Обратная сторона войны - читать онлайн книгу. Автор: Олег Казаринов cтр.№ 85

«Австриец заметил появление страшного врага, видно было, как его аэроплан начал снижаться на полном газу. Но уйти от быстроходного «Морана» было нельзя. Нестеров зашел сзади, догнал врага и, как сокол бьет неуклюжую цаплю, так и он ударил противника. Сверкнули на солнце серебристые крылья «Морана», и он врезался в австрийский аэроплан.

После удара «Моран» на мгновение как бы остановился в воздухе, а потом начал падать носом вниз, медленно кружась вокруг продольной оси.

— Планирует! — крикнул кто-то.

Но для меня было ясно, что аэроплан не управляется, и это падение смертельно… Но вот и громоздкий «Альбатрос» медленно повалился на левый бок, повернулся носом вниз и стал стремительно падать.

Медленный поезд вез гроб с телом знаменитого летчика из Жолкева в Киев. Обгоняя его, неслись вздорные слухи, обидные для того, кто уже не мог опровергнуть их сам».

И пока авторитетная комиссия исследовала на месте останки самолетов, многие утверждали, что таран Нестерова был просто случайным столкновением. Ведущие русские авиаторы сочли своим долгом опровергнуть подобные заявления. Летчик Е. Крутинь писал в «Новом времени» 8 сентября 1914 года: «Все мы, военные летчики, уверены, что Нестеров не просто воткнулся, зажмурив глаза, своим аппаратом в неприятельский самолет, как казалось из первых сообщений, нет, он выполнил свою идею, которую высказал нам на товарищеском обеде в Гатчине: «Я не фокусник. Моя первая «мертвая петля» — доказательство моей теории: в воздухе везде есть опора. Необходимо лишь самообладание. Теперь меня занимает Мысль об уничтожении неприятельских аппаратов таранным способом, например, ударом налету своим шасси сверху…»

(Позднее комиссия все же признала, что таран был не случайным. «Победа над австрийскими пилотами стоила жизни выдающемуся русскому летчику Петру Николаевичу Нестерову. Взлетев на перехват разведчика «Альбатрос», отважный пилот таранил противника и, как отмечено в официальном донесении, «…был выброшен из аппарата при одном из резких движений последнего и Тюгиб, разбившись о землю». — O.K.)

С глубоким уважением к памяти героя отозвался на гибель Нестерова Игорь Иванович Сикорский. «То, на что другие люди способны при сильнейшем возбуждении, хотя бы патриотическом, Нестеров сделал спокойно, размеренно, с полным сознанием совершаемого, — писал он в некрологе. — И гибель Нестерова для нас тяжелая, незаменимая утрата. Его смерть, пожалуй, слишком дорогая цена за уничтоженный австрийский аэроплан».

И хотя И. Сикорский специально подчеркнул, что поступок Нестерова объяснялся не патриотическим возбуждением, и заметил, что жизнь летчика дороже сбитого самолета, коммунистическая историография воспользовалась подвигом Нестерова для воспевания жертвенности.

Вероятно, многим читателям знакомы публикации, которые вроде бы содержат и интересные исторические факты, и технические подробности, но в то же время сильно отдающие каким-то хвастливым зазнайством, доходящим до гордыни.

«Всю свою жизнь Нестеров прожил под девизом: «Побеждает тот, кто меньше себя жалеет»».

И он всегда побеждал, победил и на этот раз: через год после ядовитой шумихи вокруг его имени и против сложившегося мнения, что таран всегда приводит к гибели атакующего, русский летчик А. Казаков удачно повторил атаку и вернулся на свой аэродром невредимым.

И все-таки смерть родоначальника воздушного тарана наложила роковой отпечаток на изобретенный им прием: ни в одной стране мира не нашлось желающих повторить рискованный маневр, кроме его родины — России, где каждый из использовавших этот прием внес свою лепту в создание стройной и четкой теории таранного боя. И уже в бою под Каховкой красвоенлет Гуляев на этажерке «Ньюпорт» разогнал 5 белогвардейских самолетов, угрожая им тараном. (Словно у белогвардейцев была какая-то другая родина, чем у красвоенлета Гуляева, «желающего повторить рискованный маневр»! — O.K.)

Сверстники Чкалова, в мирные годы много думавшие над возможностью таранного удара, повторили и утвердили этот прием сильных и смелых духом: Антон Губенко в 1938 году под Ханькоу и Виталий Скобарихин на Халхин-Голе. Сбив сокрушительным таранным ударом японский «И-97», Скобарихин в пылу боя ринулся в атаку на второй самолет, но противник позорно бежал, увидев, как обломки самолета напарника понеслись к земле. В теле машины, приземлившейся на родном аэродроме, Скобарихин принес вещественное доказательство своего тарана — колесо японского истребителя. Опыт двух первых таранов добавил к нестеровской находке — бить сверху — еще два открытия: лучше всего рубить винтом по хвостовому оперению вражеского самолета, находясь сверху правее или левее, чтобы обломки неприятельской машины не задели твоей. Эта операция отнимает от 0,15 до 1 секунды. Атакуемый самолет получит до 75 ударов! Второй важный момент — непременное уравнивание скорости с самолетом противника, чтобы избежать повреждения своей машины.

…22 июня 1941 года в 4 часа 05 минут лавина самолетов со свастикой пересекла наши границы. В 4 часа 15 минут зафиксирован первый таран Великой Отечественной войны: над городом Зембрувом летчик-истребитель Дмитрий Кокарев, израсходовав боезапас, сбил в таранной атаке фашистский «До-215», удачно посадив свой самолет.

Число таранов этого трудного дня на разных участках растянувшегося от Балтики до Черноморья фронта росло. Минутами позже Кокарева старший лейтенант И. Иванов над нестеровским Жолкевом таранил «Хейнкель — 111»! Эфир в то памятное утро много раз передал бесстрашные слова: «Иду на таран!» Имена героев известны: Л. Бутелин, С. Гудимов, Е. Панфилов, П. Рябцев, А. Мокляк, С. Гошко, А. Данилов.

Эскадрилья Андрея Данилова патрулировала в то утро над Гродно. Девятка фашистских стервятников открыла по ней огонь. Данилов решил атаковать. Два самолета противника были сбиты. Но и «Чайка» Данилова, получив повреждения, вошла в штопор. С трудом летчик вывел ее в горизонтальный полет и, подойдя вплотную к самолету врага, винтом срубил ему крыло. Объятая пламенем «Чайка» падала вместе с врагом. Вскоре в «Правде» был опубликован указ о награждении A.C. Данилова орденом Ленина посмертно, но Данилов не погиб. Его, тяжело раненного, нашли колхозники деревни Черлена и доставили в медсанбат. Вскоре он снова поднялся в небо.

Это было лишь началом. Советские летчики вписали таранный удар в свой боевой арсенал, и множество раз именно таран сокрушал противника. Был случай, когда решение прыгать с парашютом казалось единственным возможным для Бориса Ковзана. Его «Як-1» врубился в фюзеляж «юнкерса», и обе машины, сцепившись, как вагоны трамвая, несколько минут летели вместе к гибели. Так все-таки прыгать или… уж больно жаль верно служивший и однажды уже таранивший фрица «Як»! Земля приближалась, но Ковзан упрямо пытался вырвать ястребок из смертельных объятий врага и — вырвал! Посадка прошла удачно. После небольшого ремонта машина опять готова была сразиться с врагом.

Весть о необычном приеме русских мигом распространилась среди фашистских асов. Ужас перед ним заставил даже опытных мастеров избегать тарана. Уже 27 июня 1941 года, пытаясь уйти от тарана, гитлеровец вогнал свой самолет в воды Псковского озера.