Война от звонка до звонка. Записки окопного офицера - читать онлайн книгу. Автор: Николай Ляшенко cтр.№ 117

В землянке на передовой

Ночь была теплая и какая-то влажная, душная. Ветра не было. Низко висевшие тучи грозились дождем. Молодая трава уже путалась под ногами, но еще не шелестела, как летом. Хвойный аромат в лесу смешивался с болотной прелью близлежащего озера. Идти было тяжело, мы приближались к передовой. Требовались исключительная осторожность и внимательность, так как линии обороны воюющих сторон находились здесь очень близко, более того — в одном лесу! И эхо разносило малейший шорох или звук равно в обе стороны. А нас шло четверо, и лес был старый, и двигались мы в темноте, почти ощупью...

Была глубокая ночь, на передовой стояла мертвая тишина. Но эта тишина была обманчивой и затаенной, чреватой угрозой. Никто не спал. Обе стороны молчали, но стрельба могла возникнуть в любую минуту, к тому же в такую пору чаще всего действовала разведка. По всему по этому шли мы полусогнувшись, вслушиваясь в окружающие шорохи, напряженные, готовые в любой момент обнять землю, кажется, еще в миг зарождения самого выстрела. Шли молча, редкой цепью, угадывая во тьме силуэты друг друга. Мы поднимались на небольшой холмик, когда один из идущих впереди споткнулся и, покатившись, упал куда-то вниз.

— Тьфу, будь ты проклято! — громким шепотом выругался полковник где-то внизу. — Сколько раз здесь хожу и почти каждый раз падаю в эту проклятую яму.

Поняв, что впереди яма, я стал осторожно спускаться, ухватившись за впереди идущего автоматчика.

— Ну, теперь уже близко, — опять услышал голос полковника.

На дне ямы под ногами постукивали камни, шуршала щебенка и пересыпался песок. Похоже, мы теперь двигались по дну каменистого карьера. Прошли еще немного карьером и оказались в довольно просторной землянке, стены ее были выложены из камня, потолок бревенчатый и, видимо, не в один накат. Горело несколько коптилок. Землянка была набита людьми, сидели, лежали на песчаном полу, и все, как один, курили. Воздух был спертым и тяжелым. Полковник, войдя в землянку, покрутил носом, сказал сокрушенно:

— Опять курите в землянке. Зимой говорили, на улице холодно, а теперь почему? Курите — где едите и отдыхаете!

Солдаты повскакивали, приняв положение смирно, некоторые прятали курево в рукава, другие мяли и незаметно бросали под ноги. Старший лейтенант, сидевший в переднем углу, скомандовал:

— Смирно! — Браво выскочил к командиру и доложил: — Товарищ полковник, на вверенном мне участке обороны никаких происшествий не случилось!

— Ну, а как ведет себя огневая точка противника? — спросил полковник.

— После того как ее накрыла наша артиллерия, — доложил старший лейтенант, — с неделю молчала, а сейчас снова ожила.

— Ну вот, а докладываешь, что никаких происшествий не случилось! Значит, новое появление огневой точки противника — это для тебя не происшествие?

— Виноват, товарищ полковник!

— А как связь с правым и левым соседями?

— Нормальная, — ответил старший лейтенант.

Заметив, что солдаты все еще стоят, полковник махнул рукой вниз:

— Да вы садитесь, чего стоите? — Указал на меня, отрекомендовал: — Инспектор. Из нашего корпуса.

Я поздоровался со старшим лейтенантом и солдатами.

Закончив разговор со старшим лейтенантом, полковник подошел к солдатам, запросто сел между ними, и у них пошел оживленный разговор, сдобренный острыми шутками и прибаутками комдива, от которых солдаты хором покатывались со смеху.

Я тем временем завел беседу со старшим лейтенантом. Прежде всего поинтересовался, есть ли в его роте партийная организация.

— Есть, — ответил старший лейтенант.

— А кто парторг роты?

— Парторгом у нас комвзвода лейтенант Кирилов. — И поспешно добавил: — Он только что ушел на огневые точки.

Мне очень хотелось посмотреть и послушать парторга непосредственно на огневых позициях, посмотреть его работу с людьми в действии, так сказать, у станка.

Взяв связного, я объяснил полковнику, что должен поговорить с парторгом, а он сейчас на огневых позициях, и попросил комдива подождать моего возвращения. Он смерил меня подозрительным взглядом и скороговоркой, как бы между прочим, проронил:

— Ну-ну, давай, давай, майор!

Парторг Кирилов

Парторга я нашел в дзоте, он говорил с сержантом:

— Вот это тебе вторая рекомендация, ее Кирилов дал. Но надо еще одну. А вот где ее взять?

— Здравствуйте, товарищи! — войдя в дзот, произнес я.

— Здравия желаем, товарищ майор! — ответило из полутьмы несколько голосов.

— Инспектор политотдела корпуса, — отрекомендовался я, предъявив служебное удостоверение.

Подал всем руку и попросил парторга продолжать, а сам присел на ящик сбоку.

— Устав читаете? — спросил бойцов парторг.

— Да как же мы будем читать, товарищ лейтенант, если только начнем читать, а у нас тут же приходят и забирают его, говорят: «Нам самим нужно изучать».

Парторг растерянно стал что-то искать в полевой сумке, в карманах, даже вокруг себя и, ничего не найдя, пообещал:

— Ну хорошо, я принесу вам устав.

Перед боем боец передает замполиту заявление о вступлении в партию

Принятие присяги

Видя неудовлетворенные лица солдат, я открыл планшет, достал экземпляр «Устава ВКП(б)» и вручил его сержанту.

— Вот спасибо, товарищ майор! — заговорили солдаты. — Давно просим: «Дайте нам устав!» — а нам все только обещают.

— Да вы знаете, товарищ майор, — пожаловался парторг, — я уже не раз обращался и к секретарю партбюро полка, и к инспектору политотдела, так они дадут один-два экземпляра — и все, а у меня девятнадцать коммунистов в семи-восьми местах, и каждая группа просит отдать ей устав «навечно». Да еще раненые уносят, будто в госпитале не смогут попросить. — И, прервав разговор со мной, спросил: — Патроны, гранаты в запасе есть?

— А вот! — указал на две цинки патронов и пол-ящика гранат сержант.

— Ну, а как машина? — лейтенант откинул плащ-палатку, закрывавшую пулемет. И тут же, взявшись за рукоятки, нажал на гашетку. Дав две короткие очереди в темноту, одобрительно произнес: — Хорошо работает!

В ответ немедленно затрещали в нескольких местах немцы.