Шкуро. Под знаком волка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Рынкевич cтр.№ 84

— Пусть войдет, — приказал генерал, и, увидев усталое, но довольное лицо хорунжего, мгновенно почувствовал себя уверенно. Тоном, не терпящим возражений, отдал распоряжения.

— Приказ Ставки надо выполнить. Ингушам, засевшим в селе Муртазово, прошу, Антон Михайлович, послать парламентеров с объяснениями нашей политики. Вряд ли они согласятся на мир, и поэтому генерала Геймана прошу подготовить бригаду к наступлению. Я буду с вами, Александр Александрович. А дальше посмотрим, как все обернется.

С нетерпением ждал Шкуро, когда разойдутся. Оставшись с Кузьменко, усадил хорунжего за свой столик и сам достал из секретного отделения французский коньяк и хрустальные бокалы.

— Рассказывай, Коля, что привез? И показывай.

— Видите — растолстел. В черкеске зашито. Чтоб теплее было.

— Сколько?

— Так получилось, Андрей Григорьич, понимаете, часть царскими, а остальное — керенками. Ну и сколько-то английскими фунтами. Вообще я считал пять «лимонов». Так оно, видать, и есть. Ехали со мной бичераховцы до самого Кисловодска, до князя. Он мне помог, конечно. Ему дали фунтов, и бичераховцев отправили домой. А в Нальчик те, что со мной были, те и поехали. Передать вам сейчас или как?

Не мне, а нам с тобой. Фунты — наши. Остальное — Козлову, в денежный ящик дивизии. Часть пусть заприходует. Потом я передаю командование Шифнеру в связи с секретными делами по разведке, собираем своих, и… Медвянов приведет медсестер. Там есть девочки — цимис…

Шифнер никогда не тревожил генерала без крайней необходимости, и для Шкуро ночь прошла спокойно. Проснулся в своем купе рядом с милой блондиночкой Ксюшей. Попрощался с ней ласково, оделся, выпил стакан вина с легкой закуской и перешел в штабной вагон. Судя по звукам боев на востоке и южнее, у Владикавказа, войска не продвинулись. Дежурный доложил, что с парламентерами ингуши разговаривать не стали. Гейман ведет бой с ингушами. Расторгуев — в направлении на Владикавказ.

— Ведут, ведут и никак не дойдут, так их… — выругался генерал. — Только я, генерал Шкуро, приведу своих казаков к победе! Коня и конвой мне!

Самый опасный противник — ингуши: они не сдавались и не отступали. В ту сторону, где вел бой Гейман, и поскакал генерал навстречу винтовочному и пулеметному огню. Командный пункт Геймана — в овражке за большим камнем — обломком скалы. Увидев подъезжающего командира, генерал скомандовал пластунам: «Вперед! За Кубань!» В очередную атаку ринулись пластуны. Толпа темных фигур в папахах бежала под огнем ингушей, укрывшихся на окраине аула. Солнце приводнялось над горами впереди, и поблекли вспышки выстрелов. Не только поблекли, но и поредели: пластуны достигли врагов и закрутилась там суета беспощадного рукопашного боя.

Шкуро спешился, подошел к Гейману, спросил, почему тот не использовал артиллерию.

— Использовал, Андрей Григорьич, но она действует на ингуша только тогда, когда снаряд попадает в него. А теперь сблизились на рукопашный.

Огонь почти затих. Только один пулемет продолжал непрерывно назойливо строчить очередь за очередью. Шкуро, обладавший командирским счастьем всегда верить в свою победу, смотрел в бинокль в сторону большого к амия, служившего хорошим укрытием для пулемета. Казаки были уже рядом. Двое пластунов склонились над камнем, а пулемет все посверкивал голубоватым пламенем. Наконец, резкие понятные движения рук — штыком сверху, и прыгающий огонь погас. Голос генерала Геймана показался громким:

— Наконец-то мы их сбили.

— Со мной, генерал, и дальше пойдем вперед.

Шкуро был исполнен гордой уверенностью в своем герое-атамане, вожде Кубанского казачества. Он всю Ингушетию утихомирит, и на Москву пойдет победным маршем, и нет другого такого командира у Деникина. Приказав подать коня, Шкуро вместе с конвоем легкой рысью поскакал вперед, к аулу. Оттуда изредка еще постреливали и жужжали-посвистывали на взлете пули. Убитые ингуши лежали головой вперед. Ни один не повернулся спиной к бою. И пулеметчик у камня лежал, вытянув руки вперед, к своему пулемету, которого не было на месте — его утащили, как трофей. Пленных, можно сказать, не оказалось. Два казака с обнаженными шашками вели одного старика-ингуша. Тот был без шапки, на узком черепе торчала грубая седина, глаза злобно посверкивали.

— И чеченцы такие же, — сказал Шкуро ординарцу. — С ними с той стороны Покровский бьется.

Старик был шагах в двадцати от генерала, когда этот ингуш, пригнувшись, волком кинулся на левого конвоира, мгновенно вырвал у него из руки клинок и рубанул казака по голове, затем по-звериному быстро, скачками, побежал по тропе, ведущей в кустарник. Его догоняли, шашки тянулись к его голове, но Шкуро скомандовал:

— Стой! Не троньте его. Он — мой пленник.

— Как же это? — возмутились казаки. — Он же нашего Мишку рубанул. Голову разнес. Не выживет, видать, Мишка…

— Я понимаю вас, казаки, но и вы меня поймите, — объяснился генерал. — Этот старый ингуш защищает свою землею. Он решил бороться до последней минуты своей жизни. Не захотел быть пленником. Решил лучше погибнуть и хоть одного самого своего врага зарубить. Он и всем нам пример. Показал, как и ад о защищать свою родную землю.

— Верно батька Шкуро говорит, — поддержал генерала степенный пожилой казак. — Живи, геройский старик.

Ингуш все понял, подошел к Шкуро, прижал руку к сердцу и низко склонился перед ним.

— Благодарю, русский генерал, — сказал старик. — Пусть Аллах пошлет тебе славу на земле.

— Понимаешь по-русски?

— Понимаю — век рядом живем.

— Не живете, а воюете.

— Нашу землю отняли. Воюем за нее. И ты пришел воевать.

— Нет. Я пришел установить мир. И тебя, старик, посылаю к твоим людям, к твоему народу в Назран. Скажи им, что мы не хотим с вами воевать, а хотим договариваться. То, что ваше — отдадим. Пустите нас в Назран. Мы придем, как гости. С подарками.

К вечеру в Ингушетии наступил мир. Казаки вошли в Назрань, генерал Шкуро въехал на бронепоезде «Генерал Алексеев». Его встречали с почетом, и вечером, за ужином в своем вагоне, он с сочувственным высокомерием оглядывал своих соратников — разве смогли бы они без него идти по всему Северному Кавказу и везде побеждать. Пил французский коньяк, и с каждым оскалом прибывало уверенности, что и Грозный он возьмет. Однако еще до окончания ужина дежурный адъютант принес расшифрованную телеграмму из Ставки:

«Грозный взят Покровским. Приказываю 1-ю Кубанскую казачью дивизию под вашим командованием передислоцировать на Донской фронт в район Ростова. Погрузку в эшелоны начать немедленно.

Деникин».

X

Наверное, он бы не стал заезжать в Екатеринодар, но остановив поезд в Кисловодске, посетил князя Воронцова-Дашкова. Его дом-дворец был разгромлен и разграблен, и князь с женой решили на время ремонта выехать в кубанскую столицу. Сын бывшего кавказского наместника, бывший командир Кабардинского полка, крепкий мужчина лет пятидесяти, а молодая жена манерами похожа на играющую девочку. Человеку, подарившему тебе пять миллионов, не отказывают, и Шкуро пригласил князя и княгиню в свой салон-вагон. Вот и пришлось в Тихорецкой передать эшелоны Шифнеру, а свои вагоны повернуть на Екатеринодар.