Спецоперации Второй мировой - читать онлайн книгу. Автор: Януш Пекалкевич cтр.№ 61

Там в это время, видимо, нашлись более важные дела, так что нам пришлось прождать целых две недели, пока не пришло разрешение передать в Лондон радиограмму с предложенным нами текстом.

31 марта я вручил текст радиограммы нашим радистам с указанием передать ее по всем задействованным в игре каналам связи (их в то время оставалось десять) на следующий день. Дата 1 апреля представлялась мне особенно значимой.

В полдень следующего дня мне доложили, что Лондон принял и подтвердил получение радиограммы по четырем каналам. По остальным каналам связи ответа не последовало.

Операция «Нордполь» таким вот образом и закончилась.

Усилия секретных служб союзников в результате наших действий провалились, что не дало им возможности закрепиться тогда в Голландии. Это было реально сдвинуто на целых два года, что позволило нам предотвратить создание на территории страны вооруженных отрядов и организаций для проведения саботажа и террора в тыловых районах «Атлантического вала».

«Игра» вместе с тем привела в целом к разгрому подполья в Голландии, нанеся союзникам большой урон.

(По рассказам самого похитителя — Рене Душе)

Рене Душе — житель города Кан, по профессии маляр, был членом местной организации французского движения Сопротивления, являясь ее связным. Проникнув в канский филиал «организации Тодта», которая вела строительство «Атлантического вала», ему удалось похитить план-карту района Нормандии, в чем ему помогли случай и находчивость.

В первые числа мая на доске объявлений мэрии Кан было вывешено объявление, в котором говорилось, что «организации Тодт» требуются маляры для проведения небольших ремонтных работ в ее помещениях. Конечный срок предложений завершался к концу дня 6 мая. Рене Душе, подъехавший к мэрии на стареньком своем грузовичке по каким-то делам, заметил это объявление. Была, однако, уже середина дня 7 мая.

Другой на его месте ничего предпринимать бы и не стал из-за опоздания. Но он был, как говорится, себе на уме, понимая, что таким образом можно получить сведения, представляющие интерес для его товарищей. Душе, в некоторой степени изучивший немецкий язык еще мальчишкой, быв тогда в Лотарингии, знал, что упомянутая организация занималась строительством «Атлантического вала», а из разговоров ее сотрудников между собой можно было бы извлечь немало интересного. Желание поводить немцев за нос у него было огромное.

Душе рассудил: «Попав к немцам, почему бы не подложить им какую-нибудь свинью, о чем можно было бы рассказать потом друзьям за рюмкой кальвадоса».

В вестибюле мэрии он навел необходимые справки и обратился к некоему Постелю, начальнику отдела по гражданским делам.

Немного подумав, тот рассудил, что из-за опоздания придется обращаться в эту организацию непосредственно.

Строительное управление организации находилось в центре города на авеню де Богатель, являясь филиалом главного управления в Сен-Мало и располагаясь в трех зданиях. В двух находились различные административные отделы, а в третьем — технический, занимавшиеся изготовлением карт и схем и вместе с тем заключением договоров на поставку строительных материалов и осуществление работ…

В пятидесяти метрах от главного входа в четырехэтажное массивное здание улица была ограждена забором из колючей проволоки. Припарковав автомашину, Душе вылез из нее, дружески улыбаясь. Из постовой будки, окрашенной черными и белыми полосами, вышел часовой и крикнул: «Стой!», направив на него винтовку.

Душе объяснил, что пришел по объявлению на работу. Часовой не понял его ломаного немецкого языка и приказал убираться вон. В это время к ним подошел другой часовой, заинтересовавшийся, что происходит. Чтобы пояснить свое намерение, Душе, воспользовавшись стеной будки, стал изображать движения маляра. Однако тут же получил оплеуху и пинка, что едва устоял на ногах, но был сопровожден в комнату, находившуюся прямо у входа.

Бывший там чиновник что-то быстро сказал ему по-немецки, но он ничего не понял. Появившийся в комнате какой-то начальник — обербауфюрер с моноклем в глазу на довольно сносном французском объяснил ему, что подлежит наказанию за шарж на фюрера. [66] Душе недоуменно посмотрел на него, а когда до него дошел смысл сказанного, попытался объяснить, что у него и на уме-то не было нанести оскорбление немецкому руководителю и что он — маляр, пришедший по объявлению на работу. Рассмеявшийся бауфюрер вызвал офицера, занимавшегося ремонтными работами.

Тот повел его по лестнице двумя этажами выше. До войны это был жилой дом преуспевающего коммерсанта. Появившиеся в комнатах железные шкафы для документов, щелканье каблуками сапог и лающие возгласы «Хайль Гитлер!» составляли гнетущий контраст с изящными фресками и колоннами.

Обербауфюрер объяснил Душе, что речь идет о несложной работе — переклеивании обоев в двух помещениях на втором этаже. Может ли он представить смету расходов?

Душе быстро прикинул, какой примерно счет могли представить его возможные конкуренты. Видимо, они запросили небольшую сумму, рассчитывая на новые заказы, но за спасибо, явно, работать не согласились.

Осмотрев помещения, Душе назвал сумму в двенадцать тысяч франков, что наверняка должно было быть на добрую треть меньше суммы, запрошенной конкурентами.

— Представьтесь господину Шнеддереру, производителю работ, — произнес офицер.

Душе так и не понял, какой интерес представлял лично для Шнеддерера ремонт этих помещений. Видимо, он считал себя непризнанным архитектором по интерьеру…

Это был неуклюжий человек с большой лысиной на голове и глубоким шрамом на правой щеке. На нем была форма «организации Тодта» с украшенным серебром воротом и повязкой со свастикой на рукаве. Нашего маляра он принял в своем служебном кабинете на втором этаже. Разговор пошел об оформлении стен обоями с изображением голубых всадников на желтом фоне или серебряных орудий на голубом косогоре.

Найти подходящие обои и все необходимое было чрезвычайно трудно, но Душе пообещал завтра же принести соответствующие образцы. Остаток дня он провел за изучением каталогов, а вечером в кафе встретился с Дюме, бывшим владельцем гаража, и Дешамбре, жестянщиком, которым рассказал о полученной работе в «организации Тодт» и представляющейся возможности извлечь из этого определенную пользу.

Дюме отнесся к его сообщению с восторгом, но попросил быть осторожным.

Душе с пляшущими чертиками в глазах отреагировал на это по-своему:

— Дорогой друг, ведь я — Душе и могу проделать с немцами такие штучки, на которые никто другой не способен. И почему, как ты думаешь? Да просто хотя бы потому, что они будут принимать меня за законченного дурака и вести между собой разговоры, не обращая на меня никакого внимания. Должен заметить, что они довольно болтливы.