвердили, что Ганс и Белль — их постоянные клиенты. Парочка любила выпить и частенько оставалась без гроша в кармане, однако весной тысяча восемьсот восемьдесят девятого года у Шлуттерхозе появились деньги, которые они тратили направо и налево, до самого ареста, причем, судя по всему, не заработанные честным трудом.

Далее Эйчисон вызвал Томаса Уилки, дантиста с Сент-Джордж-роуд. В день исчезновения Роуз дантист услышал на улице шум и выглянул в окно. На дороге перед остановившейся конкой лежал мужчина, а рядом с ним — ребенок.

— Какой вывод вы сделали из увиденного? — спросил Эйчисон.

— Что произошел несчастный случай. Мужчину с девочкой сбили лошади.

— Вы можете описать девочку? Ее волосы? Одежду?

— Кажется, каштановые волосы и зеленое платье.

— Каштановые волосы и зеленое платье, так? Вы уверены? Не светлые волосы и голубое платье?

— Возможно, волосы у нее были русые, но платье точно зеленое.

— Вы узнаете человека, которого видели в тот день, здесь в суде?

Уилки повернулся к скамье подсудимых и уставился на Шлуттерхозе. Примерно через минуту он покачал головой.

— Не уверен. Телосложение совпадает, но у того мужчины были усы и одежда похуже. Этот человек на него не похож.

Эйчисон указал на Ганса пальцем.

— Вы не можете поклясться, что видели этого человека?

— Нет, сэр.

— А вы не заметили, девочка была в крови?

— Нет, сэр, не заметил.

Лицо прокурора оставалось непроницаемым, но чувствовалось, что он доволен. Сначала я удивилась, но затем осознала, как присяжные воспримут показания дантиста. От Каски я знала, что Прингль собирался привлечь свидетелей несчастного случая, которые видели кровь у девочки на голове. Поскольку линия обвинения основывалась на том, что смертельную рану Роуз нанесли позже и преднамеренно, вероятно, Эйчисон хотел поставить под сомнения показания свидетелей Прингля.

Следующим был Питер Керр, кэбмен, который подвозил Ганса и Роуз. По его словам, на вид девочка была в порядке, разве что хныкала, как случается с уставшими детьми, но потом задремала и умолкла. Он тоже не заметил крови ни на голове Роуз, ни на куртке Шлуттерхозе.

— Ни капли крови? — настаивал Эйчисон. — Никаких признаков травмы?

— Нет, сэр.

Все было ясно, однако Прингль снова спутал карты во время перекрестного допроса, когда Керр упомянул, что Шлуттерхозе был в темной одежде.

— Значит, в темной… — пробормотал Прингль. — А напомните-ка, где была его куртка?

— Как я уже сказал, он укутал в нее девочку.

— Укутал, говорите. Что именно? Ноги? Туловище?

— Скорее голову.

— Итак, голова была обернута темной курткой. Вы не допускаете, мистер Карр…

— Керр, сэр.

— О, простите, мистер Керр… Не допускаете ли вы, что при таких обстоятельствах вы могли просто не заметить кровь на голове ребенка?

— Да, мог и не заметить.

Слава богу, Нед и Энни отсутствовали при обсуждении душераздирающих подробностей. Однако, оглядев зал, я неожиданно увидела знакомое лицо: в заднем ряду балкона сидела Мейбл. Должно быть, она незаметно пришла во время утреннего заседания и сейчас, подавшись вперед, внимательно слушала показания Керра. Мейбл была все так же стройна и хороша и, если не выпячивала подбородок, не выглядела упрямой и задиристой. Когда кэбмен покинул кафедру, Мейбл посмотрела на скамью подсудимых, и наши взгляды встретились. Я боялась, что она отвернется, но нет — девушка едва заметно кивнула мне. Окрыленная, я кивнула в ответ: ведь если сестра Неда не утратила веру в меня, значит, и вся семья думает так же?

Усилием воли я перевела взгляд на кафедру свидетелей. Томас Дауни, владелец бара на Сент-Джордж-роуд, опознал пару подсудимых и подтвердил, что обслуживал их чуть позже полудня. Он не был с ними знаком, но запомнил их по количеству выпитого виски и эля, а также по характерному акценту немца. По словам Дауни, супруги Шлуттерхозе вышли из заведения навеселе, при этом Ганс был одет в такую же куртку, как та, что лежала на столе с уликами. Также Дауни видел, что вуаль на шляпке Белль была опущена. В ответ Эйчисон выразил удивление.

— Почему же вы тогда уверены, что с мистером Шлуттерхозе была его жена?

— Вуаль была короткая и полупрозрачная. И фигура у нее такая же тощая.

Эйчисон как будто задумался, а затем вперился в меня взглядом. Я вся сжалась от ужаса. Выдержав театральную паузу, он обратился к свидетелю:

— Как бы вы охарактеризовали фигуру мисс Бакстер?

Внезапно осознав намерение прокурора, я похолодела. Дауни оглядел меня и пожал плечами.

— Пожалуй, она стройная.

— Такая же стройная, как миссис Шлуттерхозе? И если да, могли бы вы назвать мисс Бакстер тощей?

— Мог бы, наверное.

— Итак — подумайте хорошенько — возможно ли, что в тот день в компании мистера Шлуттерхозе вы видели мисс Бакстер?

Дауни поморщился, но кивнул.

— Возможно.

Боже милостивый! Даже я, далекая от юриспруденции, понимала, к чему клонит Эйчисон. Он не просто хотел представить меня главной злоумышленницей, но еще и намекал, что я физически помогала Шлуттерхозе похитить дочь моих друзей — при том, что Энни наверняка подтвердит, что я провела с ней весь день до вечера. Я в ужасе обернулась к своим адвокатам: не застал ли их врасплох новый поворот. Каски сгорбился на стуле, прижав руку к губам, но Макдональд невозмутимо смотрел вперед, почесывая подбородок и зевая.

Только бы ему удалось исправить положение при перекрестном допросе! Однако впоследствии выяснилось, что удар достиг цели. Эйчисон заставил усомниться Дауни и, вероятно, присяжных, и теперь владелец бара заявлял, что дамой под вуалью могла быть любая из нас.

Впервые со дня ареста я допустила мысль, что мы проиграем процесс и я закончу жизнь на виселице. Наверное, удивительно, что за долгие месяцы в тюрьме я не задумывалась, что меня могут повесить, но ведь невинным свойственно не верить в худшее, и я не была исключением.