Князь Гостомысл - славянский дед Рюрика - читать онлайн книгу. Автор: Василий Седугин cтр.№ 34

– Пора! – придушенно выкрикнул князь. – Знак из леса подан! Ратуйте, братцы!

Воины молча кинулись к башне. Сюкора хотел последовать за ними, но один из охранников остановил его:

– Стой здесь, князь. Мало ли что! А ты нам нужен живой и здоровый.

У Сюкоры от азарта предстоящей схватки горело все внутри, хотелось быть там, вместе со всеми, он еле сдерживался, притоптывая на месте и стремясь разглядеть, что же происходит возле ворот. Но тени от крепостной стены и строений скрывали происходящее.

И вдруг одновременно в нескольких местах вспыхнули факелы. Они горели в руках норманнов, это Сюкора сразу распознал по одежде и оружию. Норманнов было много, они заполнили все пространство перед воротами и башней, окружив его маленький отряд. Это была засада. Это был провал всего замысла. Сюкору будто обдало чем-то холодным, липкий пот выступил по всему телу, оно стало дрожать мелкой противной дрожью, и он ничего не мог поделать с собой.

«Как же так, ведь все было готово, никто не знал?» – повторял он про себя как заклинание...

Норманны двинулись к башне, послышались глухие удары мечей, крики, шум боя. Там шло уничтожение его людей. Там рушились его надежды на успех предприятия.

И вдруг на другой стороне улицы в свете нескольких факелов он увидел Вилибальда, одетого в доспехи, с длинным мечом в руках. Но не он привлек внимание Сюкоры. Рядом с ним стояла... Ривеське! Ужас охватил его: значит, она предала его, значит, он стал игрушкой в руках ее и Вилибальда!

Да, это было так и случилось тогда, когда она увидела Вилибальда, к которому приехала по заданию Сюкоры. Увидев красивого, высокого и могучего в плечах норманна, женщина от вспыхнувшей страсти потеряла разум. В первый же вечер она стала его любовницей и готова была сделать для него все, что прикажет.

А кто был для нее Сюкора? Мокрогубый юнец, подкидывающий драгоценности, и только. Вилибальд же щедро отдавал свою любовь да вдобавок заваливал щедрыми подарками. Что касается того, что он был иноземцем, то такие вопросы никогда ее не волновали, лишь бы ей было хорошо, а остальное не столь важно!

Ривеське тотчас, едва Сюкора поручил ей связаться с кривичским князем, сообщила о заговоре Вилибальду и стала помогать ему водить за нос своего бывшего покровителя. Они вместе с ярлом расставляли людей, готовили подставные встречи, направляли к Сюкоре посланцев, которые выдавали себя за гонцов Хвалибудия, а теперь заманили в смертельную ловушку, из которой, видно по всему, не было выхода.

Сюкора стоял в тени дома, Вилибальд и Ривеське его не видели. Но достаточно было какому-нибудь норманну с факелом перейти на другую сторону, как он был бы обнаружен. Сюкора стоял, замерев и боясь выдать себя лишним движением. Каждое мгновение он ожидал своей гибели.

И вдруг рядом с ним оказался какой-то мужчина. В темноте невозможно было разглядеть его лицо, но он был невысок ростом, в солидных годах. Почему он решил так, Сюкора не знал, но, видно, сработало чутье.

– Пойдем, князь, – сказал тот надтреснутым голосом. – Я спасу тебя.

Он завел его в свой дом, затем они спустились в подвал. Здесь мужчина зажег смолистый факел, и в короткий миг Сюкора разглядел его лицо. Оно было сморщено от старости, из-под кустистых бровей глядели острые глазки. Незнакомец отодвинул в сторону короба, за ними открылась кованная железом дверь; затем вынул ключи, сунул в отверстие, повернул. Раздался скрежет железа, и дверь отворилась, открывая узкий проход с бревенчатыми стенами и потолком.

– Смелее, князь, – сказал старик, ныряя в проем. – Это тайный выход из города. Норманны о нем не знают.

Он пошел первым, освещая путь неверным, колеблющимся светом факела. В коридоре было сыро, густо пахло плесенью, воздух был затхлым, порой становилось тяжело дышать, под ногами шмыгали крысы, попискивали мыши. Старик шел, не обращая внимания, следом спешил Сюкора.

Наконец они уткнулись в другую дверь, также окованную железом. Проводник открыл ее другим ключом, и они вышли на свежий воздух. Некоторое время стояли, переводя дыхание. Наконец Сюкора спросил:

– Кто ты, старче, и почему взялся помочь?

– Я – смотритель тайного выхода, назначен князем Буривым. Только он один знал о существовании его да еще я. После гибели князя буду стеречь эту тайну, чтобы передать ее новому князю. Что касается тебя, то все произошло случайно. Я сидел под открытым окном и услышал ваш разговор с воинами. Понял, что вы решили вызволить город от проклятых норманнов. Они убили семью моего сына, второй сын погиб в сражениях с ними. Я буду мстить им, чем смогу. Поэтому-то и решил спасти тебя. Уходи, князь, да помогут тебе боги в борьбе с проклятыми разбойниками.

Старик нырнул в дверь, захлопнул ее, сомкнулись ветви кустарника, сделав дверь невидимой. Сюкора немного постоял, а потом двинулся по лесу в сторону заката...

Вилибальд, подавив мятеж и уничтожив сосредоточившиеся возле Новгорода отряды Сюкоры, бросил силы против племени чудь, сломил сопротивление и обложил его данью. Таким образом, ему стали подчиняться племена чудь и славене, а также русы – часть славен, жившая в городах Руса и Старая Руса, селениях Русье, Порусье, Околорусье, Русыне на Луге, Русском, что в Приладожье, в деревнях на двух реках с названиями Русские; Ильменское озеро они называли Русским. Они сохранили память о том, что когда-то обитали на берегах Балтийского моря в сильном и могучем государстве, называемом Русиния, и продолжали именовать себя русами.

Гостомысл и Раннви молча наблюдали, как приближаются неизвестные суда. Вот одно из них приткнулось к борту их шнека, моряки зацепили его баграми, и к ним перепрыгнуло несколько человек. Один из них, разодетый в разномастную, дорогую одежду и увешанный оружием, удивленно воскликнул:

– Ба! Да здесь женщина!

Раннви обернулась к Гостомыслу, сказала испуганно:

– Это не скандинавы! Они изъясняются на каком-то неизвестном мне наречии.

Гостомысл облегченно вздохнул, ответил:

– Это славяне. Они говорят на моем родном языке.

И громко обратился к морякам:

– Привет, братья! Вы видите перед собой своего брата-славянина!

– И как же ты здесь оказался? – спросил разнаряженный.

– Убегаем из рабства.

– И кто ты таков, беглый раб? – шутливо и доброжелательно продолжал выспрашивать моряк.

– Я сын новгородского князя. Зовут меня Гостомысл.

– Княжич, значит! Что ж, приветствуем тебя, княжич Гостомысл. А я предводитель морских вольных людей Стрижак. Кто с тобой – сестра или жена?

– Невеста. Она из норманнов и по-славянски говорить пока не научилась.

– Все равно ей от нас почет и уважение. Прошу пересесть на наш корабль. Мы окажем вам достойный прием!

Раннви не понимала, о чем говорили между собой Гостомысл и моряк, но по оживленным и веселым лицам догадалась, что беда миновала, и спросила: