Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью - читать онлайн книгу. Автор: Василий Седугин cтр.№ 21

Федор оглянулся. Рядом стояла женщина лет двадцати пяти, одетая в недорогую заячью шубку. Лицо приятное, глаза скорбные.

– Да, был под началом князя Юрия Долгорукого.

– Не знаешь ли чего о судьбе мужа моего, Степана Овражного?

Федор подумал, ответил:

– Не припомню. Кажется, не встречался такой. Да и водил я людей не здешних, а из-под Суздаля.

– Ушел и не вернулся. И что с ним могло случиться?

– Битва была жестокая. Много погибло наших.

– С кем бились-то? С половцами, что ли?

– Да нет, русы с русами сражались.

– Как же до жизни такой дошли, что свои со своими бьются?

– Князья никак землю поделить не могут.

– Чего делить? Земли немерено. Во-о-он ее сколько лежит, нетронутой, безлюдной. Бери, сколько хочешь. Зачем воевать-то?

Федор пожал плечами: сам задавал себе такой вопрос и не находил ответа.

Женщина, понурив голову, ушла.

На другой день Федор стал нанимать на работу пильщиков и возчиков. Надо было до таяния снега вывезти часть бревен и приступить к ремонтным работам на крепостной стене. Мужики до хрипоты спорили, настаивая на местных ценах; Федор гнул свое: ему надо было беречь княжескую казну, остатки будет легко присвоить, и он был неумолим.

Потом три дня выбирали делянки для рубки. Наконец нашли рощу со столетними дубами. Весна затягивалась, поэтому удалось на санях вывезти до полусотни возов. Федор выехал в другие города, наладил работу и там.

Когда вернулся в Кснятин, работа возле крепостной стены кипела вовсю. На большом пространстве были разбросаны ошкуренные бревна, было заведено несколько срубов. Стучали топоры, раздавались задорные голоса плотников. А в сторонке пылал большой костер, над ним был подвешен котел, в котором варился обед. Федор пошел на мясной запах. К его удивлению, возле костра орудовала та женщина, которая недавно интересовалась у него судьбой своего мужа. Сегодня у нее был совсем другой вид. Она стояла, раскрасневшаяся от огня, из-под косынки выбивалась прядь волос, голубые глаза лучились, и он не утерпел, спросил с улыбкой:

– И чем кормишь работников, повариха?

Она ответила улыбкой на улыбку, проговорила степенно:

– Похлебка гороховая с мясом. Может, и тебе, боярин, чашку налить?

– Не откажусь, коли от чистого сердца.

– По-другому не умеем.

Подходили плотники, она наливала им в чашки, они садились на разбросанные чурбаки, принимались за еду.

Федор выхлебал чашку, поблагодарил:

– Спасибо, хозяюшка. Готовишь очень вкусно.

– А какие Авдотья пироги печет! Пальчики оближешь, – раздался голос одного из плотников.

– А тебя потчевала? – спросил другой.

– А как же!

– Может, вы их вместе пекли?

– Может, и так!

Раздался хохот.

– И-и-и, охальники! – устыдила их Авдотья. – Несете такое, слушать противно! И не стыдно наговаривать на человека?

– Да полно тебе, Авдотья, – миролюбиво проговорил один из работников. – Чего с нас взять? Мужики и есть мужики. Язык-то без костей!

Федор усмехнулся и пошел по своим делам, а перед глазами стояла ладная фигурка Авдотьи, и мысли невольно вновь и вновь возвращались к ней. Он вдруг почувствовал смутное влечение к этой женщине. Что значит долго не видел жены!

На другой день он вновь заявился на обед, бочком-бочком подступил к поварихе, сказал игриво:

– Понравилось мне вчера твое варево. Не против бы похлебать с тобой из одной чашки!

У нее на щеках выступил багрянец, а глаза потемнели. Она ответила глухо:

– Небось боярин развлечение ищет? Так лучше бы с кем-нибудь другим позабавился.

Кровь бросилась в лицо Федору. Он пробормотал что-то невразумительное, съел свой обед в сторонке ото всех и больше к костру не заявлялся.

Целый месяц мотался он от города к городу, вникал в дела, поторапливал, подгонял, распекал нерадивых. Он уже успел забыть про этот случай, как неожиданно под вечер, возвращаясь к дому воеводы, услышал знакомый голос:

– И что боярин обходит нас стороной? Аль чем обидели невзначай?

Федор оглянулся: Авдотья! Такая же стройная и ладная, только еще более красивая лицом в трепетном свете заходящего солнца. Он почувствовал, как грудь его стала заливать нежность, но не подал вида, ответил:

– Замотался совсем. А ты мужиков ужином накормила?

– Ужинают они по домам. Я только обед им готовлю.

– Я до сих пор твой гороховый суп вспоминаю…

– Ишь ты! Даже не ожидала, какой уважительный у нас боярин.

– Да что – уважительный! Я правду говорю.

Он хотел было добавить, что будет не против, если она пригласит его к себе отужинать, но побоялся обидеть и промолчал.

Она некоторое время постояла, потом, чуть вздохнув, проговорила:

– Что-то заболталась, меня ведь дети ждут.

И ушла.

И вот с этого момента стал думать о ней Федор все чаще и чаще. Узнал, где стоит ее дом (в маленьком городке это было сделать нетрудно), часто – надо и не надо – проходил мимо, надеясь нечаянно встретить. Порой совсем было уже решался зайти, но в последний момент передумывал и завертывал обратно.

В конце мая, в последний день Ладиной седмицы по старой вере и в день поминовения святых Бориса и Глеба по христианской вере, собрался и стар, и млад на лугу возле Волги. Располагались на лужке семьями, раскладывали еду и питье, варили на кострах различное кушанье, праздновали, веселились. Молодежь завела хороводы.

И пришла Волыня Свароговна,

И едва на качели встала —

Поднял Ра на небо качели.

Поднял выше гор Алатырских,

Выше облаков поднебесных,

Выше птиц под небом летящих…

Со скуки пошел на луга и Федор. Не спеша прогуливался, поглядывал на народ. Его звали то к одной семье, то к другой. Он не отказывался; отдав должное, шел дальше. И вдруг словно по сердцу:

– Боярин, загляни и к нам, не побрезгуй угощением!

Так и есть: Авдотья! На травке разложена цветная скатерть, на ней хлеб, жареная рыба, кусочки мяса и глиняный кувшин, наверняка с вином или медовухой. Рядом с ней резвились два мальчика.

У него от выпитого вина, а больше от ее ласкового, приветливого взгляда приятно закружилась голова и теплом обдало грудь. Он чуточку поколебался, почему-то опасаясь первого шага, но потом решительно направился к ней.

– Мир вашему семейству! Принимайте гостя.

– Присаживайся, боярин. Чем богаты, тем и рады. Дети, угощайте дядю.