Неизвестные лики войны. Между жизнью и смертью - читать онлайн книгу. Автор: Олег Казаринов cтр.№ 74

Документально зафиксировано участие в массовых расстрелах «блицмедхен» — девушек из «гитлерюгенда», специально обученных скоростной стрельбе. «На это страшное зрелище были приглашены офицеры из местного гарнизона с жёнами. В их присутствии „блицмедхен“ стреляли по живым мишеням, как по дичи. Детей подбрасывали в воздух, а „блицмедхен“ стреляли в них в этот момент. Наиболее удачные выстрелы сопровождались аплодисментами».

Допустим, это были фашисты. Воспитанные гитлеровскими людоедами. Как они могут служить примером? (Словно воспитание солдат существенно отличалось в других странах с диктаторским правлением.)

Тогда расскажу о другом случае.

Давно, 25 лет назад, когда я ещё учился в школе, я услышал в выпуске радионовостей о китайских женских карательных отрядах, которые во время вторжения во Вьетнам (в 1979 году) рубили на куски вьетнамских детей. Я хорошо помню, какое потрясение вызвало у меня это сообщение. Как же?! Ведь они женщины! Воспитанный в духе рыцарского отношения и уважения к женщине, я не мог с этим примириться.

Я тогда ещё мало задумывался о том, что такое НАСТОЯЩАЯ война, и что она может сделать с человеком. С женщиной. Но воспоминания об этом факте преследовали меня много лет. И лишь потом я нашёл подтверждение того жуткого события.

«Страшной расправе подверглись сто мальчиков и девочек у рынка Батсат. В уничтожении вьетнамских школьников и младенцев участвовали китайские женщины-палачи, пришедшие вместе с войсками. Вооружённые ножами для рубки кустарника и бамбука, они отсекали головы вьетнамским детишкам. До поздней ночи душераздирающие детские крики слышались за километр от рынка Батсат, где укрылись уцелевшие мирные жители. Хан — учитель средней школы Батсата, потеряв в сумятице сына, вернулся в селение. На рынке перед его глазами предстала страшная картина: повсюду были разбросаны детские трупы. Среди груды убитых ребят он разыскал и своего сына. Его голова была рассечена ударом тесака. Он видел труп девочки-соседки. Вспорот живот, тельце подвешено на дереве в устрашение оставшимся в живых…»

В 1812 году русские «крестьянки, озлобленные насилиями французов над женщинами, попадающими им в руки, действовали энергично и проявляли особенную жестокость по отношению к неприятелю».

Издевательства женщин над пленными мужчинами не поддаются описанию. Их кололи вилами, сажали на кол, забивали дубинами, глумясь, отрубали половые органы. (Вспомните предыдущую главу: «ненависть к женской груди в крови у немцев».)

Женщины мстили. За себя. За всех.

Или «просто» казнили безо всякой мести. Казнили садистски, хладнокровно.

Так, в Чечне, в личной гвардии бывшего полковника Эмира Хаттаба, сражалось женское подразделение — так называемые «Чёрные платки».

«На плёнке, добытой контрразведчиками, зафиксирована сцена расправы. Голого пленника держат двое бородачей. К нему медленно приближается женская фигура, закутанная в большой чёрный платок. В руках — кривой нож. Короткий удар снизу. Нечеловеческий крик жертвы. Из разрезанной промежности хлещет кровь. Ещё один взмах ножа — голова человека болтается на недорезанных шейных позвонках».

Возможно, миф о какой-то особой женской гуманности на войне появился из-за того, что самих женщин в армии несравнимо меньше, чем мужчин. А тем более мизерная их часть принимала участие в непосредственном соприкосновении с врагом в бою, что обычно служит причиной вспышек неконтролируемой свирепости. К тому же жестокость, проявленную женщиной, стыдливо замалчивают, считая её досадным исключением из правил.

Однако дошедших до нас примеров достаточно, чтобы понять — война не делает различия между мужчинами и женщинами.

Я недаром в предыдущих главах старался подчеркнуть, что она уродует СОЛДАТА (независимо от его пола), будит демона в ЧЕЛОВЕКЕ (а не только в мужчине).

В предсмертном письме своей дочери Мата Хари предупреждала: «Я не сделала ничего плохого, но ВОЙНА ИМЕЕТ СВОИ СУРОВЫЕ ЗАКОНЫ (выделено мной. — О.К.)».

У лошадей нет чувства патриотизма. Их нельзя заставить голодать.

Пьер Антуан Брюно Дарю, главный комиссар Великой армии

Как бы противоестественно ни выглядела женщина на войне и насколько бы абсурдно ни смотрелось оружие в женских руках, это можно объяснить. Наравне с мужчинами женщины сражаются за свою родину, мстят за погибших мужей, братьев и отцов, за свою поруганную честь, защищают своих детей.

Но во имя чего в бою погибает бессловесное животное, преданное только своему хозяину? С какой дьявольской энергией ищется применение его инстинктам для разрушительных целей! Этот грех целиком падает на человека.

Испокон веков люди использовали на войне животных. Там, где было возможно не рисковать собой, они без зазрения совести посылали на смерть своих «меньших братьев».

В древности защитники крепостей опускали крокодилов и ядовитых змей во вражеские подкопы, натравливали на неприятеля своры боевых псов, гнали слонов, а уж о роли лошадей говорить не приходится.

Кроме непосредственного участия в сражениях, животных безжалостно и без остатка использовали для нужд армии. Достаточно вспомнить кожаные сапоги, ремни и портупеи, овчинные тулупы, телячьи ранцы, петушиные перья на шляпах, медвежьи шапки гренадеров, леопардовые тюрбаны на драгунских касках и конские хвосты, развевающиеся на шлемах кирасиров, на воинских бунчуках…

А сколько домашнего скота было забито, чтобы накормить тысячи и миллионы вооружённых людей, занятых убийством друг друга! Солдат, как известно, должен быть сытым. И прожорливая война требует не только человеческих жертв. Когда перестаёт хватать запасов, очередь доходит до диких зверей. Так было всегда.

Перед Грюнвальдской битвой в Беловежской Пуще заготавливалось кабанье и оленье мясо для польско-литовско-русской армии. Войско Ивана Грозного, двигаясь на Казань, чтобы не обременять себя лишними обозами, кормилось лосятиной. Буры охотились на антилоп, которые являлись основной провизией в их армии. Для заготовки продовольствия для фронта в Великую Отечественную в Сибири и на Камчатке без счёта били медведей…

Но иногда некоторым животным везёт, и они становятся ротными, батальонными или полковыми талисманами. Их балуют, откармливают и охраняют, как знамя части. Их выводят на строевые смотры. Во многих документальных кинохрониках можно увидеть, как на параде иностранных армий перед марширующим подразделением ведут какого-нибудь козла, увешанного значками и медалями. И он, не обращая внимания на грохот барабанов и трубный рёв, ступает с такой важностью и достоинством, словно понимает собственную значимость.

В частях нашей армии, находящихся в горячих точках, тоже появляются талисманы. Ими может быть гусь, шея которого украшена лоскутком десантной тельняшки. Это означает, что гусь — не еда, а товарищ по оружию. Или приручённый сокол. Или даже лягушка, обосновавшаяся в полевом рукомойнике. И солдаты с трогательной заботой подливают в рукомойник воду, чтобы создать лягушке самые благоприятные условия для армейской жизни.