Неизвестные лики войны. Между жизнью и смертью - читать онлайн книгу. Автор: Олег Казаринов cтр.№ 29

Может быть, это были далёкие, «варварские» времена?

Нет, так было всегда.

О диких расправах Ивана Грозного над новгородцами, о казнях бунтовщиков, об ужасах французской революции и Парижской коммуны я уже упоминал.

Гражданские войны ещё тем «хороши», что обе противоборствующие стороны старательно фиксируют все преступления своих противников с целью обелить себя. И сколько бы при этом стыдливо ни замалчивали собственные кровавые деяния — рано или поздно они всплывают на поверхность. «Железного занавеса» цензуры не существует. Всё население — свидетели.

А История лишь бесстрастно выносит факты на суд потомков. И рисуется полная картина, характеризующая людей на войне. А ещё вернее — саму ВОЙНУ.

Примеры Гражданской войны в России 1917–1922 годов обескураживающе действуют на тех, кто упрямо продолжает твердить о том, что «русские люди на такое не способны».

Был использован весь арсенал мучительных казней, накопленных человечеством за тысячелетия.

От античных распятий до «банальных» массовых расстрелов.

Так, в 1918 году, после оставления красными Киева, в городе был найден крест, на котором большевики распяли поручика Сорокина, считая его шпионом.

Там же, в Киевском ЧК, применялась «китайская» пытка. Смысл её сводился к тому, что зафиксированному горизонтально человеку на живот ставилась клетка с голодной крысой, которая начинала выедать внутренности человека. Но очевидцы говорили о её усовершенствовании: «Пытаемого привязывали к стене или столбу, потом к нему крепко привязывали одним концом железную трубу в несколько дюймов ширины… Через другое отверстие в неё сажалась крыса, отверстие тут же закрывалось проволочной сеткой и к нему подносился огонь. Приведённое жаром в отчаяние, животное начинало въедаться в тело несчастного, чтобы найти выход. Такая пытка длилась часами, порой до следующего дня, пока жертва не умирала».

Центральное бюро партии эсеров выпустило заявление, где говорилось, что «в Воронежской губернии, в селе Алексеевском и других сёлах, сотрудники ЧК выводят людей голыми на мороз и обливают холодной водой до превращения их в ледяные столбы. 29 декабря 1918 года так был казнён Феофан Ильменский, епископ Соликамский. Его раздели, заплели волосы в косы, связали их, продели в них жердь и на этой жерди опускали в прорубь на реке до тех пор, пока епископ не покрылся льдом толщиной в два пальца».

В 1918 году в Крыму большевики топили приговорённых в Чёрном море: «…Жертве отводили назад руки и связывали их верёвками у локтей и кистей, помимо этого связывали и ноги в нескольких местах, а иногда оттягивали и голову за шею верёвками назад и привязывали к уже перевязанным рукам и ногам. К ногам привязывались колосники…»

О расправах в Крыму в январе 1918 года писал генерал А.И. Деникин: «Ужаснее всех погиб штаб-ротмистр Новацкий, которого матросы считали душой восстания в Евпатории. Его, уже сильно раненного, привели в чувство, перевязали и тогда бросили в корабельную топку».

О чём мог думать в те страшные минуты штаб-ротмистр? О «беспощадном русском бунте»? О том, что пришёл Антихрист на православную Русь? «Чернь, душегубы, звери, креста на вас нет!»

(Но и белые не отставали. В 1920 году были сожжены в паровозных топках большевики Дальнего Востока С. Лазо, А. Луцкий, В. Сибирцев. Что могли думать в последний момент они? «Недобитая контра, кровопийцы, палачи трудового народа, холёные изверги в золотых погонах!»)

Впрочем, о зверствах красных так много писалось и говорилось, что о них знают все. Это теперь на большевиков вешают всех собак и обвиняют в том, что именно они залили Россию кровью, истребили истинных патриотов, красу и цвет русской армии — царских офицеров. И как-то сразу забылись примеры белогвардейских злодеяний, которые приводились десятилетиями.

Ради восстановления исторической справедливости я хочу напомнить о них.

Можно проследить, как раскручивался маховик братоубийства, вовлекая в него миллионы людей.

Для начала следует сказать, что большевики вовсе не желали кровопролития. В.И. Ленин прямо заявлял: «Мы не хотим гражданской войны!» Да и вряд ли какая-либо политическая партия, придя к власти, стремится создать наихудшие условия для своего правления.

Заражённые революционным порывом последних лет, советскую власть поддерживали треть бывших генералов и офицеров, немалая часть интеллигенции, в том числе творческой. Против выступали лишь 40 % генералов и офицеров, полиция и жандармерия. Соблюдался некий паритет, казалось бы, можно было договориться.

Поначалу, после революции, смертная казнь не практиковалась.

4 ноября 1917 года Ленин, выступая на заседании Совета Петроградских рабочих и солдатских депутатов, говорил: «Нас упрекают в том, что мы арестовываем. Да, мы арестовываем… Нас упрекают, что мы применяем террор, но террор, какой применяли французские революционеры, которые гильотинировали безоружных людей, мы не применяем и, надеюсь, не будем применять…»

В «Инструкции для производящих обыск и дознание» для ЧК Ф.Э. Дзержинский писал:

«1) Оружие вынимается только в случае, если угрожает опасность.

2) Обращение с арестованными и семьями их должно быть самое вежливое, никакие нравоучения и окрики недопустимы.

3) Ответственность за обыск и поведение падает на всех из наряда.

4) Угрозы револьвером и вообще каким бы то ни было оружием недопустимы.

Виновные в нарушении данной инструкции подвергаются аресту до трёх месяцев, удалению из комиссии и высылке из Москвы».

Генерал П.А. Краснов, давший подписку не воевать против советской власти (и нарушивший потом своё офицерское слово чести), был сразу отпущен из Петрограда.

Революция, овеянная романтикой!

Но не надо думать, что революционеры были такими уж добренькими. Просто действовали аккуратно, дипломатично, подчёркнуто корректно, дабы не давать поводов к озлоблению недовольных. Не осложнять себе жизнь.

Но это продолжалось недолго.

Начавшись, война стала диктовать свои условия. Дикие, жестокие, безумные.

Один из руководителей Учредительного собрания, В.К. Вольский, признавал позднее: «Мы подняли кровавое знамя гражданской войны. Комитет действовал диктаторски. И на нас много крови». С ним был согласен Р. Локкарт, английский дипломат: «В гражданской войне немало повинны и союзники… Мы содействовали усилению террора и увеличению кровопролития».

В январе 1918 года есаул Г.М. Семёнов, провозгласивший себя атаманом Забайкальского казачьего войска и сформировавший из казаков и китайцев-хунхузов «особый маньчжурский отряд», совершил нападение на станцию Маньчжурия. «Здесь Семёнов со своей бандой перепорол нагайками десятки жителей, захватил и замучил ряд советских активистов. Трупы убитых членов Совета семёновцы в запломбированном вагоне отправили в Читу, в адрес Совета рабочих и солдатских депутатов».