Князь Гостомысл - славянский дед Рюрика - читать онлайн книгу. Автор: Василий Седугин cтр.№ 39

Пригляделся Гостомысл к хлебу, который ели саксы. Он был испечен из пшеницы, ржи или ячменя. В домах беднота, грязь, постелями служили изорванные и облезшие от долгого употребления шкуры, разное тряпье. Непролазная нищета. Что делать в этих краях, какую военную добычу найдешь?..

Франкский король совершил обманный маневр, запутал саксов и соединился с бодричами. Союзное войско расположилось на обширной равнине, поджидая противника. Вскоре он явился, стал строиться напротив.

Гостомысл с интересом разглядывал войско франков. Оно разительным образом отличалось от виденных им. Воины стояли не вразнобой, не толпами, как бодричи и саксы, а стройными рядами. Как потом узнает Гостомысл, строй значительно усиливал силу войска.

И экипировкой франки превосходили своих восточных соседей. Государство одело каждого воина или в кольчугу, или в металлический панцирь. Вооружение было сложным, тяжелым и богатым. В большом количестве имелись арбалеты, которые франки переняли у арабов; стрелы из них летели на большее расстояние, чем из лука, и точнее попадали в цель. Правое крыло прикрывала конница, также хорошо экипированная, даже кони имели защитное вооружение.

Перед войском на белом жеребце сидел король. Лет ему было около сорока. Волосы на крупной голове были коротко обрезаны и перетянуты золотым, инкрустированным драгоценными камнями ободком; на могучих покатых плечах покоился короткий белый плащ из драгоценной материи, отороченный каймой, которая была расшита серебряными нитями. Лицо издали было трудно разглядеть, но Гостомысл увидел небольшую бородку с усами, прямой нос. От его вида веяло величием и спокойствием, он внушал непоколебимую уверенность в превосходстве над врагами.

Саксы также становились в боевую линию. Длинные волосы их на макушке были связаны в пучки, лицо и тело многих вымазаны черной краской, чтобы напугать своим видом противника.

Каждый род у саксов строился клином; таким образом, строй саксов напоминал пилу, при соприкосновении с противником ее острые зубья дробили его на отдельные отряды, разделяя на мелкие части, которые легче было бить.

Бой начали бодричи. Они ударили мечами в щиты, издали воинственный клич и толпой кинулись на врага. Саксы ответили дружным криком, причем губы при этом они прикладывали к краю щитов, что усиливало громкость крика; загудели трубы, забили барабаны, воодушевляя воинов на бой.

Гостомысл видел, как два потока людей, словно две волны, налетели друг на друга, все завертелось, закружилось, раздались звон металла, дробные удары мечей, словно цепами молотили на гумне, над полем повис протяжный, леденящий душу вой тысяч глоток, к нему добавлялось ржание коней. Там творилось невообразимое.

Тотчас двинулась вперед пехота франков; она шла медленно, уверенно, всем своим видом показывая, что для нее нет преграды и только победа ждет ее в этом сражении. Колыхались стяги над головами воинов, покрытых плоскими шлемами; перед строем на боевых конях гарцевали командиры, они были в металлических доспехах, блестевших в лучах солнца; шлемы их украшали пышные перья, на плечах были пристегнуты короткие разноцветные плащи. Гостомысл залюбовался тем, как строго соблюдали воины боевой строй; шеренги колыхались при движении, однако никто не уменьшил и не увеличил шага, сказывалась выучка многих лет. И Гостомысл подумал, что ничего такого нет ни у бодричей, ни у новгородцев, и тяжелое предчувствие сдавило грудь: как-то будет развиваться дальше судьба славян, ставших соседями могущественной Франкской державы?..

Франки, приблизившись к противнику, начали постепенно ускорять шаг, а потом бегом устремилась на врага. Началась жаркая схватка.

В сражение втянулись все силы противостоящих сторон, только конница Карла стояла в бездействии, и Гостомысл чутьем уловил, что сейчас король двинет ее в обход саксов. Этот удар напрашивался сам собой, он мог привести к полному разгрому неприятеля. И точно: Карл поднял руку и махнул ею вперед. Тотчас конная масса сорвалась с места и понеслась по лугу, разворачиваясь для охвата врага. Стелились в стремительном полете кони, пригнулись к их гривам всадники, развевались короткие многоцветные плащи...

Но почти тут же из-за леса вырвалась конная лавина и направилась наперерез франкам; это была легкая кавалерия саксов. Гостомысл заметил, что многие из них скакали без седел, охлюпкой, рубашки пузырились у них за спиной, хищно поблескивали мечи и пики...

Увидев их, франки стали придерживать коней, заворачивая против внезапно появившегося неприятеля; строй их смешался, спутался, началась неразбериха, и в этот момент по ним ударили саксы. Начался встречный конный бой, яростный, жестокий и безжалостный.

Между тем пешие воины саксов выдержали первый напор объединенных сил, воины обеих сторон стали уставать и постепенно расходиться. Франки и бодричи пятились, отражая нападки наиболее азартных и горячих вражеских воинов, кинувшихся преследовать их; заодно они старались помочь уйти и раненым, кричавшим и взывавшим о помощи; некоторые из них брели сами, опираясь на пики и мечи, других вели под руки. Конники тоже разъехались в разные стороны.

Вокруг князя Велигора собрались сотские и тысяцкие. Лица их были разгоряченные, движения резкие, отрывистые, судорожные, они еще были во власти кипевшего боя.

– Крепко мы потрепали саксов, – горячился сотский Буеслав, невысокий, подвижный, коротконогий. – Надо собрать воедино воинов и снова ударить. Не выдержать им второго натиска!

– Только нападение надо сделать немедленно, пока враг не опомнился и не собрался с силами! – поддержал его тысяцкий Вереско, с мощной грудью и могучими руками.

– Так, так, так! – раздавались голоса других.

Велигор, прищурившись, посмотрел на неприятельский строй, на своих воинов, расходившихся по своим подразделениям, на небо, где сияло яркое солнце и не было ни одного облачка, как это часто бывает утром, вытер с лица обильно лившийся пот и произнес повелительно:

– Собирайте людей и по моему знаку нападем снова!

Вновь заиграли трубы, ударили барабаны, и бодричи, еще не остыв от прежней схватки, с азартом кинулись вперед. Гостомысл не утерпел, побежал вместе со всеми. Перед ним мелькали спины воинов, он старался обогнать кого-либо из них, но это ему не удавалось, все стремились на врага с большим воодушевлением и одержимостью. Приходилось преодолевать небольшой подъем, ноги спотыкались о какие-то предметы, может, брошенные щиты, трупы погибших или еще что-то, но он не замечал этого; голову замутил дурман, тело обжигало жгучим желанием схватиться с неприятелем, поразить, повергнуть, победить...

И вот уже перед ним воины бились на мечах. Он обежал их и увидел волосатое лицо и глаза с жестким, хищным взглядом из-под щита; не раздумывая, кинулся на сакса, ловко отбил пику и, чуть пригнувшись, ткнул острием меча в правое подреберье. Сакс на мгновенье с удивлением взглянул на него, потом его взгляд метнулся вверх, и он рухнул наземь, покрывая себя большим расписным щитом.

Но это Гостомысл увидел краем глаза, мельком, а сам уже рванулся в сторону, потому что на него устремился рослый сакс с длинным мечом. Гостомысл подставил щит, почувствовал тяжелый удар и радостно подумал, что щит выдержал, не раскололся, а могло быть и иначе, тогда бы ему против такого великана было невозможно устоять. Но теперь еще посмотрим кто кого! Отбивая удары, он заметил, что сакс медлителен, что удается упредить его на какие-то мгновения, а такие мгновения в схватках бывают решающими. И он чуть приоткрыл левый бок, приглашая на удар противника. Тот клюнул на это и взмахнул мечом, намереваясь поразить его, но на момент ослабил защиту, и Гостомысл опередил его, уколов в левую грудь...