Бомбы сброшены! - читать онлайн книгу. Автор: Гай Пенроуз Гибсон cтр.№ 45

В боях наступает перерыв в несколько дней, и я решаю воспользоваться этой паузой, чтобы ненадолго слетать в Берлин. На обратном пути я приземляюсь в Гёрлице, навещаю родных и лечу дальше на восток через Фёслау возле Вены. Я остановился у своих друзей, и рано утром меня подняли телефонным звонком. Оказалось, кто-то искал меня по телефону всю ночь. Выяснилось, что из штаба рейхсмаршала звонили в штаб группы в Хуши, и уже оттуда начали разыскивать меня по всему предполагаемому маршруту. Я немедленно звоню в штаб Геринга, и его адъютант передает мне приказ немедленно прибыть в Берхтесгаден. Я начинаю подозревать, что этот вызов связан с новой попыткой перевести меня на штабную работу, или навязать службу в каком-нибудь спецподразделении. Поэтому я спрашиваю адъютанта:

«Чем это все для меня закончится?»

Так как он меня хорошо знает, то успокаивает:

«Ничего плохого».

И все-таки, когда я лечу над Дунаем, меня продолжают грызть смутные опасения. Погода просто отвратительная. Нижняя граница облачности проходит на высоте всего лишь 40 метров, почти ни один аэродром не дает посадки. Знаменитый Венский лес полностью окутан густым туманом. Я лечу вверх по долине от Сент-Пельтена к Амштетту и оттуда в Зальцбург, где и приземляюсь. Меня уже ждут, и на автомобиле мы отправляемся в охотничий домик рейхсмаршала, расположенный в Оберзальцберге недалеко от Бергхофа. Геринг находится на совещании у фюрера, и нам приходится ждать его возвращения. Его дочь Эдда превратилась в совсем взрослую, хорошо сложенную девушку, и ей разрешают посидеть вместе с нами. После недолгой прогулки по саду беседа принимает официальный характер. Я сгораю от нетерпения узнать, чем объясняется этот вызов. Дом и сад отличает изящная простота, ничего вульгарного или вызывающе богатого. Семья рейхсмаршала ведет простую, скромную жизнь. Геринг дает мне официальную аудиенцию в светлом кабинете с многочисленными окнами, сквозь которые можно видеть величественные горные хребты, вершины которых сверкают на ярком весеннем солнце. Рейхсмаршал питает явное пристрастие к старым обычаям и костюмам. У меня просто не хватает слов, чтобы описать его одеяние, напоминающее римскую тогу красно-коричневого цвета, скрепленную золотой брошью. Для меня все это ново и странно. Геринг курит длинную трубку. Ее разноцветная фарфоровая чашечка упирается в пол. Сначала Геринг молча разглядывает меня, а потом начинает говорить. Меня вызвали ради того, чтобы вручить еще одну награду. Он прикалывает мне на грудь Золотой знак с Бриллиантами за боевые вылеты, на котором красуется число 2000. Именно столько вылетов я совершил к этому времени. Это совершенно новая награда, и я первым из германских летчиков получаю ее, так как никто больше не совершил такого количества боевых вылетов. Знак сделан из чистого золота, в центре расположен платиновый венок с перекрещенными мечами. Под венком находится небольшая подвеска с числом 2000, выложенным крошечными бриллиантами. Я рад, что эту награду не сопровождают никакие неприятные дополнения, как всегда случалось ранее.

После этого мы обсуждаем ситуацию на фронте. Геринг считает, что мне не следует терять время и лучше поскорее вернуться в свою часть. Но я и так собирался сделать именно это. Рейхсмаршал добавляет, что армия готовит крупное наступление на нашем участке фронта, которое начнется буквально через несколько дней. Он только что вернулся с совещания у фюрера, на котором ситуация на фронтах обсуждалась в мельчайших деталях. Геринг несколько удивился тому, что я, находясь на фронте, не заметил подготовки к наступлению. В нем будут участвовать около 300 танков. Я невольно насторожился. Это число меня несколько удивило. Русские не раз бросали в бой и большее количество танков, однако нам давно уже не удавалось собрать такой ударной группировки. Я отвечаю, что верится во все это с большим трудом. Потом я спрашиваю, не может ли он немножко разгласить военную тайну и назвать мне номера дивизий и число танков в них. Ведь я прекрасно знаю части, расположенные на нашем участке фронта, и их силы. Буквально накануне отлета с фронта я разговаривал с командиром 14-й танковой дивизии генералом Унрейном. Это было всего пару недель назад, и генерал с горечью пожаловался мне, что у него остался всего один танк, и тот небоеспособный. Эта машина была переоборудована в подвижной пункт связи с авиацией. Именно такие машины на поле боя наводили наши «Штуки» на цели, которые его танки не могли уничтожить самостоятельно. Таким образом, я совершенно точно знаю силы 14-й танковой дивизии. Рейхсмаршал с трудом верит мне, так как ему сообщили совсем иные сведения об этой дивизии. Он говорит мне наполовину в штуку, наполовину всерьез:

«Если бы я не знал вас, то за эти слова немедленно отправил бы под арест. Но мы сейчас все выясним точно».

Он подходит к телефону и вызывает начальника Генерального Штаба.

«Вы только что сообщили фюреру, что для участия в предстоящей операции будут привлечены 300 танков».

Телефон работает прекрасно, и я слышу каждое слово.

«Да».

«Я хочу знать номера задействованных дивизий и количество танков в них. У меня находится человек, который отлично знаком с ситуацией».

«Кто это?» — спрашивает начальник Генерального Штаба.

«Это один из офицеров, которых вы прекрасно знаете».

Начальник Генерального Штаба, к несчастью для себя, начал именно с 14-й танковой. По его словам, в дивизии числилось 60 танков. Геринг еле сдержался.

«Мой человек утверждает, что в 14-йтанковой дивизии имеется всего один танк!»

На другом конце линии воцаряется долгое молчание.

«Когда он покинул фронт?»

«Четыре дня назад».

Снова долгая пауза. Потом мы слышим:

«40 танков находятся в пути на фронт. Остальные находятся в ремонтных мастерских, но обязательно прибудут в свои части к началу наступления, поэтому мы дали верные сведения».

Потом следует такой же расплывчатый ответ относительно других дивизий. Геринг в бешенстве едва не разбил трубку об аппарат.

«Вот так все и делается! Фюреру дают совершенно ложную картину, которая основана на абсолютно неверных данных, а потом удивляются, почему наши операции не приносят ожидаемого успеха. Сегодня, благодаря вам, это случайно прояснилось. Но слишком часто все наши планы оказывались построенными на песке! Система коммуникаций южного крыла фронта подвергается постоянным ударам вражеской авиации, и один бог знает, сколько танков из этих 40 доберутся до фронта, и когда это произойдет? Кто знает, имеются ли в ремонтных мастерских необходимые запасные части, и сумеют ли они завершить ремонт к намеченному сроку? Я немедленно доложу обо всем фюреру».

Геринг даже не пытается скрыть своего гнева. Потом он умолкает.

Когда я летел обратно на фронт, то невольно вспоминал все, что недавно услышал. Какова цель этих неточных или попросту фальшивых докладов? Случайность это или преднамеренная ложь? В любом случае тот, кто делает это, помогает врагу. И где находится источник всех этих преступлений?

* * *