Это было в Праге - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Брянцев cтр.№ 170

— Да… — неопределенно откликнулся Борн. — Прежде всего, скажите: насколько прочно ваше личное положение в партии?

Крайна сказал, что он пользуется полным доверием председателя партии Зенкла и всех лидеров партии и чувствует себя достаточно крепко и прочно.

— Не угрожает ли опасность со стороны отдельных лиц, которые в какой-либо мере осведомлены о вашем альянсе с покойным Франком и гестапо?

Крайна ответил, что больше всего, как это ни странно, опасается гестаповца Обермейера. Он был участником его ареста и допросов. Он представлял его штандартенфюреру фон Термицу, начальнику гестапо оберштурмбаннфюреру Герке и, наконец, самому Франку. Такая категория людей, как Обермейер, вообще опасна с точки зрения новых задач и планов. Это интриган. Это — человек-флюгер, принимающий любое положение под дуновением политического ветра, под влиянием политической конъюнктуры. Он готов служить кому угодно. И может только навредить. Обермейер и сейчас вел себя крайне неприлично, безобразно, угрожал без всякого повода к этому, вынул пистолет, хвастался своим влиятельным положением, которое якобы занимает в Управлении стратегических служб. Можно было понять, не зная его, что не господин Борн стоит над Обермейером, а Обермейер над Борном. Или такое его заявление: «Гестапо было и есть. Пока жив хотя бы один гестаповец, оно будет делать настоящую погоду в Европе». О чем это говорит? О наглости, о самоуверенности.

Борн насторожился. Обермейер вырисовывался перед ним в новом виде. В голосе Крайны Борн не уловил ни одной фальшивой нотки.

— Что вы предлагаете? — спросил он хозяина.

— Я буду с вами откровенен, — заверил Крайна. — Я бы такого опасного свидетеля устранил. Чтобы понять вас и найти с вами общий язык, такой посредник совершенно лишний.

— Хорошо, — согласился Борн. — Я подумаю. Это вопрос не столь существенный. Давайте поговорим о другом. Что вы и ваша партия готовитесь к генеральной атаке на Готвальда и его окружение, для меня не секрет.

— Я полагаю, — заметил Крайна, придвигаясь ближе к гостю и с угодливостью заглядывая ему в глаза.

— Выбор времени для нанесения удара, — продолжал Борн, — и учет обстановки должны иметь первостепенное значение.

Крайна кивнул головой. Борн пожевал кончик гаванны и заговорил опять. То обстоятельство, что Чехословакия стала преданным другом Советского Союза и что ее правительство и ведущие министерства возглавляют коммунисты, — парадокс. Все эти факты являются следствием грубых ошибок. Нельзя было допускать высылки из Чехословакии двух миллионов судетских немцев. Они могли бы теперь служить прочной опорой в борьбе с существующим режимом. Отсюда и все последствия. Теперь грубые ошибки надо исправлять.

— Я полностью согласен с вами, — заявил Крайна. — Но сейчас наблюдается почти равномерное распределение сил между двумя лагерями, то есть между нами и коммунистами. Роль баланса играют социал-демократы.

— Кого вы имеете в виду под словом «нами»? — спросил Борн.

— Национальных социалистов, католиков и словацких демократов. И нужно сказать, что наши позиции наиболее сильны в Словакии. Если Чехия и Моравия смотрят на восток и голосуют за коммунистов, то Словакия обращена лицом на запад и голосует за нас. Если вы помните, на прошлогодних выборах в Словакии за коммунистов голосовало около полумиллиона человек, а за демократов и трудовиков — миллион. Это же показательно.

— И это надо всемерно использовать, — подхватил мысль Крайны Борн. — Надо противопоставлять словаков чехам, и наоборот. Сталкивать их лбами. Надо все время подбрасывать горючее в пламя раздора…

— Мы это и делаем, — прервал его совсем уже осмелевший Крайна. — Грубо говоря, мы не брезгаем ничем. Я могу вам привести несколько интересных фактов, если вы не возражаете.

— Прошу вас, мне это чрезвычайно интересно.

Крайна продолжал. Вот, например, в прошлом году в Словакии был собран замечательный урожай. Правительство вынесло решение скупить у крестьян двадцать пять тысяч вагонов хлеба. Закупку поручили демократу Франдштатскому. От закупки зависело снабжение промышленных центров. Франдштатский закупил только половину количества, которое намечалось, и зимой стало ясно, что хлеба не хватит. Пока думали да рядили, излишки хлеба ушли в частные руки. Коммунисты были вынуждены обратиться за помощью к крестьянам, а глинковцы стали кричать: «Коммунисты отбирают у вас последний кусок! Им важнее накормить чехов, которые отдают за них голоса, а вы останетесь без хлеба и без семян».

— Неплохо. Очень неплохо, — одобрил Борн.

— Или еще пример. Осенью того же года по приказу министерства обороны одну из чешских дивизий направили на расквартирование в Словакию, а словацкую дивизию — в Чехию, в город Брно. В Брно дали задание — принять словаков в штыки. Так и сделали. Их встретили криками: «Убирайтесь восвояси! Вам тут делать нечего!» Говорить после этого о том, что словацкие солдаты воспылали к чехам симпатиями, было бы наивно.

— Тоже неплохо.

— Дальше, — продолжал Крайна. — В текущем году решено было большую группу квалифицированных рабочих-словаков перебросить на чешские предприятия. Кажется, ничего особенного здесь нет, но мы и это обстоятельство использовали в целях обострения антагонизма между чехами и словаками. Наши люди посадили словаков в нетопленый вагон (дело происходило в январе) и умышленно продержали их в течение суток на станции Брно без кипятка и пищи. Мы используем каждую возможность. Я беру на себя смелость заявить, что сложившаяся сейчас ситуация позволяет нам после небольшой артиллерийской подготовки перейти в решительное наступление на коммунистов. Не забудьте: в парламенте из трехсот мандатов коммунисты имеют только сто четырнадцать. А как в правительстве? Давайте подсчитаем с карандашом в руках. — Крайна быстро взял со стола лист бумаги и карандаш. — В распоряжении нашей партии четыре портфеля. Четыре наших лидера входят в правительство. Это вице-премьер Зенкл, министр внешней торговли Рипка, министр юстиции Дртина, министр школ, науки и искусства Странский. В блоке с нами католики. У них тоже четыре портфеля: вице-премьер монсеньер Шрамек, министр здравоохранения Прохазка, министр почт и телеграфа Гала, министр техники Копецкий. Нашими можно считать и словацких демократов. За ними тоже четыре министерских кресла: вице-премьер доктор Кочвара, министр транспорта доктор Пиетор, министр унификации законов доктор Франек и статс-секретарь министерства национальной обороны Лихнер. Как видите, набралось двенадцать из двадцати шести, входящих в состав правительства. Остальные — чешские и словацкие коммунисты, социальные демократы и двое беспартийных. Если бы я был уверен, что социал-демократы нас не подведут, то удар можно бы нанести сейчас, немедленно.

— Вы упустили момент, — охладил Крайну Борн. — А теперь без подготовки, без предварительных мелких ударов, без планомерного подрыва влияния и авторитета коммунистов, без организации определенных опорных пунктов в массах на штурм идти нельзя. Вы сломаете себе шею. Надо трезво оценивать силы противника. Коммунисты господствуют в национальном фронте. Это реальный факт. Премьер Готвальд — лидер с большим опытом революционной борьбы. Это не Зенкл, не Шрамек, не Кочвара. За ним идут массы. Коммунисты держат под своим влиянием армию. Они добились передачи в руки государства семидесяти процентов всей промышленности, они конфисковали у помещиков более полутора миллионов гектаров земли и леса. Они провели денежную реформу. Снизили в этом году цены на основные продукты питания. Провели свой двухлетний план восстановления хозяйства страны. Вы понимаете, какие прочные позиции они завоевали?