Золото мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 61

Старик наклонился вперед, с тяжелым кряхтением осмотрел грубо порубленные слитки, потом выпрямился, тронул мальчика за плечо:

— Это долгая работа, князь, ты должен понимать. Найти заклады, старые свитки, поднять расходные книги и счесть остатки по долгам…

Мальчишка поднялся и выскочил за дверь.

— …Нужно взвесить и исчесть стоимость золота, отнять десятую часть, которую мы берем за обмен монет из разных стран.

— Я подожду, Альбрехт, — сел на лавку у стола Юрий Семенович. — Дольше добирался, чтобы ныне нескольких часов пугаться.

— Весы и расходные книги ныне принесут. Закладные грамоты и заклады старые сыщут за час, может и ранее.

— Хорошо, — широко раскинул руки на столе князь Друцкий. — А скажи мне, Альбрехт, отчего пустынен так город твой ныне? Раньше, бывало, без драки до твоей лавки и не дойти было. Лаялись с русскими гостями все, кому не лень. А ныне сами дорогу загодя уступают, и ни одного меча на улице я не заметил.

— Откуда мечам взяться после королевской-то коронации? — поразился ростовщик. — Али не слыхал ты, князь, о том, как у нас король Кристиан присягу у подданных принимал?

— Кристиан, король датский? — навострил уши Зверев.

— Он самый, король датский, шведский и норвежский, — кивнул хозяин. — Значит, и до Руси вести дошли?

— Нет, Альбрехт, про здешние события нам никто не сказывал, — покачал головой Юрий Семенович.

— Вот как? Нам здесь казалось, о том на каждом углу речи ведут. А коронация сия так случилась. Прибыл король наш славный Кристиан второй Ольденбургский к стенам Стокгольма, дабы у нас в нашей Сторчюрке [38] корону Шведскую принять. Однако же горожане наши, изрядно слухов недобрых о его величестве наслушавшись, заперли ворота и короля в город пускать отказались. Король же, никакой обиды не выказав, к воротам городским вышел, в глупостях юношеских покаялся, слухи все опроверг, крестом Божьим, могилой матери и честью поклялся, что притеснений никаких горожанам не причинит, что уже издал законы новые, кои бремя податей старых зело умаляют, и новые указы, что жизнь люду облегчат, замыслил. Соблазнились горожане наши посулами такими, открыли ворота королю и свите его. Въехал он честь по чести, дворянам нашим поклонился, на коронацию всех созвал, милости раздавал без счета. Нарадоваться не могли шведы новому королю своему, его милости и разумности.

Ростовщик, вспоминая недавние события, прокашлялся, покачал головой:

— Короновался наш король, затеял празднества, что несколько дней длились. И вот в один из дней созвал снова Кристиан всех дворян Стокгольма, людей знатных и уважаемых, бюргеров многих богатых. А как собрались они, загнали их всех в подвалы каменные и повязали люди из свиты королевской, да те городские, что издавна верны королю были. Король всю приглашенную знать в колдовстве обвинил, в ереси и предательстве веры Христовой. Да, само собой, к смерти разом и приговорил. Два дня костры на площадях горели, пока всех попавшихся в королевские руки на небеса вознести удалось. [39] По всем улицам плач, беготня стояли, крики о помощи. Мало ведь отцов перебить, чтобы добро в казну переписать, надобно еще и дворню, жен, детей переловить, убрать подальше, в рабство в дальние края продать. Четыре полных корабля невольников Кристиан отсель вывез. Посему и пусто ныне стало на улицах. Ходить-то, почитай, боле некому. С тех пор, как веселье королевское окончилось, я и сам уж давно меча дворянского на поясе ни у кого не видывал.

— Четыре корабля невольников? — встрепенулся Андрей. — Куда же он их всех дел?

— Сказывали, в Любек отправил. С Ганзой у короля отношения плохие, зато с бургомистром Любецким, Юргеном Вулленвевером, дружеские, просто не разлей вода! А у вас, что, в рабах крепких нужда возникла? Так праздник сей королевский не вчера, он еще три года тому как случился!

— Странно, что не слышали. Барон Тюрго о подобных эпизодах из жизни своего правителя ни разу не помянул. Хотя как раз он, слуга Кристиана, мог считать, что король поступил совершенно правильно.

— Я вот о чем думаю, князь, — прокашлявшись, заговорил о деле ростовщик. — После тех дел у нас упадок изрядный в делах случился. Многие корабли без дела стоят, а иные и вовсе без владельцев на рейде качаются. Некоторые под залогом и не выкуплены уж давно. Что, если в счет разницы меж золотом и долгом, Юрий Семенович, я тебе неф предложу. Совсем новый, исправный, полностью снаряженный и даже с добром, что для себя прежними хозяевами приготовлено. Мыслю, потеряю я на этой сделке изрядно, но сие в счет комиссии пустить можно. Сниму судно с кошта своего — тоже изрядное избавление. Что скажешь, княже?

— Интересное предложение, — вопросительно глянул на Андрея князь Друцкий. — На хороший, трехпалубный неф, коли и трюм считать, король Кристиан невольников сотни четыре мог загнать. А то и пять.

— Не жалеючи, и все восемь втиснуть легко, — добавил ростовщик.

— Сперва посмотреть нужно, — ответил Зверев. — Потом уж решать.

— Это верно, — согласился хозяин, — обязательно нужно посмотреть. Сигерд может любого из вас проводить на пристань, к лодке и доставить на борт.

— Я съезжу, — кивнул Андрей. — Жалко, Лучемира нет. Ладно… Тришка, Риус, Васька, на вашей совести будет. Со мной ступайте.

Они спустились к входным дверям, остановились, дожидаясь слугу.

— Скажи, княже, — поинтересовался рыжий мальчишка. — А отчего король здешний горожан в колдовстве обвинял? Чего просто так не покарал, за измену? Они ведь ему ворота не открыли!

— По здешним законам, — ответил Зверев, уже разгадавший эту странность, — все добро еретика в казну переходит и тому, кто о колдуне донес. Раз король их обвинил, значит, и все добро казненных за колдовство — его стало по закону.

— А много тому, кто колдуна выдал, достается? — спросил косой Васька.

— Половина, — пожал плечами князь. — Половина — доносчику, половина — в казну.

Неф оказался посудиной, внушающей изрядное уважение. Вдвое длиннее ушкуя, вдвое выше, вдвое шире, он был судном на порядок солиднее. Если Андрей мог взять себе на борт полсотни человек и тонн двести груза, то вместительность нефа была больше почти «на ноль»: нолик в конце числа приписать следовало. Две мачты, двухэтажные надстройки, промежуточная грузовая палуба над трюмом. Настоящая плавучая усадьба! Выглядел корабль вполне крепким, без следов гниения, поломок, без свежих досок, свидетельствующих о недавнем ремонте.